имел, сколько пришлось убить человек для этой процедуры.
Уже позже об этом замке пойдут рассказы, как о жилище лютого древнего вампира, и назовут его замком Дракулы. Но Штефану было плевать.
Аккуратно, насколько это возможно, он погрузил Эльжбету в кровь, вытекшую из десятков, а то и сотен людей. И тут же попробовал воздействовать собственной магией, дарующей бессмертие.
Но то ли магия его была слишком слаба, то ли действовала она исключительно на него, но ничего не получалось. Бездыханное тело девушки покоилось в бассейне крови, но ничего не помогало.
Хотя подождите! Кажется, её грудь вздымается!
— Вы видите? — спросил он у подручных. — Видите?
Те кивнули, лишь бы не перечить князю.
— Но очень слабо дышит, да? — поинтересовался Штефан ещё через минуту. — Редко?
Подручные снова кивнули, а князь продолжал стоять и смотреть в кровавый бассейн.
— Знаете что, — проговорил Штефан, разглядывая любимую дочь, надеясь увидеть расцветающую улыбку на её губах. — Мы её обязательно вылечим, но чуть позже. Я найду средство. Обещаю. Хоть через тысячу лет, но найду. А пока нам надо её сохранить. Приведите-ка сюда этого водника ледовитого, которого мы захватили.
Через пять минут в зал с бассейном, вырубленным прямо посередине и наполненным кровью, ввели мага воды, спецификой которого был лёд.
Увидев десятки людей с перерезанным горлом, тот побледнел и завопил:
— Штефан! Штефан! Что ты наделал⁈ Зачем столько крови⁈ Ты что, захотел всех убить⁈ — маг пытался вырваться из рук подручных князя, но совершенно напрасно. Его, будто железными клещами держали. — Сдайся, пока не поздно, безумец!
— У тебя же дети тоже есть? — совершенно спокойно, не обращая ни малейшего внимания на истерику, спросил Штефан. — И ты их, наверное, любишь?
— Люблю, — маг сник. — Мальчик есть, и девочка.
— Так вот, дорогой мой водник, если ты хочешь, чтобы твои мальчик и девочка жили, перестань орать и сделай то, что мне нужно, — он говорил размеренно, словно лекцию читал по какой-нибудь философии Античности.
— Что? — устало и без надежды выжить спросил тот. — Что тебе от меня нужно, изверг?
— Видишь мою дочь в бассейне? — спросил Штефан и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Надо, чтобы ты её заморозил. Да так, чтобы ничего в её теле не нарушилось. Я буду искать способ исцелить её, а она пока пусть будет замороженной.
— Хорошо, — пожал плечами маг, косясь на штабеля мёртвых крестьян с перерезанными от уха до уха шеями. — Я попробую. Но даже если ты будешь сохранять её в холодных помещениях, моя магия однажды иссякнет.
— Сколько у меня есть? — спросил Штефан и прищурился. — На сколько хватит твоей магии?
— Лет на двести. Может быть, триста, — ответил водник и подошёл ближе к бассейну.
— Думаю, будет достаточно, — проговорил князь, с любовью оглядывая тело дочери. — Действуй.
Магии хватило почти на четыреста, а, когда она начала иссякать, ей на смену пришли специальные механизмы.
Водник тяжело вздохнул и потёр запястья рук, которые ему освободили перед тем, как он приступил.
— Полностью бассейн замораживать? — спросил маг, примеряясь. Ему не приходилось ещё замораживать столько крови.
— Можно небольшой кусок, в котором будет моя дочь, — ответил Штефан. — И помни, если всё будет хорошо, твой сын и твоя дочь будут жить. Понял?
— Понял, — хмуро ответил водник, и уже через пять минут подручные князя вытаскивали из бассейна правильной формы параллелепипед замороженной крови, в которой покоилась прекрасная телом и лицом девушка. Эльжбета Батори.
Штефан подошёл к глыбе льда и наклонился к ней.
— Я обязательно найду лекарство, душа моя, — он склонился ещё ниже и поцеловал кровавый лёд, под которым виднелась щека дочери. — Обещаю!
* * *
Мне очень повезло, что я с первой же попытки наткнулся на Кропоткина. Он умел разговаривать со всем живым. Я подозревал, что и с растущим тоже. Меня, правда, немного смутило, что он оказался возле нашего дома, да ещё и обнимая мою сестру. Ну а с другой стороны, чего я хотел? Дело молодое.
Но себе я пометку сделал, что надо будет с ним поговорить. Насчёт его намерений, разумеется.
Я передал ему координаты базы Стивена Батори и отключился. Всё-таки за неимением другой магии, эта из меня высасывала достаточно сил. Да и с непривычки я здорово выдохся.
«Я могу освободить тебя! — подпрыгнул в сознании Штопор, и я понял, что он рвётся наружу. Надо думать, ему хочется гулять в таком возрасте, а не сидеть внутри меня, подгадывая моменты, чтобы вставить своё слово. — Я верну магию!»
«В смысле? — переспросил я, и то только потому, что мои мысли в этот момент были достаточно далеко от происходящего. Мне в голову пришла одна блестящая идея. — Как ты вернёшь мне магию?»
«Он имеет в виду, что может перекусить твои браслеты, — пояснил Архос эмоции Штопора. — Он просто ещё не все предметы может называть правильно».
«Надо думать, — отозвался я. — Считай, всю жизнь прожил в канализации, — и тут же я решил, что не совсем корректен, потому что веду разговор в присутствии Штопора, но в третьем лице, поэтому обратился к нему. — Как тебе с нами живётся-то?»
«Круто! Круто! — он снова начал скакать в моей голове. — Я так рад! Так рад! Мы с тобой почти полностью магически связаны! Я не одинок! Это здорово!»
«Уймись, пожалуйста, — попросил я. — Я рад, что тебе хорошо, но не прыгай по моему мозгу, прошу».
Фамильяр утихомирился, а я подумал о том, что так и не принял его в род. Не успел. Этому помешали стремительно развивающиеся события. А это будет ему лучшим подарком.
«Раз ты связался с Кропоткиным, — прервал мои раздумья Архос, — то вполне очевидно, что они уже начали собирать команду для твоего спасения. Я предлагаю захватить самолёт и вернуться в столицу, чтобы избежать попадания в лабораторию, где тебя могут выпить и выбросить».
Ёмкие эпитеты. И я даже себе не признавался, что опасаюсь того места, куда меня везут. И захватить самолёт, скрутив всю охрану, было самым простым, что приходило на ум.
Я даже представил себе, как Штопор срезает с меня браслеты, и мы на троих с ним и с Архосом постепенно зачищаем самолёт, захватывая пилотов и разворачиваем машину назад.
Когда
