— Хе-хе… Вот оно, как! — глубокомысленно изрек я, осматривая бандитский схрон. К моему сожалению, золота там оказалось не слишком-то много. В основном, различные украшения и странного вида амулеты, которые я даже поостерегся трогать. А ну, как, шарахнет чем?!!
Теперь мое состояние в общем насчитывало около двадцати золотых монет, если, правда, не считать серебро. Ну, думаю, его тоже монеты на три наберется… А вот что делать с этой бижутерией я даже и не представлял толком. Вроде бы как оставить здесь — жаба душит, а взять с собой — места нету. И так карманы все заполнены, скоро порвутся. Золото, однако, совсем не легкий металл, а карманы в этих штанах вообще носят по моему чисто декоративный характер.
Но жаба все-таки победила, и я потратил еще минут пять, чтобы найти себе подходящую котомку для ценных вещей. В итоге, нашел себе нечто вроде кожаной сумки, через плечо. Туда все свое богатство и поместил, надеясь сбыть вещи уже где ни будь в городе. Еще, по пути обзавелся такими важными вещами, как иголка с мотком ниток, еще пятью отмычками (ну не знаю, зачем они мне — но пригодятся!), тремя пустыми склянками, и нераскрытой бутылкой какого-то вина. Еду брать поостерегся. А вдруг что заразное подхвачу еще?! Ну и, на последок, взял какую-то книженцию, для… Кхкм… естественных нужд.
Только вот теперь возникала одна дилемма. А именно — что все же делать с трупами?!
По идее, нужно их куда-то спрятать… Только вот куда?! Да и как-то не охота трупы по горам таскать, мерзко как-то… Так, как та м поступали в просмотренных мною фильмах? Закопать, сжечь, сделать пирожки и продавать их… Не, последнее что-то из вообще нереалистичного. А вот сжечь тела еще как можно! Если бы я конечно с собой захватил напалм… Хм-м, интересно, а что тут из этих вещей может гореть? Кажется, пока я перебирал эту кучу, видел два странных бочонка. Вряд ли, с вином, да и как-то маслянисто они поблескивали…
Уже примерно просчитывая свои дальнейшие действия, я двинулся к куче всякого ненужного мне барахла. Бочонки оказались ровно там, где я их в последний раз видел. А, именно, у задней стенки пещеры, заваленные свертками с тканью. Немножко повозившись, я вытащил их на середину пещеры и, ударив набалдашником меча, выбил крепкую пробку. Внутри явно булькало что-то маслянистое. Еще бы горело хорошо, и я буду просто очень рад!
Потратив дофига и больше времени на сволакивание всего, что может гореть в кучу, я, наконец, приступил к последней стадии — Гори оно все огнем!!!
Сначала, вылив содержимое бочек на импровизированный погребальный костер,(особенно постаравшись над телами разбойников) я, в лучших традициях американских фильмов, провел маленькую маслянистую дорожку к месту костра и остановился у порога пещеры.
— Черт! Спичек нет! — Возникла донельзя глупая мысль, над которой я как-то раньше не задумывался. А как я буду все это разжигать?!
Ладно! Будем использовать метод древних людей! — Решил я, и, подобрав один из булыжников, валявшихся около входа, долбанул им по каменному подножию.
— Мляя!!! — Секундой позднее броска запрыгал я на одной ноге. Это сраный булыжник, отскачил от поверхности пещеры как резиновый мячик, и ударил меня чуть выше голени. Больно же, блин!!!
— Ну все, зараза!!! — Окончательно разозлился я и, вынув меч, уже им ударив по странному камню…
— БАБААХ!!!!
— ТВОЮ…!!!
Слились в один, звуки взрыва и моего вопля, так и просящегося наружу, пока я летел до ближайших кустов!
— Ай… ай… ай… ой!!! — Колючие ветки приняли меня словно «кровать йогов». Однако, так как йогом я не был и в помине, в благодарность куст потерял пару веток, и стал более… Подстрижен, что ли. Невдалеке послышались оживленные голоса, а по лесу раздался невообразимый шум.
На секунду замерев и прислушавшись, я, по обрывкам доносящихся до меня фраз, понял, что это были стражники. Причин встречаться с ними у меня не было, поэтому я тихонько ретировался с места происшествия, стремясь убраться отсюда, пока они еще не разглядели вид подорванной пещеры… Да-а… Все-же как рвануло! Ой, чувствую, отнюдь не масло это было! По крайней мере я помню, что масло не взрывается… По-моему.
Ладно с этим маслом! Пора сваливать отсюда! — С такими мыслями я, прихватив свой чудом не потерянный «портфель» и заспешил в сторону дороги, немного обходя ее по дуге. И только лишь когда гора осталась далеко позади, я позволил себе перейти на неторопливый шаг, равномерно выбивая пыль из широкой, явно наезженной дороги.
