Увы, планы организаторов провокации этого не предусматривали.
Первый снаряд разорвался прямо в центре толпы. Второй и третий легли с небольшим перелётом. Ещё через миг людское море словно бы рассекла сплошная стена разрывов.
Речной лёд окрасился алым.
Видеокамеры продолжали невозмутимо снимать разворачивающуюся на Амуре трагедию.
Лейтенант знал, что съёмку ведут и с других постов, но лучший ракурс получается именно из часовни. А если произвести полную раскадровку начала стрельбы, то определить, откуда прилетали снаряды, ни для кого проблемой не станет. В том числе, и для «той стороны».
Китайская артиллерия тем временем перенесла огонь на Казакевичево.
Карташов видел, как на том берегу вздымаются вверх столбы дыма и пламени, как разлетаются бревна построенных еще в позапрошлом веке домов, как полыхает рядом с причалом склад ГСМ… Людей из села эвакуировали прошлой ночью. А здания всегда можно восстановить. Рабочие руки даже искать не придется. Вон их сколько сейчас по льду мечется.
Пограничный инцидент окончательно перешёл в стадию «военный конфликт». Чем он закончится, кто победит, лейтенант ни разу не сомневался. Сил и средств к Хабаровску перегруппировали достаточно. Генерал Лян, наверное, сильно удивится, когда ему доложат о результатах «войнушки». И, минимум, чем отделаются соседи — это восстановлением прежней границы, строго по китайскому берегу. Амур и Уссури снова станут внутренними российскими водами, и это не обсуждается. Про иные уступки и преференции пограничник не думал. Пусть об этом болит голова у политиков…
КНР. Провинция Ляонин. Округ Фусинь (17.03.2019 г.)
Лимузин с трехцветным флажком на капоте медленно въехал во двор и остановился перед парадным входом. Выскочивший наружу охранник открыл заднюю дверцу. Исполняющий обязанности российского консула выбрался из авто, мельком глянул, как трое солдат закрывают ворота, и, мысленно усмехнувшись (даже в правительственном квартале трудности с электроэнергией), направился вверх по ступенькам.
— Господин Черников?
Дипломат молча кивнул.
— Прошу следовать за мной.
Стоящий около двери военный распахнул створки. Китайский чиновник вошёл внутрь. Черников, сопровождаемый ещё одним офицером, двинулся следом.
Война войной, сдвиги сдвигами, а протокол нарушать нельзя. Особенно здесь, в древней, пропитанной церемониями и традициями восточной стране…
Сюда, в тихий уезд Чжанъю, Генеральное консульство переехало из Шэньяна в конце декабря. Как, впрочем, и большинство иностранных дипломатических представительств. Не так уж и много их осталось в Китае, поэтому места хватило всем. Небольшие особняки в окружении рощ и садов, с собственными электрогенераторами, водоснабжением и канализацией — что может быть лучше? Только отсутствие войны и вменяемая охрана. Первое местные власти обеспечить, увы, не могли, со вторым худо-бедно справлялись. Ни при мятежном генерале Ляне Вэньбо, ни при центральных властях, выбивших его из провинции, местные уголовники иностранцев практически не беспокоили. Так, шалили немного, но ведь такое случалась и в прежние времена, чего уже говорить про нынешние. Великую страну лихорадило, и что с ней произойдет через месяц-другой, не знали даже сами китайцы…
— Здравствуйте, господин генерал.
— Рад приветствовать, господин Черников.
Зампред Центрального военного совета Китая генерал Чень принял российского гостя, поднявшись из-за стола и сделав пару шагов навстречу.
— Как ваши дела, господин консул? Хунхузы не беспокоят?
— Хунхузы до нас не доходят. Ваши бойцы не дают, — с улыбкой ответил Черников.
— Вот и прекрасно.
Мужчины обменялись рукопожатием, после чего хозяин кабинета указал на чайный столик за ширмой:
— Прошу, Виктор Иванович. И давайте без церемоний.
— Без церемоний, так без церемоний, — не стал спорить консул.
С генералом Ченем Биньтао они были знакомы больше десяти лет. Впервые встретились в две тысячи пятом на полигоне под Астраханью. Черников был тогда подполковником, а Чень — генерал-майором. Первый потом пошёл по стезе дипломатии, второй продолжил карьеру военного. Но оба отлично знали — бывших разведчиков, как и спецназовцев, не бывает.
