стреломёт? — делаю серьезное лицо, хотя в душе готов их обнять, но расслабляться нельзя.
— Володя, после залпа пушек, взрывной волной заклинило рычаг снятия стопора на лебедке, удерживающей груз. Вручную сил не хватило его разблокировать. Не сразу сообразил его гранатой взорвать, — оправдывается Савлий, а через пару секунд поднимает на меня взгляд горящий глаз с ещё не прошедшим азартом боя.
Не выдерживаю, сгребаю ребят в охапку и крепко прижимаю к себе.
— Молодцы! А теперь бегом в долблёнку и гребём к шлюпу. Стреломёты заберем позже.
Поднявшись на шлюп, по сходням возвращаюсь на галеры, где внимательно осматриваю взведенные торсионные скорпионы и катапульты, схематично зарисовываю механизмы себе в блокнот. С галеры, смотрящей носом в сторону пляжа произвожу выстрел стрелой из скорпиона. Целюсь в дерево, растущее на расстоянии около трехсот метров от галеры за береговым пляжем. Выстрел удачный, стрела вонзается в ствол дерева на полутораметровой высоте от земли. Пробую взвести скорпион для повторного выстрела, но получается долго, более тридцати секунд. Мои стреломёты лучше. Далее тестирую катапульту, заряжаю двадцатикилограммовым круглым камнем. Стреляю. Камень вылетает под углами в сорок пять градусов, летит по баллистической траектории. В верхней точке достигает высоты тридцати метрах и падает на расстоянии двухсот пятидесяти метрах, врезаясь в песок пляжа, поднимая в воздух столб песка. Катапульта оружие серьёзное, но для штурма крепостей, что даже в средне срочной перспективе не предвидеться.
До захода солнца перетаскиваю на шлюп защитную амуницию и мечи гладиусы. А затем заливаю галеры бензином, на долблёнке плыву за скалу, где освобождаю от груза канат, который медленно опускается на дно реки, а я возвращаюсь на шлюп. Вместе с экипажем запускаем из пращи бензиновые бомбы в сторону медленно уходящих вниз по течению галер.
Вернувшись в крепость, всех ребятишек, выстроившихся в шеренгу, поздравил с победой.
— Молодцы! Сегодня мы победили сильного врага! Победа достигнута благодаря четким и слаженным действиям каждого из вас, — ребятишки вытягиваются в строю, с довольным выражением лиц улыбаются и смотрят на меня горящими глазами. — Помните — в единстве сила! Один за всех…
— И все за одного!!! — раздаётся стройный хор двадцати глоток.
Поднявшись на северную башню донжон, прожекторной связью передал в Усадьбу сообщение о полной победе, отсутствие жертв с нашей стороны и наказал Михаилу, взяв на борт смену новичков в составе двенадцати человек, идти в Кунгур, а Семёну приступить к перевозке лошадей и волов к Форпосту.
Утром разгрузили шлюп, оставив только на борту большую часть медной хозяйственной утвари, включая три из четырех больших, литров на тридцать, снятых с галер медных котлов. Все мечи, шлемы, доспехи, поножи, наручи, щиты перенесли на второй этаж донжона, где обустроил оружейную. Сундук с золотыми ауреусами пополнил сокровищницу, а вот камни и два сундука с римскими серебряными динарами перенес в мастерского Бориса.
— Боря, эти римские динары, только называются серебряными, а на самом деле серебра в них от силы половина веса наберётся. Неспешно их переплавь в наши настоящие серебряные рубли и копейки.
— А с примесью, что делать?
— В примесях скорее всего медь, можешь использовать её в своих поделках, как и эти камни, — передаю Борису сундучок с рубинами и сапфирами, который внимательно осматривает камни, а затем с хитринкой в глазах смотрит на меня.
— На всех камнях ладная огранка получится, а пять камней после огранки будут отменными.
Поговорив немного о камнях, понадеялся, что Борис покажет результаты огранки предыдущих камней, но надеждам не суждено было сбыться, об их огранке в очередной раз ничего сказано не было.
Солнце в зените. Взяв в экипаж Савлия, на шлюпе отправились за стрелометами. О вчерашнем бое ничего не напоминало. На спокойном гладе воды играли солнечные блики, вдоль берега от легкого ветерка шуршали заросли рогоза, откуда периодически раздавалось утиное кряканье, а из лесной чащи — щебетание птиц.
Только светлые пятна, проглядывавшиеся через толщу воды со дна реки, и то только для посвященных, указывали на произошедшее накануне речное побоище. В общей сложности насчитал около двухсот трупов, покоящихся на дне реки, облаченных в защитную амуницию. Под ногами, вернее под водой на глубине десяти метров, как минимум три тонны меди. Но сейчас смысла, да и времени на подъём нет, через годик по дну бреднем пройдусь, скелеты всё-таки легче на берег вытаскивать, чем мертвые тела.
Подойдя за скалу к месту засады Савлия и Гнура, установили разборный деревянный стреловой кран и погрузили два стреломёта на борт шлюпа, разобрали краны, после чего вернулись в крепость. Стреломёты установили на стене между восточной воротной и южной башнями. За работой время пролетело быстро. Не заметили, как из Усадьбы подошел шлюп Михаила с новой сменой из двенадцати уже на год подросших шестилетних ребятишек, впервые попавших в Кунгур.
Быстро разгрузив шлюп, доставивший запасы продуктов, кормов, боеприпасов, отправились ужинать. Смена уже закаленных битвой шести-семилетних ребятишек наперебой рассказывали новичкам о разгроме римлян, а новички, открыв рты с горящими огнем глазами, затаив дыхание внимали пока еще нескладному, но пафосному повествованию.
После ужина, новички в сопровождении старой смены, отправились знакомиться с крепостью. Я же с Борисом также осматривал помещения крепости, но на предмет возможного размещения всего племени, на случай возможной эвакуации из Усадьбы.
— На первом этаже казармы уже готовы и установлены двухъяросные кровати для ста человек на втором сделали половину, но заготовки есть на все кровати, — Борис проводит меня по жилым помещениям и обстоятельно рассказывает о каждом из них. — На вторых этажах над помещениями кухни и мастерских можно разместить пятьдесят человек, а еще постольку же в южной и западной башнях. У леса есть два сруба, а также амбары, конюшни и коровник. Запасы поместятся в подвалах крепости. Силос можно в ямах хранить, в которые раньше золу собирали.
— Боря, а в донжоне на верхних этажах, что?
— Там ещё не всё сделано. Володя, я тебе после полной готовности покажу.
Сделав паузу, Борис смотрит мне в глаза, а потом с тревогой в голосе спрашивает:
— Володя, а разве тебя можно победить?
— Меня нельзя! Но если меня призовут на небо, я должен знать, что в моё отсутствие мои подданные будут в безопасности, — задирая голову и закатывая вверх глаза, выкручиваюсь на ходу.
Борис смотрит на меня и понимающе кивает.
«Опять не слежу за словами. Божественного короля победить невозможно. Эвакуации быть не может, может быть только военная хитрость в виде заманивания противника мнимым отступлением в засаду», — мысленно ругаю и поучаю себя.
Утром, тепло простившись с Борисом, на
