несколько варёных яиц. В реальном мире эти продукты показались бы нам совершенно обычными и пресными, но сейчас, когда мы несколько дней не питались как следует, всё выглядело более чем аппетитно.
— Кто его приготовил? — поинтересовался я.
— Не знаю, — ответила Татьяна. — Когда я зашла, всё уже было готово. Семен, ну куда ты торопишься…
Мы ещё разговаривали, а Семен уже схватил со стола ложку и тарелку каши и принялся шумно ее уплетать, затем вытер губы и сказал:
— Я слишком оголодал. Не мог больше ждать.
— Думаю, можно есть. Я тоже проголодалась. — Евгений, осмотрел кухню, пришёл к выводу, что завтрак безопасен. — Ешьте.
Сейчас он практически стал костяком нашей команды, поэтому стоило ему сказать «ешьте», и все схватились за ложки.
На самом деле, я тоже был ужасно голоден. В один присест расправился с большим куском хлеба и тремя порциями каши. Но всё же, возможно, из-за неприятных ассоциаций, не притронулся к яйцам.
А вот Евгения ничто не остановило, он едва ли не разом проглотил все три яйца и, вытирая рот салфеткой, наконец сказал, что наелся.
Когда вопрос с едой решился, на лицах каждого появилось удовлетворение.
— Я так наелась, — произнесла Ксения, поглаживая живот. — Как же хорошо, я так давно не ела досыта. Но кто приготовил еду?
— Да какая разница, — ответила Татьяна. — Главное, что мы нае… — девушка хотела сказать «наелись», но слова застряли в её горле.
Поскольку к нам на кухню кое-кто вошёл. Это была женщина в кухонном фартуке со слегка растрёпанными волосами и обычным, добросердечно улыбающимся лицом. Заметив наши взгляды, в которых плескался ужас, она повернулась и с улыбкой спросила:
— Почему вы на меня так смотрите? Кушайте, я специально для вас приготовила. Ну как, понравилось?
Ксения зажала рот ладонью и с громким топотом умчалась в туалет.
В кухне повисла пугающая тишина, все наши взгляды были прикованы к женщине, матери тройняшек, которую Вячеслав вчера изрубил на куски тесаком. Теперь она, целая и невредимая, стояла перед ними, да ещё сердечно вопрошала, понравился ли нам завтрак.
Не удивительно, что Ксюшу снова настиг приступ тошноты.
— Что, неужели не вкусно? — Женщина, кажется, не понимала, почему все так странно на неё смотрят, и продолжала спрашивать.
— Очень вкусно, — Евгений всё-таки решил ответить. — Спасибо вам за завтрак.
— Главное, что вам понравилось, — сладко заулыбалась женщина. — Мои дети перебирают еду, не то что вы, едите всё, что подадут. — С такими словами она развернулась и, похихикивая, прошла дальше на кухню. Сидевшие за столом Семен и Татьяна сострили такие лица, будто они только что наелись дерьма.
Я, впрочем, чувствовал себя ещё более-менее нормально, а вот Татьяна тут же разразилась грязной бранью. Глядя на её раздосадованный вид, становилось ясно, что её тоже охватила тошнота от осознания того, что она только что съела.
И ведь верно, любой бы так отреагировал, узнав, что порубленный вчера на куски человек приготовил ему целый стол вкуснейшей еды. Классическое «ни выплюнуть, ни проглотить».
Но женщина, кажется, совершенно не обращала внимания на наши недобрые взгляды. Она неторопливо прошла в кухню и спросила:
— Что вы хотите на обед? В холодильнике так много мяса… — Она взяла тесак и начала его точить. — Я могу приготовить вам чего-нибудь вкусненького.
Она держала в руках тот же тесак, которым вчера её же зарубил Вячеслав, на лезвии до сих пор виднелись чёрные разводы.
Но все промолчали, и мы медленно вышли из кухни.
Ксения тоже вернулась в гостиную. Её так сильно вырвало, что девушка вся побледнела и казалось, бедняжка сейчас грохнется в обморок. Усевшись на диван, она принялась всхлипывать:
— Я больше так не могу… я умру…
— Пора бы уже привыкнуть, — безжалостно произнёс Евгений. — Сколько раз тебя уже тошнило за эти дни? Больше, чем во время беременности.
Ксения тихонько заскулила.
— Как она могла воскреснуть? — спросила Татьяна. — И кто она сейчас? Человек или призрак?
— Уж точно не человек, но вот призрак ли, не понятно, — ответил Евгений. — Возможно, она всего лишь неигровой персонаж, без которого нельзя обойтись, и потому она воскресает, если её убить?
Татьяна пробормотала:
— Это что-то новенькое.
— Но теперь возникает другой вопрос, — продолжил Женя. — Если она способна воскресать, то сохраняются ли её воспоминания о собственной смерти?
— Вряд ли. Если сохраняются, то почему она повела себя так спокойно, увидев нас? — ответила Татьяна
— Потому что убийцы не стало? — повысив голос, сказал Евгений.
Татьяна поджала губы.
Среди нас действительно кое-кто отсутствовал, а именно Вячеслав, убивший женщину. К счастью, ко времени воскрешения убитой он сам уже был мёртв, иначе, судя по его расшатавшейся психике, велика вероятность, что он снова схватился бы за тесак и зарубил её повторно.
— Давайте мыслить позитивно. По крайней мере, есть кому готовить нам завтрак, — совершенно беззаботно произнёс Евгений. — Лично мне больше не хочется есть засохший хлеб.
— И ты осмелишься есть то, что она приготовила? — Татьяна выразила ярое неодобрение подобной беззаботности.
— Но сегодня ты ведь тоже поела, — Евгений безжалостно ткнул девушку носом в этот жестокий факт. — Даже больше съела, чем я. И все остальные тоже ели.
Все промолчали, кроме Ксении, которая, робко подняла руку:
— Я не ела. Желудок вывернуло наизнанку.
Что ж, ты молодец. — В голос ответил все.
Иногда, если что-то началось, то это уже не остановить.
Убитая тройняшка словно оказалась лишь прелюдией, которая раскрыла занавес смерти. Всего за два дня страшная кончина поочерёдно настигла Геннадия Ивановича и Вячеслава, и на этом коса жнеца не остановилась. На следующий день после воскрешения хозяйки дома случилась четвёртая смерть.
Но только погиб не кто-то из команды, а ещё одна из тройняшек — Вера.
И снова труп нашла Ксюша. Только девушка зашла в туалет, как тут же выбежала из него с жутким криком «Убили! Опять убили!».
— Кого убили? — спросила её Татьяна.
— Не знаю, кажется, кого-то из девочек. — Ксения широко таращила глаза, но всё же теперь её реакция на найденный труп стала намного спокойнее. По крайней мере, девушку не тошнило. — Я побоялась рассматривать, только увидела и сразу убежала.
Мы все вместе вошли в туалет, где и обнаружили разбросанный по полу труп.
Почти как и порубленная на куски Надежда, тело Веры также оказалось в «разобранном» состоянии, можно сказать, её прямо-таки разбросало по туалету.
На этот раз вид трупа девочки не произвёл на нас такого же сильного впечатления. Я мельком осмотрел место происшествия и убедился, что Вера мертва и мертвее быть не может.
Евгений молча
