Диме позвонили на домашний телефон и вызвали его зайти в отдел кадров, якобы для получения нового удостоверения. Группа оперов, сидящая в машине у его дома, проконтролировала, что сержант милиции в форме, действительно, сел в троллейбус, направляющийся в сторону областного управления, после чего вернулась к Диминой квартире, имея при себе подписанное заместителем районного прокурора постановление о производстве обыска по месту жительства гражданина Ломова. На звук электрического звонка, изнутри квартиры щелкнул дверной замок, но дверь никто не распахнул. Удивленные оперативники, ожидая засады, осторожно вошли в маленький коридор стандартной двухкомнатной «хрущевки». С кухни доносился звук льющейся воды и чьи-то шаги. Когда оперативники, достав пистолеты, собирались одновременно ворваться в комнаты и на кухню, с кухни раздался нетерпеливый женский голос:
– Дима, ты где столько мяса достал? Скорее иди, помоги мне его разделать.
– Это не Дима, мы с его работы.
– Ой! – из кухни вышла женщина лет пятидесяти, в сером платье и клеенчатом переднике, с поднятыми, как у хирурга перед операцией, мокрыми руками.
– Здрасте, а я думала, это Дима. Он столько мяса домой принес… Я его пытаюсь разделать, чтобы в морозилку сложить, а тут вы… Вы по какому вопросу?
– Да мы его опросить хотели, он недавно человека задержал. – Шагнул вперед старший группы. – А давайте мы вам с мясом поможем. Вы мне фартук только дайте, пожалуйста.
– Ой, спасибо, а то мне тяжело такие куски разрезать.
На кухонной тумбе, поверх разделочной доски, лежал большой кусок свиного окорока. Старший надел фартук, взял нож и примерился к куску.
– Простите, а как вас зовут?
– Анна Михайловна.
– Анна Михайловна, а где вы столько такого свежего мяса взяли?
– Я не знаю, это Дима откуда-то принес.
Протокол допроса
Вопрос:
– Анна Михайловна, поясните, откуда взялся в вашей квартире свиной окорок?
– Я не знаю.
– Но вы же первоначально пояснили, что его принес ваш сын Дмитрий.
– Я думала, что его принес Дима. Я пришла домой, а на нашей дверной ручке висит сумка, в которой было мясо. Я решила, что это Дима принес, но у него либо ключей не было, либо он куда-то опаздывал и поэтому оставил сумку на ручке двери. Я сумку занесла в квартиру и стала мясо быстрее разделывать, чтобы в морозилку упаковать.
– Скажите, у вас есть дома оружие?
– Нет, конечно.
– Чем вы объясните, что в мясе, которое было обнаружено в вашей квартире, и которое вы разделывали, имеется огнестрельное ранение, откуда была извлечена пистолетная пуля.
– Я не знаю, у сына на работе есть пистолет, он иногда домой ужинать приходит с ним.
– Но он же дома в свиней не стреляет?
– Я не знаю (плачет).
– Хорошо, давайте вы успокоитесь.
– Я не знаю, откуда взялось это мясо.
– Понятно. Хорошо, мясо пока пропустим. Сумка, в которой было мясо – ваша?
– Я не знаю, у нас была раньше похожая, но я ее давно не видела. Я потому и решила, что мясо Дима принес, потому что у нас такая же сумка была.
– А вот это вы видели раньше?
– Ну, такие пульки я у Димы видела, он пару раз пистолет чистил. Вот эту цепочку я не видела, у меня такой не было.
– Конверт вот этот, в котором патроны и цепочка были, вы раньше дома видели?
– Он тоже в сумке этой был, в которой мясо лежало.
– То есть конверт первоначально был в сумке, а изъяли его потом в комнате вашего сына. Я правильно понял?
– Я, когда мясо из сумки вытащила, там этот конверт увидела. Я же думала, что эта сумка Димина, поэтому отнесла конверт в его комнату.
– В конверт заглянули?
– Заглянула.
– И патронам в конверте и золотой цепочке вы не удивились?
– Мой сын взрослый уже, это мужские дела.
– Скажите, а у Димы девушка есть?
– Ну, у него есть девушки, но я их не видела, при мне он их домой не приводил.
– А имя Кузнецова Елена вы слышали?
– Нет, не помню.
– Невеста у него есть?
– Ну что вы! Он мне говорил, что еще года три-четыре погуляет, а пока ему еще рано жениться. Нет у моего сына невесты.
