Блин, реально жжёт, эта парочка! Ну да ладно, собраться надо, не до того.
Собрался я, а через десять минут селектор Кистеня эфирячьим голосом выдал:
— Секундная готовность, сэр. Удачи.
И я бы сказал, что свет померк. Но это было нихера не так: рачьё облепило меня столь плотно, что света оптические сенсоры и так и так не воспринимали.
Глава 25
Появились мы в трюме, на высоте метров десяти. Рачьё менее чем за секунду, как синхронистки какие-то, рванули от меня в стороны. Не без помощи своих генераторов, как понятно.
Картина мне представшая была такой:
Трюм, метров восемьдесят на полторы сотни, метров двадцати высотой. В трети его, обращённой ко входу в абордажный рукав, стояли десять Досов: три лучевых «Вампира», два щитовика и пять «Нетопырей», в лучевой же модификации.
Вокруг них копошилась гвардейская шелупень, с уже видимыми мной лучевыми пушками на магнитной подушке.
Причём ориентировались они на двухметровую, проплавленную дыру — следы работы Нади. А пока я выцеливал вражин, противоположная стена быстро разгоралась цветом раскалённого металла — очевидно, подруга не захотела нарываться на ждущих её вражин, несмотря на щит. Или решила устроить «сквознячок» — а то гвардейцев воздушным потоком что-то не особо в дыру затягивало.
Впрочем, ладно, перестал заниматься ерундой я, выцеливая Досы и открывая огонь. Рачьё тоже времени зря не теряло и в трюме появлялись факелы резаков.
И началась мясорубка, как она есть, только огненная: вспышки плазменных факелов, лучи лазеров, мелькающих почти незаметно, атмосфера-то из трюма утекла. Нади так же летала под потолком, не подставляясь — ну да в бардаке мясорубки на неё не обращали внимания, а оплавляемые куски Досов списывали на меня или рачьё.
Я же, чуть пыхнув маневровым, приземлился вытянув клешню, на «Нетопыря». Разворотив сенсорный блок, ну и вызвав аварийный отстрел ложемента, поскольку клешня дошла и до него.
И принялся сжигать под клешню подвернувшихся гвардейцев, по мере перезарядки разгонников выпуская болты в Досы.
Вражины довольно быстро сконцентрировались на мне, но я пригибался, крабил, так что их лазеры лишь незначительно повышали температуру Краба, не более.
А в трюме… вот честно, меня аж заглючило: пламя от резаков закручивалось оставшейся атмосферой в спирали, этакие огненные смерчи, расчёркивающие всё пространство. Сияли белым светом оплавленные куски Досов, попавшие под Надин лазер. А в голове заиграла органная музыка и чей-то голос, торжественный и ехидный, произнёс: «Игнис Эмундат!»
Вот же, привидится всякое, или эфир шалит — Дживс говорил, что там всякая информация болтается, а по мере повышения чувствительности можно оттуда информацию получить.
Ну и хрен бы с ним, заключил я, пиная лазерную тачанку в такую же и вышибая «Вампиру» коленный сустав разонником.
И… довольно быстро всё закончилось. Досы благополучно вывелись из строя, несколько десятков гвардейцев сидели в уголке, заложив лапы за шлемы — стандартный жест «сдачи в плен».
Очевидно, насмотревшись на творимое нами пекло, тихонько отползли в сторонку и решили огнём не сжигаться.
— Это мы… отожгли, — сформулировал я в боевой чат.
— Да уж, Краб, мощно вышло, — выдала Нида с восхищёнными нотками. — Две минуты — полная победа!
— Ни хрена не полная. Хлыщ хер знает где. И какие потери, раки донные?
— Никаких, главнокомандующий Краб, — последовал ответ.
И, прежде чем я своё офигивание перевёл в словесную форму, отослал рак телеметрию. Озадаченные хмыки последовали и от меня, и от Нади.
— Полиморфирующий металл, — сделал вывод я.
— Видимо да. Это нам с ними ОЧЕНЬ повезло в раскопе.
— Осмелюсь доложить, главнокомандующий Краб, в раскопе данные платформы не обладали должными знаниями и навыками ведения боевых дествий.
— ОЧЕНЬ повезло, иначе не скажешь, — оценил и я. — Так, ладно, надо этого хлыща искать. Дживс, где он там ошивается, не в курсе?
