— Думаешь, они нас не отравят? — спросил Герт, вытирая клинок меча о траву.
— Будут первыми пробовать пищу, — улыбнулся я. — Без обеда и война не в радость...
Глава 24
Глава 24
Спустя несколько минут из рыбацкой хижины показался мужичок, борода которого была уже уложена после недавней "экзекуции".
— Меня зовут Грон, господин, — натянуто улыбнулся рыбак. — Я староста рыбацкого поселка. Прошу пройти в мой дом и пообедать.
— Ну вот! — хлопнул я его по плечу. — Другое дело, а то "старосты нет, короля не признаем"...
Волшебная сила кнута всегда была эффективнее пряника. Но злоупотреблять этим не стоит. Никогда не прибегай к насилию, кроме тех случаев, когда ты сильнее.
Я шагнул через порог за дощатую дверь. Дом встретил запахом ухи и жареной рыбы. Светлая кухня оказалась на удивление просторной. Посреди комнаты в окружении лавок расположился массивный стол из потемневшего дерева. На столе глиняные тарелки и дымящийся горшок.
Бодрая тетка разлила по мискам уху. Я обратил внимание, что наливала она всем из общего горшка — значит, не отравит. За столом сидели двое сыновей Грона с побитыми лицами — участники неудачного нападения на нас.
— Садитесь, господин, — хлопотала хозяйка. — Угостим тем, что имеем, не обессудьте.
Жалобный стон раздался из соседней комнаты.
— Кто там, — насторожился я.
— Не обращайте внимания, господин Молот, — пробормотал Грон, вдруг как-то осунувшись. Это моя дочь, она больна...
— А похоже, что умирает... Что с ней?
— Ядовитый скат проколол ногу, рана никак не заживет.
— Я хочу посмотреть...
— Что вы? — Грон всплеснул руками. — Зачем вам это, не надо...
Я отодвинул рыбака рукой и шагнул в полутемную комнату. На деревянной кровати, застланной одеялами, лежала молодая девушка с перевязанной стопой. Бледное лицо, пересохшие губы и закрытые глаза.
— Она в беспамятстве, господин, — залепетал Грон. — Знахарка не смогла ее излечить, сказала, на то воля богов.
По его обветренным щекам побежали прозрачные ручейки.
— Я должен осмотреть рану, оставь нас, — жестом я указал Грону на выход.
— Но-о...
— Оставь нас! — рявкнул я.
Рыбак сгорбился и скрылся за дверью. Я размотал повязку. На подошве зияла округлая рана, обрамленная воспалившейся плотью. Кожа уже почернела, началось заражение. Если не ампутировать стопу — девушка не выживет.
Я давно хотел провести один эксперимент. Я снял с шеи мешочек и извлек оттудакрасный камень. Тот самый осколок с рукояти жертвенного кинжала Ланы, что одарил меня силой регенерации.
Я присел на кровать и приложил камень к воспаленной ране. Девушка вся горела и даже не пришла в себя. Я немного подождал, но ничего не происходило. Тогда я мысленно представил себе, как ее рана затягивается.
Вдруг я почувствовал тепло в груди и острую потребность вернуть красный камень. Я плотно зажал его в ладони, а другой рукой коснулся раны. Кровь забурлила и побежала быстрее по моим жилам. Волна тепла передалась от меня девушке. Она вздрогнула и слегка выгнулась, не открывая глаз. С ее губ сорвался стон. Почерневшая кожа вокруг раны зашевелилась, выдавливая гной и отторгая омертвевшие фрагменты. Спустя несколько минут края раны затянулись, скрывшись под розовой кожицей. Не осталось даже шрама. Девушка открыла глаза.
— Пить, — прошептала она.
Я вышел из комнаты, чуть не прихлопнув дверью рыбака, стоявшего сразу за порогом.
— Грон, — сказал я. — Твоя дочь хочет пить.
— Как? Она пришла в себя? — отец бросился внутрь.
Его жена, спешно схватив ковш с водой, юркнула за ним.
Охи, ахи и громогласные стенания наполнили дом. Через минуту из комнаты вышла недавняя больная, безболезненно ступая на обе ноги.
Грон упал передо мной на колени:
— Спасибо вам, господин! Вы спасли ей жизнь! Она умирала! Просите у меня, что хотите.
