В сгустившейся темноте слова Эроана звучали пугающе. А в его карих глазах из-за отражения света артефакта чудились алые отблески.
Фьёр тоже слушал внимательно.
– Эроан… – прошептала я. – А как насчет фениксов? Они сохранили Первозданную Тьму и Первозданный Свет?
По телу пробежала дрожь, сделалось зябко от собственных мыслей. Но что, если у фениксов сохранилась Первозданная магия? Тогда ведь все сходится! Понятен интерес орденцев к фениксам. И… черт возьми, понятно, откуда у них столько девчонок с поразительно чистой магией! А… вдруг они воруют детей фениксов?!
Стоп. Фениксов еще не нашли. Да и как выглядят эти фениксы? По-моему, они все же должны отличаться от людей. Или нет?
– У них есть крылья, – сказал Фьёр. – Не знаю почему, но я уверен, что у них есть крылья.
Уф. Значит, девочки в школе ордена – не фениксы. И… я тоже не могу быть фениксом. Выдыхаем. Но вполне возможно, что Фьёр потянулся к моей магии, потому что она близка по чистоте к магии фениксов?
– Может быть… я даже… почти уверен, что это так. Почувствовал, что это так, когда ты начала размышлять, – откликнулся раах.
– Я полагаю, – сказал Эроан, – что фениксы сохранили самую чистую магию, насколько это возможно. Поэтому орденцы хотят до них добраться. Возможно, планируют выяснить их секрет. Или хотят каким-то образом воспользоваться магией фениксов. Существует много… темных, запрещенных ритуалов, которые дают больше возможностей, недоступных в привычной нам магии. И все же я не думаю, что речь о Первозданной Тьме. Даже у фениксов ее нет. Уже не было сотню лет назад, когда сохранялись торговые отношения.
– О… если тогда не было, то сейчас конечно. Как я поняла, процесс идет в одну сторону – все меньше чистоты и больше стихий.
– Верно. – Эроан притянул меня к себе и снова обнял. В его объятиях стало теплее, озноб немного стих. Я глубоко вдохнула, впитывая эту энергию спокойствия, уверенности. Так приятно ощущать себя в безопасности. Верить, что Эроан защитит от любых угроз и напастей.
– Что же все-таки там произошло? – тихо спросила я.
– На жертвоприношении?
– Да.
– Орденцы ворвались в деревню. Первым делом убили магов – те были недостаточно сильны, чтобы противостоять магам ордена. К тому же, орденцы действовали неожиданно и быстро – напали посреди ночи, когда все спали. Затем выводили людей на улицу, вырезали на их телах символы, чтобы кровь стекала на алтари. В алтари они превратили нагромождения камней – на них тоже нарисовали специальные символы. Все умерли, Стася. Все.
На какое-то время воцарилась тишина. Абсолютная, потому что не было даже живого треска костра – лишь свет артефакта, не издающий звуков. Безжизненный и холодный сейчас.
– Что за ритуалы? – с хрипом спросила я. – Вы ведь видели символы. Вы разобрались, что за ритуалы используют орденцы?
– Они сами придумывают свои ритуалы – это высшее магическое мастерство. Изменяют существующие жертвоприношения, которые уже никто не использует, потому что во всех культурах, во всех королевствах это запрещено. Очевидно, на запреты этим людям плевать, но существующие ритуалы не вполне подходят. Поэтому орденцы изменяют, подстраивают под себя, каждый раз по-разному, но неизменно делая попытки воззвать к Первозданной Тьме.
– А она может прийти в наш мир? Может рано или поздно откликнуться?
– Этого не знает никто, – Эроан качнул головой. – Даже орденцы. Они могут только надеяться и пытаться раз за разом. А мы можем и должны остановить их как можно скорее. Не потому, что важно им помешать достигнуть цели. Потому, что мы хотим прекратить жестокие убийства. А теперь закончим. – И мягко добавил, касаясь губами волос возле щеки: – На сегодня хватит этих разговоров.
Я кивнула и прикрыла глаза, наслаждаясь легкими, почти невесомыми прикосновениями. Все, что мы сейчас можем себе позволить.