— Не в курсе, сэр. На момент проверки был в коридоре, ведущему к ангарам, — подсветил коридор эфиряка. — Могу проверить…
— А смысл? Всё равно его искать, ну а подставляться не будем. Корабль стреляет?
— Именно так, сэр.
— Тогда действуем так: Нади, лети, постарайся вывести из строя движок судна. Не хрен за ним гоняться, точнее наоборот. Дживс, сиди на Кистене, следи, если что — позову. Раки Донные — во все коридоры, кроме этого — туда я сам. Захватывать разумных, иммобилизовать. Будут сильно сопротивляться — глушите. Если сопротивляться будут с оружием — глушить насмерть. Со мной… а, нахрен: вас и так мало.
— Сделаю, — выдала Нади, покидая отсек в дыру.
— Исполняю, сэр.
— Слушаюсь, главнокомандующий Краб!
И потопал я в обозначенный коридор. Транспортный, широкий-высокий. И пустой. Вот хрен знает, где хлыщ на своём сенокосце спрятался, думал я, наблюдая за уверенным ростом температуры Краба.
Через секунду до меня дошло, что твориться хрень. Стрельнул я дымопылевыми гранатами во все стороны и бухнулся на пузо. Звуковые сенсоры уловили перестук металла, а датчики давления (падающего, чтоб его!), обозначили контур.
— Дживс, бля!!! — мыслевозапил я.
— Вижу, сэр. В своё оправдание могу сказать, что никогда не сталкивался со столь совершенной технологией скрыта, сэр.
— Вот гадство-то, — посетовал я. — Ладно, прорвёмся, — перекатился я по полу коридора. — Схемы колдунские есть? Сенсорика только звуки этого паразита и ловит. Он меня не взломал?
— У вас, точнее у Краба, нечего ломать хакеру, сэр. Примите схему.
И метался я, как дурак, размахивая клешнёй, получая схему. Заодно, ощущая, что я дебил — мог и раньше поинтересоваться, работать в условиях хреновой видимости приходилось часто.
И Дживс дебил — мог и раньше научить!
Впрочем, через полминуты, после активации схемы я вынужденно признал, что херня — это конкретное колдунство. Я не видел, а ощущал человека, не Дос или ещё чего, а именно человека, в смысле «откуда от отражается в эфир», или «откуда у него душа растёт». Сфера метров трёх диаметром выходила, причём, как понятно, в Досе ли этот человек, какой это человек — ни хрена не понять.
Но, в текущих условиях, даже такая видимость — великое благо. Это ещё хорошо, что хлыщ сходу меня не стал своими пробойниками тыкать, а на лазер положился. А то был бы мне пиздец, неотвратимый и окончательный.
Но и видя примерное положение гандонистого хлыща, я, например, не полезу — длинные лапы его Доса я прекрасно помнил, а их десяток, чтоб их, штук.
Но и гад, получив факелом в невидимое рыло (и то, пришлось дугой жарить), отскочил и начал вокруг меня перемещаться, в дымопылевом облаке.
Ну а я, дождавшись, когда хлыщ поскачет по потолку, где наиболее ограничена свобода маневра, шмальнул из разгонников, с расчётом хоть как-то задеть.
И пришлось врубать прыжковый ранец — гад рушился на меня, а опять же, раскурочит Краба, а я и не замечу.
— Ты меня видишь, наглая игрушка? — выдал в эфир этот гандон.
— Хуй не понравился? Значит не тот был. Ещё раз сходи, — доброжелательно посоветовал я.
— Не можешь ты меня видеть, — продолжал трындеть в эфире хлыщ. — Но, как любой примитивной жизненной форме, тебе свойственно звериное чутьё. Надо быть поаккуратнее.
И замолчал, пидарас такой. А сфера, обозначающая его присутствие, бултыхалась поперёк корридора.
Ну, всё равно стрелять, заключил я, начав постреливать.
— Да как ты мог?! — раздался гневный хлыщеватый писк после второго залпа дуплетом.
— Ножка бо-бо? — участливо полюбопытствовал я, надеясь, что прав.
— Да ты… Впрочем, от того, что у ничтожества отличный Дос, ничтожеством оно быть не перестанет. А у меня и Дос намного лучше. Прибью тебя по-быстрому.
— У меня, вообще-то, с Вегой контракт, — решил я уточнить тонкий момент.
— Тупое ничтожество. Корпорации насрать на тебя, а если я доставлю то, за что эта клуша ещё и денег предложила заплатить — корпорации только лучше!
