— А что тогда не завёл? Или горючки нет? — Поинтересовался Сергей.
— Потому и не завёл, что он выглядит как с завода. Пусть сначала техники всё облазят и проверят.
Так пропуская только платформы с откровенным металлоломом дошли до другого конца состава.
— Архонт, как самочувствие? — В который уже раз спросил Сергей.
— Нормальное. Только есть хочу и немного спать.
— Где-то я такое уже слышал, так что на сегодня всё. Пошли в наш поезд. — Сергей подхватил Архонта под руку и потянул в сторону перрона.
— Скоро уже должны сан поезда начать подходить. — Заметил Гришаев.
— Вот как оба подойдут, ставьте их рядышком и зовите меня. А мы есть пойдём. И, кстати. — Сергей остановился и повернулся к особисту. — Передавай от меня в подчинение кому-то другому политрука с его бойцами. Только Иванова мне оставь под прямое начало.
— Что это ты так? — Удивился Гришаев.
— Да ни к чему они мне. Только место в поезде занимают. Учти, что у них щиты от пуль есть и амулеты скрыта.
— Учтём. — Ответил особист.
Сергей вернулся в своё купе. Лёг на полку и запустил диагност, направив на себя. Переключая разные режимы фильтрации, он пытался выявить изменения в организме вызванные плетением ночного зрения.
То, что это именно изменения, он понял давно, но пока ничего обнаружить не удалось. Всё было в пределах нормы. Включая уровень гормонов, и других известных ему биологически активных соединений.
Наконец он нашёл на пределе чувствительности диагноста перевозбуждённые нейроны в сетчатке самого глаза. Лёгким воздействием на ауру он привёл их к нормальному состоянию.
Сергей задумался, а потом пошёл искать Иванова.
— Так, мне нужно твоё разрешение, чтобы я мог научить видеть тебя в темноте тогда, когда тебе это нужно.
— Разрешаю, конечно. — Тут же согласился Иванов.
— Давай сюда руки. И закрывай глаза.
На соседней полке сидел лётчик и с интересом наблюдал за ними. Время от времени он брал кусок нарезанного сала и медленно его жевал.
— Ушами двигать умеешь? — Неожиданно спросил Сергей у Ивана.
— Плохо.
— А хорошо и не надо. Напряги уши и не расслабляй. — Прошла минута. — Ну вот. Можешь расслабиться. — Прошла ещё минута. — Теперь медленно открывай глаза. Как ощущения?
— Да всё как обычно. — Разочарованно протянул Иванов.
— Напряги уши.
— Ёпть. — Ругнулся тот и прищурился.
— Уши расслабь. — Посоветовал Сергей.
— Да расслабил уже. О! Вроде в норму прихожу. Как-то замедленно срабатывает. — Пожаловался Иванов.
— А ты тренируйся почаще. Тренировка она во всём полезна, а иногда даже необходима. Только ты это в темноте делай.
— А мне также можно будет сделать?
— Думаю, можно. Но сначала ноги. — Ответил Сергей.
— Это же можно будет ночью летать и сбивать те же бомбардировщики. — Ушёл в мечтания лётчик. — Они же как слепые котята будут против волка.
— Вот встанешь на ноги и будешь первым ночным лётчиком истребителем. А пока ешь. — Сергей собрался на выход. — Тебе же Иван тренироваться и следить за своим состоянием. Можешь даже тетрадку у Нед попросить и туда регулярно вносить записи о своём самочувствии. Кстати. Пока к Нед не приставай с разминочным комплексом. Вот потом с памятью твоей поработаю, тогда вместе и насядем.
— А что не так с моей памятью?
— А ты сейчас сможешь запомнить во всех нюансах несколько сотен движений в нужной последовательности?
— Вряд ли. — Вздохнул Иван.
— Вот и жди, когда у меня руки дойдут. Возможно, это случится довольно скоро.
— Вы все ознакомились с информацией по делу “Гость”. — Утвердительно произнёс Сталин. — Меня интересуют ваши соображения по этому поводу. Борис Михайлович, начнём с вас.
