Ознакомительная версия.
— Сочувствую Вашему Величеству. Могу ли я надеяться на положительное решение вопроса?
— Дайте подумать. Мне придется отказать…, - монарх принял задумчивый вид и стал загибать пальцы, делая вид, что считает, — очень многим. Только высокая цена этой земли может стать для них утешеньем.
— Я надеюсь, она все же будет не запредельной?
— О, совершенно не запредельной! Какие-то сто пятьдесят тысяч золотых, и земли Ваши вместе со всем содержимым.
Я чуть не поперхнулся: Это больше, чем оставшийся у меня золотой запас. Придется продать драгоценные камни.
— Вполне приемлемая цена, — сказал я, как только смог восстановить невозмутимость. — Надеюсь, Вы возьмете часть оплаты рубинами?
— Разумеется, я пойду Вам навстречу, дорогой граф!
Монарх радостно потирал руки: Неожиданно свалившиеся на него сто пятьдесят тысяч золотых были чудесным подарком. Деньги монарх любил. Более того, предстояла война, а вместе с ней и серьезные траты: деньги королю Лутсора были нужны.
Нужна ли была мне эта покупка? Очень нужна. Мне необходимо было именно купить эти земли, и именно у Лутсора. Тому было множество причин. Таким образом я страховался от желания лутсорского короля в ближайшее время захватить эти земли. А такое желание непременно возникнет, как только станет известно, что скрывается в недрах этой никому не нужной земли. Покупка была определенной страховкой если не от вмешательства, то хотя бы от того, что это вмешательство не будет прямым и поспешным. Любое государство, даже такое, как Лутсор, должно соблюдать законы. Хотя бы те, которые оно само установило. Конечно, от такого монарха не стоит ожидать строго следования даже своим собственным правилам, но на прямое и открытое отрицание им же самим утвержденной сделки он не пойдет, будет искать обходные пути. А это время.
Но об этом позже. Сейчас же я предложил вкусную морковку, подарок приняли. Следует выжать из ситуации то, что возможно. Морковка не бывает бесплатной, это только так кажется. Монарх договорился о получении приза, пришла пора поговорить об уступках.
— Я надеюсь, мои земли будут иметь полную независимость и автономию? — спросил я.
— Зачем вам автономия? — всплеснул руками правитель.
— Это моя мечта. Хочу свое собственное герцогство, полностью независимое. Пусть оно будет небольшим, но автономным. Признание его Лутсором было бы лучшей гарантией независимости.
Монарх задумался, вспомнил о том, что плоскогорье и так ему не принадлежит, вспомнил о деньгах, которые уже считал своими, и согласился.
— Хорошо, пусть будет автономия. Мы признаем Ваше безраздельное право на владение этими землями.
— Благодарю Вас, Ваше Величество. Остался лишь один вопрос, который меня беспокоит.
— Что еще? — спросил монарх, недовольно побарабанив пальцами по трону.
— Люди. Мне хотелось бы как-то обустроить территорию и оградить ее посягательства извне. Вы не возражаете, если я привлеку я этой цели лутсорцев?
— Я для охраны территории тоже?
— И для охраны в том числе.
Монарх задумался. В предстоящей войне наемники не были лишними.
— И много Вам надо людей?
— Как позволят средства, — я развел руками.
Монарх улыбнулся: его разведка работала исправно, благодаря ее стараниям он знал, что выжал из меня все что возможно.
— Хорошо, я позволяю Вам набирать людей.
— И наемников?
— И наемников.
— Мне бы какую-то бумагу, скрепленную Вашей личной печатью.
Монарх щелкнул пальцами и что-то шепнул на ухо подскочившему писарю.
— Через час все будет готово. Купчая на землю и разрешение набирать наемников. Готовьте деньги, граф.
Мы оба остались довольны заключенной сделкой, каждый получил то, что хотел. Был лишь один неприятный момент — я остался без денег. Даже если продать все имеющиеся у меня рубины, в результате останется не более двадцати тысяч золотых. Огромная сумма, если вести уединенный образ жизни и почти ничто, если действовать по намеченному мною плану.
Я стал всерьез подумывать, как пополнить золотой запас, не вызвав при этом лишних вопросов. Тарси могли оставить золото в любом безлюдном месте, оставалось лишь решить, где именно, и как его забрать, не слишком афишируя этот факт.
Вернувшись на постоялый двор, я застал сцену, которая больше всего мне напоминала военный совет в окруженной врагами крепости. Барон Тромиг решительно мерил комнату шагами, Салина упрямо сжав губы точила меч, Уклит бросал на них поочередно настороженные взгляды.
— А я говорю, что это глупо, граф будет очень недоволен! — сказал рыцарь.
— А вот и нет. Его Светлость знает, что такое честь, и будет на моей стороне, — заявила Салина.
Опять успела во что-то ввязаться? Только этого мне не хватало.
— Что случилось? — нахмурившись спросил я.
— Он, он на меня кричит, — Салина кивнула в сторону барона. — Скажите ему, что кроме Вас никто на меня кричать не имеет права, я Ваш оруженосец, а не его.
Я перевел взгляд на Тромига.
— Ваш оруженосец не знает, что такое дисциплина, — выдал барон.
— Они специально меня задирали, — попыталась оправдаться Салина.
— Не только тебя.
Это верно: за те три дня, что мы находимся в городе, состоялись уже два поединка, между рыцарями из Актии и лутсорцами. И это несмотря на то, что я строго наказывал не вступать в конфликты.
— Если бы они оскорбили только меня, я бы стерпела. Стерпел, — поправилась Салина. — Но эти невежи оскорбили нашего любимого графа!
Ого, когда это я стал любимым? Уважаемым — еще куда ни шло.
— Надо было сказать мне, — заявил барон Тромиг.
— Или мне, — вставил Уклит.
Я бросил на него осуждающий взгляд, не хватало только, чтобы он ввязался в драку.
— Рассказывайте все по порядку. — Они заговорили одновременно, и я указал на Салину. — Рассказывай ты.
— Я шел по общему залу и споткнулся, — начала рассказ девушка.
— Я бы не споткнулся, — заметил Уклит.
— Меня специально толкнули! — вскрикнула девушка. Она заторопилась и перешла на язык эслатов. — Эти невежи стали надсмехаться. Когда они заявили, что такой неловкий оруженосец может быть только у никудышного графа, я не стерпела. Я вызвала одного из местных барончиков на капатонский поединок.
— На какой поединок? — у меня глаза полезли на лоб.
— На капатонский. Тот, о котором Вы рассказывали. Когда поединщики сражаются с завязанными глазами.
У меня просто не было слов, чтобы прокомментировать сложившееся положение. Оставались одни эмоции, были они очень бурными.
— Дело сделано, теперь от поединка не отказаться, — сказал барон Тромиг. — Хорошо еще, что вызванный согласился именно на капатонский поединок. Здесь многое зависит от удачи. Если поединщикам завязать глаза, то у Салина будут шансы. Правда, они невелики.
— У меня есть непреодолимое желание, — сказал я, и все повернулись в мою сторону.
— Какое? — уточнила Салина. Видимо почувствовала, на кого это самое желание направлено.
— Снять кое с кого штаны и всыпать ему ремнем по заднице.
— Не посмеете! — выкрикнула оруженосица.
Краска бросилась ей в лицо. Похоже, такая перспектива пугала ее куда больше, чем предстоящий капатонский поединок. Конечно, она уже взрослая, и наказывать ее ремнем не педагогично, но…
Вот скажите, за что намою голову такое наказание? Вечно она куда-нибудь впутается. И самое интересное, оставить все как есть я не могу, не хватает у меня духа пусть ситуацию на самотек. Безобразие. А как, скажите мне, расценить повод поединка? Она, видите ли, защищала мою честь. С одной стороны, конечно, приятно, а с другой… С другой стороны возмутительно! Не привык я, чтобы девушки защищали мою честь. Наоборот было бы нормально, а вот так… Царапает что-то, и остро борются два желания поблагодарить или взяться за ремень. А может, и то и другое?
— Господин граф, оруженосец, конечно, провинился, но ремнем — это было бы уже слишком, — заступился за Салину Тромиг.
— Сам знаю! — рявкнул я. — Что теперь делать будем? Каков он хоть из себя этот барончик?
— Среднего роста брюнет с прямыми волосами, — принялась описывать своего противника Салина, но я ее прервал.
— Я имел в виду, хороший ли он боец?
— Молод, задирист, довольно быстр, но недостаточно опытен, — отозвался барон Тромиг.
— Вы успели ему объяснить, что такое капатонский поединок?
— Он сказал, что ему все равно, как именно сражаться.
— Когда?
— Сегодня после обеда.
— К чему такая спешка? — удивился я.
Тромиг пожал плечами:
— Время уже назначено, поздно что-то менять.
— Может, предложить ему денег, чтобы он отказался от боя?
— Еще чего не хватало! — выкрикнула Салина.
Ознакомительная версия.
