— Ну и че, Паша, где наше раскрытие?
— Мужики, честно, думал, что они на кражу приехали.
— Они это кто?
— С этим длинным сюда еще один парень приехал, я его не рассмотрел, но у него был с собой серый металлический ящик или чемодан. Я был уверен, что там инструмент, чтобы дверь вскрывать. А когда во двор въезжал, то этот, длинный, на скорости из него вылетел, чуть мне морду всю не разнес. Гляжу — он в машине один. Я правильно понял, что вы когда у него багажник смотрели, там тоже никакого ящика не было?
— Не, ничего такого не видели.
— Вот я и не понял, что за …— я схватился идею, как утопающий за соломинку: — Пять минут у вас есть? Я по подъезду пробегу, может второй там еще, в подъезде, или квартиру вскрытую найду.
Через пять минут я понял, что я ничего не понимаю. Спустившись с девятого этажа пешком и внимательно осматривая и толкая каждую дверь, я не обнаружил никаких следов взлома. Мужика, прячущегося за коробом мусоропровода, в обнимку с металлическим чемоданом я тоже не нашел. С этими нерадостными вестями я вернулся к загрустившим коллегам.
— Ну и че будем делать, лейтенант?
— Пары пузырей с меня хватит?
— Не, нам раскрытие нужно. Если ты с нами им рассчитаешься, то пару пузырей мы тебе сами подгоним, у нас с ними ситуация нормальная, а вот с раскрытиями как-то не очень.
Мужиков я знал не первый год, не одну сотню сильно пьяных граждан им передал, поэтому ответил, придав голосу уверенность, которой в душе совсем не было:
— Парни, до Нового Года, за неделю, я вам раскрытие дам. Обещаю. Просто имейте в виду, если начну вас по рации вызывать, и слово «должок» скажу, то все дела бросайте и летите, куда вызов идет. Вам же надо хоть пару минут за жуликов подержаться, а то с меня спросят, какого, извините, …рожна, ты отдал раскрытие отличным парням из медвытрезвителя?
Полные энтузиазма, сотрудники спецмедслужбы обещали мне слушать рацию очень внимательно и лететь на вызов под кодовым словом «должок» как стремительные стрижи. В общем, расстались почти друзьями.
— Докладывайте, бойцы, что накопали на фигуранта, а то развод через пять минут — я раскрыл ежедневник, приготовившись внимать ввалившимся в кабинет уставшим чудо-богатырям.
Студент с Кадетом обменялись быстрыми взглядами.
— Машина целый день во дворе стояла и его самого мы тоже не видели — бодро доложил один из них, второй решил промолчать.
— Угу. Ну ладно. Завтра опять туда же выдвинитесь, только вставайте не на одном и том же месте, а то к вечеру вас вычислят. Ладно, пойдем на развод.
— Громов, что сегодня наработали, что раскрыли? — шеф с усмешкой посмотрел на меня, как будто что-то знал.
— Я после развода вам отдельно доложу. — Рассказывать при всех о своем фиаско и в деле воспитания подрастающего поколения и в деле наружного наблюдения было стыдно.
Естественно, докладывая шефу, картину мира я приукрасил. О неудачной слежке рассказал, подразумевая, что наружное наблюдение мы вели втроем, а вот про обман и саботаж со стороны подчиненных докладывать не стал, лишнее это.
— Так, Студент, согрелся? Иди тогда, Кадета за домом смени, а то он уже полчаса там в сугробе стоит. Давай, давай, не филонь за счет товарища.
На правах начальника я полулежал на заднем сидение синей «копейки», а мои младшие товарищи, сменяя друг друга, перекрывали обратную сторону дома, пресекая даже теоретические пути отхода преступника. Парни мерзли по очереди, наверняка с тоской вспоминая, как вчера они отлично проводили время, дежуря здесь, у дома Жирафа, но без меня. Прощать вчерашний обман им я не собирался. Одно дело, когда я вру вышестоящему начальству, это другое. Но врать в лицо мне? Этого спускать мальчикам я не собирался.
Глава 26
Глава двадцать шестая. Его поймали, арестовали…
Но сегодня золотистая «копейка» оставалась на месте и до конца дня никуда не уехала. На обратном пути глядя на кислые лица коллег в зеркало заднего вида, я задал вопрос:
— А знаете, почему сегодня так получилось?