— Я буду рассматривать это дело со своего ракурса. — Шапошников поднялся со своего места. — Тем более мне предоставлена информация, касающаяся именно стратегического направления военных действий. — Пожилой маршал кашлянул в кулак. — Так называемый план “Барбаросса” можно считать реальностью. Всесторонний анализ показывает практически полное совпадение на начальных этапах войны. Немец нарушал планы только там, где наши войска оказывали особо сильное сопротивление. Также стала понятна скорость продвижения наступающих частей противника. Использование мощных танковых соединений. Механизированное снабжение боеприпасами, топливом и продовольствием. Думаю, также свою роль играет широко распространённое употребление наркотического стимулятора. После 30-ти часовых маршей войска противника с ходу вступают в бой, не требуя отдыха.
— Может и нам стоит применить что-то подобное? — Спросил Иосиф Виссарионович.
— Это надо у медиков спрашивать. — Ответил маршал. — Но наркотики ещё никому пользы не принесли.
— Хорошо. Спросим. — Качнул головой Сталин. — Продолжайте.
— Предпринятые Генеральным штабом действия на основе полученной информации, позволили предотвратить создание нескольких мелких котлов. Сейчас предпринимаем все усилия по недопущению блокады Ленинграда. Но боюсь, мы не сможем полностью её предотвратить. Эвакуация заводов и лишнего населения и так идёт. Предпринимаются попытки ускорить эвакуацию. Предлагаю проводить эвакуацию не до конечной точки сразу, а использовать несколько коротких маршрутов с промежуточными точками разгрузки. Это позволит вывезти больше людей, оборудования и материальных ценностей из опасных районов.
— Хорошо. Продумайте этот вопрос. Погрузка и выгрузка оборудования тоже требует время. Не потеряем ли мы больше чем сохраним, выгружая оборудование в неподготовленных для этого местах. — Согласился Сталин
— Также принимаются меры по недопущению киевского котла.
— Предлагаете сдать Киев? — Уставился на Шапошникова Сталин.
— Я предлагаю сделать это с наименьшими потерями для нашей армии. — Ответил Шапошников, выдерживая тяжёлый взгляд вождя.
— Так давайте все просто отойдём за Урал! — Съязвил Сталин.
— Я не предлагаю бежать. — Ответил маршал. — Я предлагаю изматывать противника в обороне. Отводя основные силы на новый рубеж, и там хорошенько закрепиться. Или мы потеряем кучу техники и более полумиллиона человек способных воевать. А вот потом нам встретить его будет практически некем. Мобилизация ещё идёт.
— Хорошо. Не будем торопиться. Как я понимаю согласно предоставленным гостями сведениям время для этого у нас ещё есть. Проработайте этот вопрос Борис Михайлович и ко мне с подробностями. — Сталин повернулся к другому посетителю. — Что по вашей части, товарищ Судоплатов?
— Разведка докладывает Гитлер в ярости. Не знаю, грыз ли он коврик, как описывала одна из “гостей”, но не удивился бы. Полетели головы в высшем руководстве Абвера. Идут масштабные перестановки в руководящем составе.
— Это не может быть масштабной дезинформацией?
— Этот вопрос один из главных, по которому мы работали. Подтвердилось почти всё, что нам сообщили “гости” о своих проделках. Объём урона, который они нанесли, не окупит никакую дезинформацию. Большая часть из усыплённых солдат противника до сих пор не проснулась. Немногочисленные вышедшие из этого состояния ничего не помнят о том, как это произошло. Если бы мы в этот момент наступали, оборона немцев была бы сломлена практически молниеносно.
— Чисто стратегически это не имело бы смысла. У нас нет резервов закрепить прорыв на таком узком участке фронта. — Вмешался Шапошников.
— Возможно это и к лучшему. — Согласился Судоплатов. — Разведка также донесла, сначала Гитлер решил, что мы используем какое-то новое химическое оружие и хотел санкционировать применение своего. Но как раз отсутствие наступления в этом районе убедили его в обратном. К тому же после покушения на их командира, “гости” показательно уничтожили полностью за одну ночь последовательно два аэродрома. С которых предположительно могли прилететь пикировщики. На обоих аэродромах оставлено одинаковое послание.