– Понятно. Здесь и здесь распишитесь, пожалуйста. Допрос окончен.
Глава тридцать третья. От сумы и от тюрьмы
Октябрь одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года
Последние октябрьские деньки не переставали удивлять замечательным бабьим летом. Солнце пригревало по-весеннему, дул легкий теплый ветерок, и только золотые березовые листья, ковром лежащие на асфальте, напоминали, что зима близко. Вчера я обнаружил в почтовом ящике уведомление от Горводоканала о задолженности в десять рублей, поэтому мы сегодня вышли с Демоном из дома пораньше, планируя перед работой задать вопрос тетенькам из водоочистки, за сколько лет они мне насчитали задолженность.
Через полтора часа я вышел из похожего на безумный муравейник расчетно-кассового центра водоканала взбешенный, но добившийся результата. Оказалось, что девушка все перепутала, выставив мне счет за все квартиры нашего подъезда. Отвязав Демона от металлической трубы, возле которой он маялся, я повернулся и замер – на противоположной стороне дороги, уткнувшись лицом в ладони, бежала не разбирая пути высокая девушка со знакомым рыжим хвостиком.
С разбегу уткнувшись в меня и наступив на лапу обиженно взвизгнувшему Демону, Настя испуганно выглянула из-за ладошек, чтобы тут же спрятаться обратно:
– Не смотри на меня!
– Что у тебя случилось, Настя?
– Не смотри на меня! Отпусти!
Я с силой развел ее руки в стороны. Н-да, губа опухла, глаза тоже, но это, наверное, от слез. Но вот нос явно не от слез опух, и сукровица бурая в ноздрях засохла. Плащ из «болоньи» цвета «кофе с молоком» был в черных жирных пятнах, цветастая косынка сбилась набок.
– Что случилось?
– Ничего.
– Настя, не зли меня, мы только теряем время. Что случилось?
Девушка вырвала руки из моих ладоней, шагнула в сторону, но я успел схватить ее за плечи, обнять и прижать к себе:
– Ну что ты, маленькая? Скажи, кто тебя обидел? Давай, скажи мне, что с тобой случилось?
Настя не выдержала, зарыдала с новой силой и, вырвавшись из моих объятий и отвернув от меня лицо, сквозь слезы прошептала:
– Меня ограбили.
– Что забрали?
– Деньги.
– Настя, Настенька, девочка, ну не тяни резину, сколько денег?
– Три тысячи…
– Что?
– Три тысячи! – Настя повернула ко мне пылающее яростью лицо: – Три тысячи рублей, понял!
Пришлось опять хватать, обнимать и гладить.
– Настя, а откуда у тебя столько денег?
– Пенсию разносила!
– Ты пенсию разносишь? Давно?
– Сегодня в первый раз пошла.
– Так, ладно, подожди минутку. Вы милицию вызвали?
– Нет.
– Как нет?
– Мне заведующая сказала, что эти деньги я украла, и если вызвать милицию, то меня заберут в тюрьму!
– Что за бред!
– Она сказала, что она замнет этот вопрос, но я должна буду из зарплаты отдавать, все три тысячи! – Настя опять зарыдала.
– Так. Ты в каком почтовом отделении работаешь?
– В одиннадцатом.
– Понятно. Давай так сделаем. Ты же к себе, в общагу, шла?
– Ну да, в общежитие.
– Хорошо, иди туда и с вахты звони в отдел, скажи, что тебя ограбили. Переоденься, возьми паспорт и жди машину. Кстати, где, когда и как все произошло?
– Меня попросили сегодня пораньше выйти, почтальонов не хватает. Я пришла пораньше, а заведующая просит еще и пенсию разнести, премию пообещала. Мне выдали восемь тысяч четыреста рублей, с копейками.
– Ты договор о материальной ответственности подписывала?
– Нет, не подписывала. Мне просто деньги по ведомости дали и чистые бланки на выдачу пенсии.
– Понятно, когда и где все произошло?
– Сейчас сколько времени?
– Три часа.
– Часа полтора назад. Я в четвертый подъезд тридцатого дома по улице Красного Партизана зашла, а какой-то мужик вслед за мной в подъезд заскочил и в спину толкнул, я даже обернуться не успела. Он меня вниз по лестнице в подвал столкнул, два раза по лицу ударил, потом по голове сзади и сумку вырвал. Знаешь, как мне страшно было!
