уже потом, но.. На тот момент это было действительно для меня большим напряжением.
Да, я шёл вперед.
Да, я занимался и старался стать сильнее.
Да, я точно знал: зачем и в какую сторону иду.
Но вот становиться старшим братом... Сейчас мне хотелось бы написать «не хотел», но тут было кое-что другое. Наверное, в первую очередь — это непонимание. Неизвестность.
Нет. Я понимал, что мама будет вся в заботах, и ей будет просто не до меня. Ну, и что? Я был довольно самостоятельным. Не получу её фирменных куриных ножек в секретной панировке? Да и бог с ними. Я знал, что она родной мне человек. И не морщитесь. Да, она мне была родным человеком, которая обо мне беспокоилась, за меня волновалась и была всегда на моей стороне. Даже, когда я сам понимал, что не прав. Просто эта неизвестность и точное непонимание перемен меня... пугали?
Да, наверное, это слово тут подходит больше всего.
Я на тот момент был ещё молод в теле, но возраст моего разума на тот момент не играл роли.
Почему?
Да потому что я все сильнее сживался со своим телом. Мне хотелось веселиться — и я веселился. Мне хотелось пошлых шуточек? Я шутил. Мне хотелось попробовать что-то неизвестное — я пробовал. И плевать, что это может быть опасным.
А что делать с тем, что происходило вокруг меня?
Будь вы подростком, если перед вами девочки готовы ноги раздвигать — не воспользовались бы? Не кривите душой. Даже я, будучи настоящим подростком не пропустил бы такую возможность. А если вас, взрослого человека поставить в эту же ситуацию? Только вот с небольшим нюансом — риск оказаться женатым на этой девочке, без права на развод, а так же оказаться младшим в большой семье с влиянием на правах породистого быка производителя? Тут уже начинаешь думать. А у меня в довесок за спиной женщина, которая родила это тело и Петр — очень даже неплохой парень.
Все это уже не выглядит настолько однозначным.
Но я вам рассказываю это, чтобы вы поняли, что те интриги, что творились вокруг и которых я не видел были для меня новым опытом. И как к ним относиться — я понятия не имел.
Одно знал точно: коней гнать не надо. Надо иметь выдержку и держаться Бори. И даже если отбросить нашу дружбу, то его стоило держаться просто потому, что он аристократ и кое-что понимает в этой публике.
Как итог — я старался говорить, как он, держаться, как он.
Даже когда на меня совершили первое покушение.
Хотя...
Сейчас я задумался, а первым ли оно было?
Ладно, скорее всего оно было не первым, но сколько из них я не заметил?
— У меня сейчас шея отвалится, — пожаловалась Дарья, пытаясь размять её в районе второго шейного позвонка.
— Что-то сегодня прям жёстко вышло, — буркнул Гарри, хмуро взглянув на Бориса.
— Согласен, — кивнул тот.
— Мы есть пойдём? — спросила Катя, тоже пребывая не в лучшем состоянии. — И вообще, на кой черт мы именно сегодня так торопились?
— Потому что осталось всего два дня выходных, — буркнул Гарри. — Нам надо выбраться на пустырь, подальше от людей и сделать продувку. Я закончил второй слой, и сейчас надо было завершить последние элементы.
— Я тоже закончил, — кивнул Борис. — Правда, второй слой немного жжётся. Так и должно быть?
— Кто бы знал, Боря. Кто бы знал, — вздохнул Гарри.
— Стихия во втором слое должна ощущаться, — пояснила Дарья. — Отец говорил, что дядя Федор, когда второй закончил, орал как резаный.
— Кхэм, — кашлянул начинающий некромант и покосился на Бориса.
— Надо очень безлюдное место, — пояснил он.
Ребята уже вышли за пределы промзоны и подошли к аллее, которая вела к блинной. Там, в небольшом кармане у дороги, стоял представительский автомобиль с гербом Демидовых на борту.
— Это за мной, — пояснила Дарья и махнула рукой. — До следующей тренировки.
— Угу, давай, — кивнул Гарри.
— До встречи, — махнул рукой Боря.
— Увидимся, — кивнула Катя.
Девушка направилась к машине, сопровождаемая взорами мальчишек, остановивших их на девушке, чуть ниже спины. Когда она села в авто, оно медленно и осторожно поднялось и с ускорением поплыло вверх.
— Слушайте, — задумчиво произнёс Гарри. — На чем летают эти автомобили?
— На магической энергии, — хмыкнул Боря. — Это же артефакт по сути. Дорогущий, зараза, артефакт.
Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Боря вздохнул.
— Борь, у вас автомобиля нет что ли? — спросил Гарри.
— Есть, конечно, но такой только у отца, — пояснил друг. — Обычных — на бензине или спирту — полно.
— Сударь, ваш вздох, мне подсказал, что вы... крайне заинтересованы в таком аппарате, — задумчиво произнёс Гарри. — Неужели в уголках вашей души притаился романтик, мечтающий о небе? Или это банальная аристократическая жажда выделиться?
Борис хмыкнул и тяжело вздохнул:
— Нет, друг мой. Это глупая ребяческая жажда скорости, — развёл руками он. — Ничего не могу с собой поделать.
— Вы водили эти штуки, сударь? — кивнул в сторону, куда улетел авто Демидовых, Гарри.
— Всего раз, — вздохнул Борис. — И скорости у них... неимоверно много. Не чета бензиновым и спиртовым вариантам.
— Господа, — подала голос Екатерина. — Ваши речи искусны, но, к сожалению, не имеют веса, способного утолить жажду и насытить приличную представительницу общества.
Гарри вскинул брови и взглянул на Катю, а потом перевёл взгляд на удивленного друга.
— Кать, ты чего? — спросил Борис.
— Че встали? Я есть хочу и пить! — всплеснула руками она и подтолкнула ребят в сторону аллеи. — И если вы решили, что ваша аристократическая болтовня заменит мне блин с яичной начинкой и чесночным соусом — вы дофига ошибаетесь!
Борис с улыбкой последовал указаниям Екатерины, а Гарри пристроился рядом.
— Кать, ты делаешь успехи в словесном мастерстве, — произнёс Боря, взглянув на девушку.
— А что делать, если вы, два напыщенных идиота, постоянно несёте такую хрень? — буркнула в ответ та.
— Кать, если всё выгорит, и мы закончим университет, то тебе дадут ненаследуемое дворянство. И вот представь, приходишь ты такая на вечер в «Дворянский клуб» на Ямской, смотришь на виолончель и спрашиваешь:
