Наша встреча с Гаей явно была не случайна, вот только кто за этим стоял: Наблюдатель, Арагорн, кто-то еще из их божественной братии или же действительно Райзен? Неужели он предвидел, что я вернусь в этот мир еще раз и как раз в тот момент, когда у его прапраправнучки возникнут определенные проблемы? Бред, причем полный, скорее просто совпадение. Да и был ли тот призрак духом Тавора? Что-то сильно сомневаюсь, хотя, опять же, все может быть, вспомнить хотя бы мое видение. Черт, черт…
Я пару раз долбанулся затылком о стену и, проведя рукой по лицу, рассеянно оглядел пустую улицу. Пьяного ловеласа уже увели, и теперь о его ночном концерте напоминал лишь выроненный им помятый букетик цветов, который он явно хотел подарить объекту своих воздыханий. Не повезло мужику, девушка так и не вышла, а вот на ночь в местном клоповнике он как пить дать напел. Тоже мне, Шаляпин, мать твою за ногу.
Я криво усмехнулся, а мои мысли вновь вернулись к разговору с Гаей.
Девчонка, конечно, попала в неприятную ситуацию, но если честно, то даже не представляю, как ей помочь. Один раз с магами крови я дело уже имел, и воспоминания об этом моменте у меня не самые лучшие, справиться удалось лишь каким-то чудом, второй раз так может не повезти. Однако и отказать Гае напрямую я не смог, язык просто не повернулся, слишком уж много Тавор для меня сделал, а то, что она его потомок, даже и сомнений не возникает, стоит взглянуть в глаза. Есть что-то в них общее с глазами Райзена, и даже не цвет, а какие-то едва заметные искорки, словно в их бездонной глубине таится невероятная сила и мудрость. В любом случае сперва мой путь лежит к развалинам Рамиона, ибо чую, что именно там я найду кой-какие нужные мне ответы – все на это указывает. Разберусь с этим чертовым метрономом в голове, а уж потом можно будет заняться этим самым Варком. Хорошо еще, девчонка со мной согласилась и, как понял, намылилась топать следом. Ну и ладно, отговаривать не буду, маг в подобном мероприятии штука полезная, да и не так скучно будет. Главное, чтобы по утрам не будила, а то спросонок, да увидеть ее физиономию… Я коротко хохотнул.
Толчок, нет, какая-то дрожь пространства почти на грани ощущений. Я нервно дернул щекой, автоматически переключаясь на инозрение, но, заметив в переплетении потоков энергии знакомый силуэт с неизменной трубкой во рту, расслабился.
– Надеюсь, не помешал.
Наблюдатель «протаял из ниоткуда» прямо посреди комнаты, причем вместе с креслом и небольшим столиком, на котором стояла початая бутылка шампанского и пара фужеров на тонких ножках. Я скосил на него глаза и, коротко пожав плечами, вернулся к бездумному созерцанию пустынной улицы, отрешенно подумав, что мои возможности явно расширились. Раньше появление «божественной личности» проходило абсолютно незаметно.
Несколько минут мы молчали. Я смотрел в окно, а Наблюдатель сосредоточенно курил трубку, изредка пуская в мою сторону разноцветные колечки. Аромат от его дыма, кстати, был весьма странный, такое впечатление, что он не табак курил, а смесь каких-то экзотических фруктов, впрочем, неприятным этот запах назвать было нельзя. Чувствовалась в нем какая-то бодрящая свежесть, причем настолько бодрящая, что из моей головы сбежал даже малейший намек на сон.
– Я так понимаю, ты сюда не просто за компанию посидеть зашел, – наконец не выдержал я, спрыгивая с подоконника.
Наблюдатель коротко хмыкнул и, щелчком пальцев сотворив напротив себя еще одно кресло, указал на него приглашающим жестом.
– Что ж, на этот раз ты прав, – сказал он, едва я уселся на предложенное место. – Хотел тебя попросить об одной услуге, причем в ответ готов выполнить практически любое твое желание, даже вернуть домой.
О как! Я на мгновение опешил, переваривая услышанное. Зная Наблюдателя, можно сказать, что он не из тех людей (или кто он там), которые просто так бросаются обещаниями, а значит, все серьезно. Но домой. Я прикрыл глаза, вспоминая свою полупустую двушку с вечно пыльными подоконниками, и, криво усмехнувшись, буркнул:
– Спасибо, пока не надо. К тому же ты вроде сам говорил, что я тут не просто так объявился.
– Это верно, – согласно качнул головой Наблюдатель. – Рад, что теперь ты это и сам понимаешь.
– Не понимаю, скорее ощущаю. А еще этот вечный метроном в башке.
– Метроном? – Брови моего собеседника удивленно взметнулись вверх.
– Угу, такое впечатление, что у меня в голове идет обратный отчет, и когда он закончится… – Я на секунду замолчал, колеблясь и пытаясь подобрать слова. – Ну, даже не знаю, но случится что-то очень плохое, и только я могу этому помешать.
– Вот даже как. – На этот раз брови моего собеседника устремились к переносице, а взгляд на какое-то время стал абсолютно отрешенным. – Что ж, – сказал он через некоторое время, – если учитывать вероятностные линии развития, то, скорей всего, ты в своих ощущениях не ошибаешься.
– И что…
Решительный жест Наблюдателя буквально заставил меня умолкнуть.
– Извини, Лекс, но это не те вопросы, на которые я буду отвечать. Твоя судьба – это твоя судьба, и эту дорогу ты должен пройти сам, а я лишь кое-где могу тебе в этом помочь. Грубо говоря, если ты тащишь груз в гору, я могу дать тебе лошадь, но телегу ты должен будешь добыть сам, да и выбор дороги будет за тобой.
– Бредовая аллегория, – буркнул я.
– Зато верная.
– Ладно, не буду спорить, сам разберусь. Лучше скажи, что за просьба? Надеюсь, в очередной раз мир спасать не придется.
В глазах Наблюдателя замерцали искорки насмешки. Он вынул изо рта давно погасшую трубку и, повернув голову, взглянул на меня глазами, в которых пылало белоснежное пламя:
– Зря надеешься, друг мой, ох, зря.
Сагер пробирался сквозь кустарник вслед за эльфийкой, мысленно кляня себя на чем свет стоит и одновременно завидуя проворству девушки, умудрявшейся практически бесшумно скользить сквозь переплетения ветвей. Пару раз он останавливался, чтобы перевести дыхание, но следующий за ним черный волк тут же начинал утробно ворчать, отчего молодой ученый невольно ускорял свой шаг. Бояться он не боялся, но все же не хотел провоцировать зверя, так как нутром чувствовал, что тот не испытывает радости от его присутствия. К счастью, от прямой агрессии волчара все же воздерживался, лишь изредка позволяя себе беззвучно оскалить зубы, дабы продемонстрировать Сагеру свои желтоватые клыки длиной с указательный палец археолога. Это было неприятно, но не более. Второй волк (отличавшийся от первого более светлым, почти серым окрасом) вел себя более спокойно и практически никак не реагировал на присутствие Сагера, да к тому же постоянно держался несколько в стороне. Вот и сейчас он шел чуть поодаль от их группы, изредка останавливаясь и задирая свой нос вверх, чтобы понюхать воздух. Несколько раз он неожиданно уносился вперед, но возвращался буквально через пару минут, видимо, давая таким образом понять, что дальнейший путь по-прежнему безопасен. К радости молодого ученого, идти действительно пришлось недалеко. Они спустились вниз по ручью и, преодолев небольшой овраг, остановились рядом с поваленным деревом, чей уже порядком изгнивший ствол покрывал толстый ковер мха. Девушка на мгновение замерла, растерянно теребя пальцами свою довольно длинную челку, затем скосила глаза на стоявшего позади Сагера волка. Тот совсем по-человечески вздохнул и, обогнув несколько запыхавшегося археолога, направился к лежащей неподалеку куче листьев. Ткнув в нее носом, он обернулся и с укором посмотрел на девушку, словно говоря: «Ну вот же, тут. Как ты могла забыть-то?» В ответ на этот взгляд «Голос» виновато улыбнулась и, подойдя к зверю, обняла его за шею, на миг зарывшись лицом в мех, затем повернулась к Адрии и призывно махнула рукой. Сагер послушно подошел ближе и, бросив беглый взгляд на кучу, с удивлением вскинул брови. То, что издали казалось грудой пожухлой листвы, на самом деле было облаченным в изодранные лохмотья трупом неизвестного ему существа – очень странного, надо сказать, существа. Нечто подобное Адрии довелось видеть в одном бродячем цирке, где хозяин выставлял напоказ чучело мифической каменной горгульи. Народ валил валом на просмотр страшилища, хотя любой здравомыслящий человек прекрасно видел, что это подделка, сделанная из останков гигантской летучей мыши, собаки и терганского крокодила. Слеплено было все настолько грубо, что швы в местах соединения шкур были видны невооруженным глазом. Здесь было нечто подобное. Голова пантеры, туловище горной обезьяны, одна нога явно человеческая, другая больше похожа на лапу какой-то рептилии, странные трехпалые руки с длинными тонкими пальцами. Создавалось такое впечатление, что какой-то неведомый шутник сложил мозаику из кусков различных существ, скрепив их грубыми стежками из потемневших от крови ниток и попытавшись придать этой странной химере человеческие формы.