— Бинь, к чему эта спешка? Зачем было вызывать меня официально?
— У нас мало времени, Виктор. Обычные каналы чересчур долгие.
— Что-то случилось?
— Случилось. Ты, наверное, уже знаешь про бойню на Хэйсяцзы-Дао[1]?
— Ваши поверили Ляну? — приподнял бровь россиянин.
Китаец покачал головой.
— Дело не в этом.
— А в чём?
— Конфликт под Хабаровском — это ширма. Генералу Ляну не нужен ни Большой Уссурийский, ни ваш Хабаровск, ни даже Амур. Точнее, нужны, но это сейчас не главное. Он просто отвлекает внимание. Хочет, чтобы все ваши силы сосредоточились на этом направлении, а сам ударит в другом.
— Где?
— Цзиянь, у излучины. Там до Транссиба рукой подать. Лян перережет трассы, железнодорожную и автомобильную, а потом начнёт развивать успех на восток, чтобы охватить с севера всё Приморье.
— Уверен? Там дорог мало. Перегруппировку крупных соединений скрыть невозможно.
Чень усмехнулся.
— А там крупные соединения и не нужны. Пока не нужны. На эту задачу Лян отрядил полк спецназа. Если ты помнишь, «Дунбэйские тигры» перешли на его сторону в полном составе.
Черников скрипнул зубами. «Тигры» — это серьёзно. Обычное погранотделение против полка «тигров» не устоит. Что есть у России на этом участке границы, консул не знал, но подозревал, что немного.
— Когда?
Собеседник пожал плечами.
— Может быть, даже завтра. Как сложится обстановка. Я сам получил эту информацию часа полтора назад.
Виктор кивнул.
Генерал Чень не был агентом, ни идейным, ни платным. Просто разведки двух стран время от времени обменивались ценными сведениями, к обоюдной выгоде для себя.
Черников понимал: визави его не обманывает. Успех мятежника Ляна приносил немалый ущерб обеим сторонам. Эскалация конфликта могла бы поставить крест не только на нынешнем, но и на долгосрочном взаимодействии России и КНР. Сегодня все русские и все здравомыслящие китайцы меньше всего хотели становиться врагами.
— Если бы я был в столице…
Генерал отодвинул в сторону нетронутый чай и пристально посмотрел на русского.
— Если бы я был в столице, я бы передал эти сведения обычным путем. Но здесь, в Ляонине, надежных каналов нет. Даже в этом уезде у Ляна полно информаторов. Любой может оказаться предателем.
— Даже твоя охрана?
Биньтао едва заметно поморщился.
— Не ёрничай, Виктор. Ты хорошо знаешь, как всё организовано. Моя охрана вынуждена взаимодействовать с местными. Иначе никак.
— Извини. Шутка была неудачная.
— Не страшно, — отмахнулся китаец. — Гораздо важнее, что под удар попадаешь и ты. Так сказать, автоматом.
— Обо мне не волнуйся, — пригубил свою чашку русский. — Кстати, хороший чай. Из довоенных?
Собеседник покачал головой.
— Виктор, ты, похоже, не понимаешь…
— Я всё понимаю, — перебил Черников. — Сведения строго конфиденциальные. Если противник узнает, о чем мы с тобой говорили, их ценность окажется нулевой. Не беспокойся. Я или передам их выше, или они умрут вместе со мной. А к тебе у меня только одна просьба. Вернёшься в Пекин, продублируй обычным каналом.
Генерал насмешливо фыркнул:
— Опять меня учишь? Как в пятом, на полигоне?
— Не без этого, — улыбнулся Виктор Иванович. — Вы ведь тогда нас так и не обскакали…
Информация, полученная от зампреда Центрального военного совета Китая, являлась не просто важной, а архиважной. Провокацию ждали. Знали, что она состоится и, скорее всего, перерастёт в приграничный конфликт или даже небольшую войну с попыткой захвата территории. Не знали лишь, где это произойдёт. Считалось, что генерал Лян двинется на прорыв или в районе Хабаровска, или южнее, в направлении Спасск-Арсеньев. Менее вероятным считался удар в сторону Благовещенска, с развитием наступления вдоль Зеи, к Свободному…
