— Зови меня Анри, — представился мужчина. — Я отдаю приказы, а ты их выполняешь. Еще. Я всегда знаю, когда мне врут. Не советую, иначе будет плохо. Все понял?
В его словах не было угрозы, он говорил тихо и размеренно, но при этом в этом человеке чувствовалась внутренняя сила.
"Суров. Сразу взял быка за рога".
— Понял.
— Мы с тобой раньше не встречались, Клод Ватель, но мне уже довелось о тебе кое-что слышать. У меня в городе везде глаза и уши, поэтому мне известно, что именно ты помог поймать слугу дьявола. Также знаю о допросе францисканца. Похоже, ты шустрый и пронырливый малый, вот только тебя в городе знают, как подмастерье палача. Это плохо, так как для моего дела нужен человек новый, никому не знакомый, но будем исходить из того, что есть. Теперь слушай. В городе промышляет шайка грабителей под названием "Красные плащи". До определенного времени их розысками занималась городская стража, которую по-другому назвать нельзя, как только бандой бездельников, пьяниц и вымогателей. Грабежи и убийства продолжаются до сих пор, а эти ублюдки, капитан и лейтенант, только разводили руками. Так продолжалось довольно долго, пока городской совет под давлением горожан, не назначил награду за поимку грабителей. Буквально на следующий день пришел доносчик, Жак Обье, который дал показания на двух злодеев из этой шайки. Их сразу взяли. После допроса с пристрастием они признались в своих злодеяниях, вот только их признания мало что дали дознавателям. Разбойники не знали, кто их главарь. Он появлялся в день налета и на нем всегда была маска. Оба злодея утверждали, что главарь сразу потребовал, чтобы его называли "Дворянином", при этом они считали, что тот и был дворянином, так как был всегда хорошо одет, а главное, от него всегда хорошо пахло. При этом они показали, что у него есть слуга, по имени Франсуа, сильный мужчина и опытный воин. В конце они указали место, где хранят плащи, которые специально одевали, идя на разбой. Плащи оказались черными, а вот их изнанка — красная. Отсюда и название шайки. Кинулись искать других разбойников, чьи приметы и клички они указали, а тех уже и след простыл. Вслед за ними пропал и доносчик. Ни самого, ни его тела, до сих пор так и не нашли. Ничего не заметил? — вдруг спросил меня Анри, неожиданно прервав свой рассказ.
— Ничего…м-м-м… за исключением того, что разбойников кто-то предупредил, — при этом подумал, что мне уже довелось слышать об этой шайке от одного из грабителей, напавших на меня.
— Ухватил суть. Хорошо. Тогда слушай дальше. Для запугивания горожан на месте своих преступлений злодеи оставляли клочки красной материи, своего рода разбойничью метку. Глупое хвастовство, как и их дурацкие плащи! — сейчас в его голосе было слышны злость и раздражение. — Пока они грабили торговцев, то были нам неинтересны, но в последний день Королевской ярмарки был убит один из моих людей, спустя еще несколько дней городская стража нашла труа еще одного моего человека, а в день святого Бенедикта был убит и ограблен королевский гонец, везший важные письма. И что ты думаешь? На их трупах нашли ту же метку — красный лоскут материи. Конечно, можно подумать, что это дело рук той же шайки, вот только, как мои люди, так и гонец, не являлись ни купцами, ни торговцами. К тому же убийство королевского слуги — это оскорбление короля, а значит прямая дорога на виселицу.
Услышав последнюю фразу, я невольно усмехнулся про себя. Мне уже приходилось слышать, будучи подмастерьем палача, когда против людей выдвигали "ужасные" обвинения в обтекаемых, туманных формулировках, где основными были фразы: "преступления, совершенные против французской короны" или"… за убийства, грабежи и другие преступления, относящиеся к оскорблению королевского величества". После подобных слов у обвиняемого не было не единственного шанса. Естественно, сначала он все отрицал, но не выдержав пыток, признавался во всем и оказывался на эшафоте.
"Не о том думаешь. Анри связал все эти три случая. Значит, у него были на то основания, вот только он про них почему-то молчит. Спрашивать, значит, показать себя умником. А мне это надо?".
— Что молчишь, Ватель? Если есть что сказать, я слушаю.
"А ты у нас хитрец, приятель. Предложи план, Ватель. Что ж, неплохо. Иди, ищи разбойников. Ах, не получилось, так ты сам виноват. Нет, Анри, крайним ты меня не сделаешь. Ты резидент, у тебя сеть агентов, значит, тебе и карты в руки, к тому же от дела явно пахнет политикой. Тут без меня как-нибудь".