— Как?
— Очень плохо для вас.
— Почему?
— Вы вчера заигрались в карты настолько, что не заметили, как объект уехал со двора через дальний выезд. Я вас предупреждал, как мы дальше будем жить? Вы забили на мои слова. Еще один залет, больше разговоров не будет — отведу в кабинет начальника, пусть сам с вами разбирается. На мою линию вы работать не вернетесь. Больше предупреждений не будет.
До родного райотдела доехали в тягостном молчании, но мне было не до моральных страданий и тонкого внутреннего мира этих залетчиков. Мне предстоял сложный разговор с шефом по поводу отсутствия результатов нашей линии за два прошедших дня.
Шеф на мой покаянный доклад ничего не сказал, ни хорошего, ни плохого. Покопавшись в своих записях, он поднял не меня задумчивый взгляд:
— Громов, записывай — завтра в десять часов утра, в управление БХСС, кабинет триста двадцать девять, майор Глушко. Ты что, уходить собрался?
От неожиданной версии я подавился:
— Нет, не собирался. С чего вы взяли?
— Ну не знаю, вдруг тебе у нас не нравится? В областной управе то, всяко разно, получше.
— Шеф, я ни сном, ни духом. Этого Глушко не знаю, и вообще, я завтра на сутках дежурю.
— Ну, значить кто-то из твоих на заявку выскочит, если что. Как приедешь, сразу ко мне, уяснил?
Я активно покивал головой, сигнализируя, что все понял. Новость от шефа меня сильно опечалила. В то, что неизвестный мне майор Глушко начнет меня агитировать просить все и переходить в областную управу я даже в мыслях не держал, вероятность выиграть автомобиль «Волга» в лотерею ДОСААФ и то выше. А вот вероятность традиционно огрести мешок неприятностей — это очень даже возможно. Надо будет Демона получше накормить и выгулять перед отъездом, а то, как то тревожно на душе стало.
На входе в областное УВД меня неожиданно, несмотря на то, что я был в «гражданке», остановилпостовой и, ссылаясь на приказ коменданта здания, отправил подстригаться. Я честно сказал, что денег у меня с собой нет, но, прежде чем сбежать из помпезного дворца, позвонил по внутреннему телефону и сообщил, что с майором Глушко сегодня встретится не судьба, ибо приказ коменданта — это обстоятельства непреодолимой силы. Но, судя по всему, Глушко был не простым майором, так как через пару минут за мной спустился сопровождающий, а постовой, наместник всесильного коменданта на входе в Управление, лишь досадливо морщился на мой немного заросший загривок. Сколь бы не были высоки ступени лестниц управления, они все равно закончились и я, без радости шагнул в просторный кабинет номер четыреста двадцать девять. Дурные предчувствия, меня не обманули — на стуле перед солидным мужчиной в пиджаке песочного цвета, в крупную бордовую клетку, сидела Елена Алексеевна. Погружение в мир криминала для молодой женщины бесследно не прошло. Серая кожа, подвисшая кожа — главный бухгалтер как будто пострела лет на десять. Я скинул куртку и оглянулся — нарядной женской шубки нигде не было видно, на вешалку у двери висело какое-то серое пальто, внизу стоял увесистый матерчатый баул. А я вещи с собой не взял, в отличие от получившей жизненный опыт Елены.
-Громов — как я понимаю, человек за столом, широко улыбающийся мне и есть майор Глушко: — Раздевайся, присаживайся на стульчик, разговор небольшой есть.
Елена Алексеевна на меня не смотрела, сидела, напряженная, с прямой спиной и мяла в руке что-то типа салфетки.
— Знакомы? — майор указал на девушку.
— Встречались.
— Часто?
— Три или четыре раза.
— А какие дела вас связывали?
— Чисто служебные.
— Поподробнее расскажите о ваших встречах и характере взаимоотношений.
— Взаимоотношения с Еленой Алексеевной начались, когда я, будучи на суточном дежурстве, выехал в составе следственно-оперативной группы по сообщению о краже денег из сейфа в Молодежном научно-техническом центре. Там я и познакомился с Еленой Алексеевной, в процессе производства необходимых следственных действий.