Вскоре мы разошлись по палаткам. Даррэн отправился в полном одиночестве к себе, а мы с Эроаном и Фьёром забрались во вторую палатку, к слову, достаточно просторную и удобную. Я с удовольствием залезла под одеяло и прижалась к горячему телу императора. К сожалению, в таких условиях, когда Фьёр в одной палатке с нами, а Даррэн лежит в соседней и все слышит, мы решили ограничиться поцелуями. Но, пожалуй, в этом тоже что-то есть – засыпать в объятиях такого надежного и потрясающего мужчины в палатке посреди гор. Да, в этом что-то есть… несколько дней готова потерпеть. Но повторять такое часто не хочу!
По плану нам не требовалось идти далеко. И проходить огромные расстояния, соответственно, тоже. Но мы должны были появиться в таком месте, чтобы не вызвать переполох фениксов. И уже пешком войти на территорию, где нас могут обнаружить.
На второй день над нашими головами сгустились облака, поднялся сильный ветер. Хорошо хоть, теплую одежду мы тоже взяли! И прежде, чем выбраться из палаток, надели под куртки теплые кофты.
Дорога тоже не порадовала, превратившись в узкую, каменистую тропу. Теперь временами приходилось взбираться по валунам, образующим ступени. А иногда – протискиваться между горными стенами, цепляясь за них руками, чтобы забраться чуть выше.
Эроан помогал мне как мог. Держал за руку, тянул вперед. Чаще объявлял перерывы, несмотря на молчаливое недовольство Даррэна.
Только Фьёр оставался доволен.
– Скоро пойдет дождь! Скоро пойдет дождь! – ликовал малыш, легко проносясь мимо меня вперед и возвращаясь обратно. – Дождь и горы – настоящее счастье!
Глядя на рааха, я улыбалась. Правда… только до тех пор, пока на самом деле не пошел дождь.
– Пожалуй, остановимся. Переждем, – объявил Эроан.
Даррэн не выдержал:
– Уверен? Дождь может идти сутки, а то и больше. Такими темпами мы неделю будем идти до фениксов. А потом еще неизвестно, сколько времени они к нам будут присматриваться, прежде чем выйти навстречу.
Фьёр взмахнул крыльями и с радостным воплем «Уии!» взвился в воздух. Господи, это невероятно! Капли воды как будто смывали с него тьму, которая, впрочем, не заканчивалась, но тянулась за летающим птенцом черными, расплывчатыми клубами. Фьёр кружил над нами, делал зигзаги, какие-то непонятные фигуры, вырисовывая их тьмой, словно кистью, прямо в воздухе. И клубы эти висели еще какое-то время, прежде чем раствориться в каплях дождя. Удивительная красота.
– А я знаю, куда идти. Я чувствую фениксов! – неожиданно заявил Фьёр.
Прямо сейчас мы никуда не пошли. Оказалось, что Фьёр предлагал идти совсем не туда, куда планировали мужчины! Они были в шоке. Оба. Похоже, что до сих пор не удавалось найти фениксов по одной-единственной причине – искали не там! Думали, что те просто не выходят, скрываются за маскирующей магией, а на самом деле… совсем в другом месте живут.
– Раах может ошибаться. Моя разведка совершенно точно уверена, что фениксы скрываются там! – Даррэн махнул рукой вправо. И чуть не пустил пар из ушей, когда Фьёр как будто специально повернул голову в противоположную сторону. Хотя почему как будто? Специально и сделал! Не любит он Даррэна.
Эроан, несмотря на потрясение, подошел к вопросу более рассудительно.
– Ничуть не сомневаюсь, Даррэн, что твоя разведка работает хорошо. В конце концов, мы им за это платим.
Даррэн хмыкнул. Император продолжил:
– Но во-первых, фениксы тоже не сидят на месте. У них столь сильная маскирующая магия, что они вполне могут водить нас за нос. Появляться там, где хотят, чтобы мы пустились по ложному следу. А прятаться в совершенно другом месте. В противоположном направлении, – добавил Эроан, взглянув на Фьёра, который, как флюгер, указывал клювом путь. Еще и крылом как-то подозрительно начал помахивать, мол, туда нам, туда.
Даррэн фыркнул, проследив за пантомимой.
– А во-вторых?
– Во-вторых, нам ничего не мешает просто проверить. Пойти по дороге, которую указывает раах. Вернуться всегда успеем.
– Мы – да. Уверен, и дворец, и империя какое-то время продержится под руководством Шеймэла. А как насчет Стаси?