— Даже не знаю, что и сказать, сударь. Шайка. Красная материя. Мне даже слышать об этом не приходилось.
— А ты подумай, Клод. Я тебя не тороплю. Ты же умный парень и думал о своей карьере. Ведь так? — его голос стал мягким и вкрадчивым.
— Так, — изобразил я непонимание вопроса на своем лице.
— Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Это дело может стать твоей первой ступенькой к восхождению наверх. Подумай над этим, — он ненавязчиво продолжал подталкивать меня к решению.
— Думаю, надо привлечь городскую стражу. Они знают весь уголовный сброд, а значит…
— Зря мне тебя похвалили, — резко оборвал меня Анри. — Сказали, что ты все схватываешь на лету. А ты… Ладно. Теперь слушай, что тебе надо будет сделать. Для начала, походи по тавернам и у людей поспрашивай, может кто-то знает или слышал об этой шайке. Слухов много ходит, может, кто лишнее сболтнет. Только будь осторожен, а то мало ли кто тебя узнает.
— Так их поить придется. Просто так со мной никто говорить не будет.
— Держи, — Анри снял с пояса кошелек и бросил его на стол. Тот упал, приглушенно звякнул. — Сам много не пей и лишнего не болтай. Даю два дня. Вопросы есть? Хотя погоди. О том, кого ты ищешь, никому ни слова. Ни городской страже, ни властям.
— Понятно, — я сделал умное лицо. — М-м-м… А если я найду этих злодеев, что мне дальше делать?
— Ты главное найди, а остальное уже моя забота. Теперь тебе все ясно?
Сейчас в его голосе звучало пренебрежение и снисходительность. Судя по всему, они означали: послал мне господь тупого помощничка.
— Все ясно, сударь.
— Раз так, иди и делай, что тебе велено.
Забрав кошелек со стола, я вышел, чувствуя на своей спине взгляд Анри, который, как было нетрудно догадаться, являлся тайным представителем королевской власти в городе или если перевести на современный язык: резидентом местной шпионской сети. Чего я не знал, так это то, что тот напрямую подчинялся королевскому прево, но при этом, время от времени, оказывал услуги Оливье. Благодаря ему у королевского брадобрея были свои глаза и уши в Туре. Идея привлечь к поискам шайки меня исходила именно от него, так как цирюльник еще раз решил проверить, пока еще непонятного ему Клода Вателя, на благонадежность.
Сойдя с последней ступеньки лестницы, бросил настороженный взгляд по сторонам. Меня привлекли к делу с индексом "государственная измена", что автоматически повлекло усиление мер собственной безопасности: будь всегда настороже; следи за окружением; проверяйся на маршруте.
В углу ела компания французских купцов, о чем-то тихо, но оживленно, беседуя. На Королевской ярмарке мне пришлось видеть много купцов и гостей из различных стран, где для себя отметил определенные закономерности в моделях и расцветках их одежды. Если сказать проще, то французы одевались ярче, немцы — чопорнее, испанцы и итальянцы — пышнее и экстравагантнее. Через стол от них сидели две дородные пары — богатые горожане со своими супругами. Судя по их лоснящимся губам, довольному рыганию, громкому чавканью и уже наполовину съеденному поросенку, который лежал на блюде между ними, они пришли сюда вкусно поесть. Кроме основного блюда на тарелках, очевидно, для поддержания аппетита, лежали пироги, ветчина, сыр. Все это обильно запивалось вином. Недалеко от входа сидела разношерстная компания подмастерьев, кто с вином, кто с пивом. В середине зала находилось несколько одиночек, поглощенных едой и содержимым своих кружек. Была еще одна группа, как я определил, завсегдатаев, которые лениво потягивали пиво и играли в кости. Ничего подозрительного не заметил, но именно эта компания натолкнула меня на одну мысль. У меня уже сложились неплохие отношения с хозяином заведения, да и Жерар показался мне прямым и открытым человеком. Даже немного рассказал о себе. Когда бывшему наемнику надоело махать мечом, он стал присматривать себе место. Сойдясь со вдовой — хозяйкой этого постоялого двора, женился и теперь сам стал хозяином. Решив, что этот человек юлить не станет, я подошел к стойке и сразу задал ему прямой вопрос на интересующую меня тему.