— Встань, Грон. Мне надо лишь, чтобы ты выполнил свое обещание и доставил нас на остров Дьявола. Ну а для начала, неплохо было бы перекусить...
— Конечно, господин! Я перед вами в неоплатном долгу!
***
Рыбацкая лодка мерно покачивалась на волнах. Мы с Гертом развалились в носовой части. Рыбацкая одежда после тяжелых лат казалась совсем невесомой. Доспехи мы оставили в деревне — на море броня опасна. Если попасть в воду — камнем пойдешь на дно. Грон раздобыл нам рыбацкую робу — холщевые штаны и рубахи, выдубленные в коре дуба и промасленные гусиным жиром. Такая одежда становилась почти непромокаемой.
Ближе к корме расположились четверо гребцов, уводившие взмахами весел суденышко все дальше и дальше от линии берега.
— Как ты ее исцелил? — спросил Герт, щурясь от дневного солнца.
— Сам не знаю, — ответил я. — С тех пор, как я попал в этот мир, раны мои заживают почти мгновенно. Я представил, как заживает ее рана и коснулся ее рукой. А дальше все само собой произошло...
— Теперь ты обладаешь магией исцеления, — оживился Герт. — Полезнейший дар.
— Да, но не знаю... Получится ли это у меня вновь, может это была случайность...
Часа через четыре пути горизонт прорезал отрог черного острова, выросший из дымки водной глади, словно морское чудовище.
Туман сгустился, вытесняя солнечный свет. Ветер вдруг стих, уняв волны. Тишина густой пеленой окутала лодку.
— Странно, — один из гребцов поскреб затылок. — Вроде земля близко, а чаек не слышно.
— Говорю вам, гиблое это место, — прошептал другой.
— Не каркайте! — цыкнул на них Герт, взявшись за рукоять меча. — Мы с вами... Гребите к острову.
Лодка почти бесшумно скользила по неестественно спокойной воде. Мерный плеск весел, перекаты волн и убаюкивающая дымка молочного тумана успокаивала. Не хотелось никуда спешить... Герт клюнул носом. Гребцы лениво перебирали веслами, и лишь мне не хотелось спать. Волчья кровь никогда не дремлет в незнакомой обстановке...
На минуту я закрыл глаза, покачиваясь на волнах. В голове играла какая-то мелодия. Казалось, я не слышал музыки целую вечность. Я даже начал забывать о ее существовании. Мелодии вторил обворожительный женский вокал. Красивая песня... Странно, но она совершенно мне незнакома. Почему я так явственно ее представил? Твою мать! Холодок пробежал по спине, вздыбливая каждый волосок на моем теле. Потому что песня не в голове! Я открыл глаза и отпрянул. На бортах лодки примостились три девы. Длинные волосы мокрыми прядями падали на обнаженные груди. Они улыбались и пели дивными голосами. Герт и гребцы спали вповалку беспробудным сном. Неизвестно откуда взявшееся течение несло лодку на торчащие впереди камни.
— Подъем! — заорал я, поднимая гребцов пинками.
Русалки ощерились, их прекрасные лица вдруг превратились в злобные гримасы. Я схватил молот, но даже не успел замахнуться — твари скользнули в пучину, вспенивая воду рыбьими хвостами.
Команда пробудилась.
— Впереди камни! — заорал старший из них, хватаясь за весло. — Поворачивай! Налегли! И р-р-а-з!
В последний момент удалось увести судно от преграды, лодка лишь бухнула вскользь о крайний валун.
— Что это было? — Герт вскочил на ноги, продирая глаза. — Почему мы уснули?
— Вы никого не видели? — спросил я.
— Нет, — Герт и гребцы замотали головами.
— Я тоже, — я не стал будоражить рыбаков, опасаясь, что испугавшись, они повернут назад. Чем меньше страха, тем меньше опасности.
— Это магия острова, — испуганно проговорил один из рыбаков. — Если бы мы не проснулись, то погибли бы, разбившись о камни. Гиблое это место...
— Отставить панику! — рявкнул я. — Гребите к острову, уже близко...
***
Причалив к берегу, гребцы выволокли лодку на каменистый пляж. Серая густая дымка окутала безжизненный вулканический остров. Ни единого зеленого листочка, ни единой букашки. Лишь мертвые камни, запах чада и застывшая лава вокруг на многие мили.
