на мой возраст…. Это первая часть своеобразного тестирования.
— Как вам будет угодно, — улыбнулся он.
В актовом зале витал гул негромких переговоров, словно в пчелином улье. Как только дверь открылась, и туда зашла молоденькая девушка, явно ещё не студенческого возраста, этот гул сразу затих. Первую минуту студенты присматривались к юной особе, но потом один вылез с насмешкой:
— А что это у нас тут делает ученица средней школы?
— Внешность бывает обманчивой, — усмехнулась Катя, двигаясь к трибуне. — Не нужно следовать стереотипам — это путь в никуда.
— Эй, соплячка! Ты не умничай здесь! И вообще, ты как разговариваешь со старшими! — на этот окрик Ермакова резко повернулась и увидела невысокого полноватого парня, наверно, четвёртого или пятого курса. Усмехающегося и вальяжно растянувшегося на стуле.
— Встал и вышел вон!
— Да что ты говоришь?! А не много ли на себя берёшь? — влез второй. Этот был полной противоположностью — долговязый и худой, как жердь.
Она дошла до трибуны и поставила руки в бок.
— Ещё кто так же думает? — Катя окинула взглядом зал.
— Ну я, и что? — встал третий, по комплекции серединка на половинку от предыдущих.
— И где такие хамы учатся? — ухмыльнулась Ермакова.
— Ты на себя посмотри! Слыхала о таком высокоинтеллектуальном учреждении, как МГУ? Университет имени Ломоносова.
— Хорошо, что он не видит этого позора своего детища, — наигранно покачала она головой. — Михаил Васильевич сразу выгнал бы вас троих взашей.
— Да я тебе сейчас!.. — толстяк встал со своего места и хотел сделать первый шаг к трибуне, когда в зал вошёл Звонцов.
— Екатерина Олеговна, всё нормально? — участливо поинтересовался тот.
— Не совсем, Игорь Александрович. Вот эти трое слишком нагло себя ведут. Зачем мне такие студенты? Пусть отправляются восвояси, а Логунову[28] мы потом сообщим об их нерадивом поведении.
— Вы не имеете права! — воскликнул долговязый. — На последнем пленуме ВЛКСМ принято постановление, что нельзя затирать молодые кадры!
— Так мы и не затираем, — усмехнулась Катя. — Вон сколько ещё осталось. А хамам не место в наших рядах.
— Пройдёмте, граждане-нарушители общественного порядка, — Звонцов, нахмурив брови, показал рукой на выход.
Те повиновались и понуро двинулись к дверям зала.
— Для всех остальных… я же сказала, что внешность обманчива.
— Можно вопрос? — потянул руку парень из второго ряда.
— Да, слушаю.
— Илья Камнев, ФизТех[29]. Как я понимаю, вы приехали для того, чтобы отобрать нас для какой-то научной темы?
— И да, и нет. Сейчас я проведу некий коллоквиум, чтобы определить ваши знания по интересующим меня вопросам. Тех, кто пройдёт этот этап, ожидает возможность уже предметного собеседования.
— Так для чего? — не унимался парень.
— Скажем, для более скрупулёзного изучения архитектуры ЭВМ, периферийных устройств и много чего ещё.
— Темы закрытые?
— Да, в большинстве своём, — кивнула Катя.
— Тогда я — против.
— Хорошо, покинь зал. Кто, как и он, не хочет заниматься на таких условия, их я тоже не буду удерживать, — после этих слов вышла примерно треть сидящих. — Отлично… С глаз долой, из сердца вон. Итак, начнём… — она переместилась от трибуны к доске, стоявшей неподалёку. Взяла с полочки мел. — Кто знает архитектуру ЕС-1831 от болгарского «ИЗОТа»? Наверняка же читали что-то?
— Я! — поднял руку парень в очках. — Николай Пронин. ФизТех. Насколько помню, там… — он довольно подробно перечислил все компоненты.
— Хорошо, но на твой взгляд, что там не совсем корректно работает? Как модифицировать этот блок или компонент? У тебя есть предложения?
— В журнале была структурная схема и говорилось о заниженной частоте используемого процессора. Иначе были проблемы с шиной ввода-вывода. На мой взгляд, нужно изменить её архитектуру.
— Кто-то ещё понимает, о чём мы сейчас говорим? — она обвела взглядом зал.
— Наверное, к архитектуре шины ввода-вывода надо бы добавить другой чип видеокарты, — сказал, не вставая с места, другой парень. — А! Забыл! — он встал. — Сергей Усков, здешний я — «Бауманка».
— Ещё кто-то что-нибудь хочет добавить к сказанному? — но ей ответом была тишина. Ермакова стала чертить на доске структурную схему компьютера начала XXI века. Потом повернулась к залу. — Как вы думаете, что это такое?
— Дмитрий Ерохин, — встал третий. — Я из МГУ. Очень похоже на архитектуру ЭВМ, но больно заумную. Для чего… — он подошёл к доске. — Как я понял, вот это вспомогательный процессор, да? — ткнул он пальцем на один из узлов.
— Совершенно верно, — кивнула Катя. — Он служит для снятия нагрузки с основного процессора. В итоге шина видеокарты работает не с главным процессором, а его младшим собратом. Он так и называется — со-процессор.
— Тогда это что? — он указал на другой узел.
— А вот об этом мы побеседуем отдельно, — усмехнулась она. — Итак, подвожу итог встречи… только трое смогли со мной о чём-то поговорить на тему ЭВМ. Остальные или не хотят, или ничего не понимают. Жаль, товарищи студенты… очень жаль…
— Мы пока так глубоко не копали, — буркнул парень из первого ряда.
— То есть вы учитесь копировать чужие идеи? Неудивительно, что американцы вас обошли на несколько лет.
— А вас? — ухмыльнулась сидящая рядом с ним девушка.
— А нам американские разработки параллельны. Мы, как говорил Владимир Ильич Ленин, пошли другим путём.
— И что, есть подвижки? — продолжала интересоваться эта девушка.
— Тогда зачем я здесь пытаюсь набрать команду тех, кто умеет мыслить, а не тупо копировать чужие идеи? — усмехнулась Катя, вытирая руки от мела.
— Но ВАМ мало лет.
— Но как видите, я разговариваю с вами на равных. И даже могу дать отпор напыщенным хамам.
— А что вы заканчивали?
— Это закрытая информация.
— Почему?
— Потому ЧТО, — состроила рожицу Ермакова.
— Значит, вас курирует КГБ… — подытожила та девушка.
— И что здесь неординарного?
— Знания