В целом, настроение было слегка приподнятое, из-за полученных почти что на халяву денег… С другой стороны, с каждым пройденным метром, это же настроение скатывалось се ниже, спускаясь с олимпа. Только сейчас я осознал, что ближайшего города не фиг как и близко, а возможности перекусить по дороге я себя лишил, ничего не взяв из запасов разбойников. Однако, сожалеть уже было поздно. Теперь продукты горят веселым пламенем… Если их конечно взрывом не разорвало.
Так, пройдя наверное километра два, я совсем загрустил. Признаки хоть каких-то обжитых мест все не попадались, а между прочим, медленно и не торопливо, на эту планету надвигался вечер, оставляя мне сомнительный подарок идти по дороге в полной темноте. Ну, или в полной «красноте», если я включу ночное зрение.
— Не! Меня это решительно не устраивает! — Пробормотал я себе под нос, когда в довесок ко всему, где-то совсем невдалеке прозвучал тоскливый волчий вой. — Да ну вас!
Передвинул я котомку чуть поудобнее и, стремясь достичь оживленных мест как можно раньше, сиганул вперед по дороге, намереваясь бегом добраться до какого- ни будь поселения. Ночевать в темном лесу не хотелось совершенно.
От быстрого бега ветер буквально засвистел в ушах. С боков темным массивом смазались вековые стволы деревьев. Свежий вечерний ветер приятно холодил разгоряченную кожу, даря ощущение отдыха. Только сейчас я понял, как же это солнце тяготило мое бренное тело, буквально сковывая все мои движения. И как же все-таки хорошо отбросить его оковы!
Сила переполняла меня, и я еще прибавил темп, вынужденно перейдя на ночное зрение. И в этот раз красный цвет не резал глаза, заставляя безуспешно щурится, как от бьющего в глаза света. Мир приобрел черно-белую окраску, лишь слегка вспыхивая вариациями багрового. Но даже это не раздражало, а было… Привычным.
Взошла луна. А все ускорял и ускорял свой темп. Раньше, в той, прошлой жизни — мне очень нравилось бегать вечером. Нравилось ощущать упругие потоки бьющего в лицо ветра, чувствовать усталость в напряженных словно струна мышц, но, преодолевая что-то в себе, все равно делая все новые и новые шаги вперед.
Но никогда я еще не испытывал ничего подобного! Просто не мог испытать все то успокоении ночи, когда темнота словно укутывает тебя плотным одеялом, даря ощущение уюта, тепла и комфорта… Мне кажется, я, наконец, понял что такое — свобода. Свобода не просто от всяких запретов, законов, правил… А истинная свобода души. Когда… Нет! Это не выразить словами. Это надо лишь почувствовать… Да и то…
— Черт! — Прорезал мой негромкий смех тишину ночи. — Как же я благодарен судьбе за все это!
— Аоуэафф!!! — Чуть не сломав в широчайшем зевке свою бедную челюсть, потянулся я до хруста костей, выпрямившись на просторной, немного жестковатой кровати. За окном уже вовсю светило солнце, да и наглый петух под окном успел прокукарекать раз десять, пока этого утреннего крикуна не настигла заслуженная кара в виде не глядя брошенного сапога. Попал-не попал, не знаю, но петух заткнулся и не мешал мне вкушать заслуженный отдых.
Находился я в деревне, об частокол которой вчера чуть не размазался тонким слоем, от быстроты движения заметив неожиданное препятствие слишком поздно. Хорошо, успел затормозить и всего лишь немного стукнулся в дверь.
От моего безобиднейшего «стука», дверь отворилась и моим, уже успевшим «потухнуть» глазам, предстало сонное лицо немолодого простодушного мужичка, недовольно протирающего заспанные зенки.
— Эт ты чегой-то? — Спросил меня охранник ворот, наконец, разглядев во тьме мою уставшую физиономию и, без слов получив на руки серебряную мотету, со словами: «Аэээ… Ну, входи, коли пришел…», пропустил меня внутрь.
Такая быстрота меня очень обрадовала и, напоследок узнав, где находится ближайший постоялый двор, я пошел вглубь деревни.
Да, это была именно деревня и, как потом я узнал у трактирщика, скоро она приобретет статус города.
В общем, на серебряный, меня накормили, напоили, разве что спать я ложился сам. И, однако, пора уже вставать!
Свесив с кровати ноги, и попытавшись с нее благополучно свалиться… Ибо сказать «встать» у меня язык не поворачивается, спину мне неожиданно и очень неприятно, чем-то ожгло.
— Ай. — Лишь только и сказал я, с недоумением осматривая покрасневшую полосу на спине, уже прямо на глазах и проходящую. Переведя взгляд на окно, а затем на спину, я кажется понял, в чем дело. Только интересно, что раньше на меня солнце совсем не действовало… С чего бы это так?
