— Конечно, — кивнул я.
— Рукав задирайте тогда, что вы как новенький-то? — она взяла из металлической коробочки иглу, при взгляде на которую меня даже слегка замутило. Я как-то привык, что иглы в двадцать первом веке во-первых тоненькие, а во-вторых — одноразовые. А у медсестички в пальцах была прямо-таки труба нефтепровода какая-то.
Она перетянула мне руку оранжевым жгутом и резко так потянула на себя. Надавила пальцами на сгиб локтя.
— Хорошие вены, — сказала она. — Ну давайте, кулачком работаем!
Я несколько раз сжал и разжал кулак. И медсестра, без всяких предварительных ласк, всадила кошмарную иглу мне под кожу.
«Блин, вот будет позорище, если сейчас в обморок грохнусь...» — подумал я. В голове заполошно метались приобретенные в двадцать первом веке страхи. Многоразовые иглы. СПИД, гепатит, сепсис, куча еще всего на свете...
На самом деле как-то особенно больно не было. Сгиб локтя вообще не такое уж чувствительное место. Скорее само зрелище, как толстенная игла в пальцах медсестры рыскает под кожей было не очень приятным.
Потом она прижала иголку пальцем, другой рукой сдернула с бицепса жгут. На головке иглы набухла темно-красная капля. Девушка подставила под нее пустую стеклянную пробирку.
— Держите сами пробирку, раз не в первый раз! — скомандовала она. Я осторожно взял стеклянную трубочку из ее руки. Прислушался к себе. Вроде все нормально. В обморок Иван Мельников падать не собирался. Если кто и напрягся от всей этой процедуры, так это я. Для меня же было в новинку видеть, как мне в вену суют чуть ли не пыточный инструмент...
Первая пробирка наполнилась, медсестра забрала у меня ее и вручила вторую. В первую воткнула пробку, цветным мелком нарисовала на ней какой-то знак и сунула в подставку. К другим таким же пробиркам с темно-красной жидкостью.
Я успел к назначенному Натальей Ивановной часу. В кармане у меня были два талона на бесплатные комплексные обеды, справка, согласно которой меня за отсутствие на рабочем месте сегодня следовало не ругать, а погладить по голове и поставить в пример другим сотрудникам. Как образец гражданской сознательности и вот этого всего. И даже денег заплатили. Шестнадцать рублей, тридцать две копейки. Как рассчитывалась эта сумма, я не понял. Но и вникать не стал, надо было уже поторапливаться.
Голова слегка кружилась, но не то, чтобы я как-то особенно заметил потерю примерно полулитра крови.
Маскарад, конечно, был такой себе — белый халат, шапочка. И войлочные тапки. Мою одежду Наталья Ивановна спихала в мешок и сунула под стул.
— Твой Нестеров какой-то, наверное, непростой человек-то, да? — спросила она, когда мы поднимались по узкой боковой лестнице. — В первую палату его положили, без соседей.
— Ну да, непростой, — кивнул я. — Из Москвы приехал, в министерстве внешней торговли работает.
— Ах вот оно что... — протянула бабушка, и взгляд ее стал заинтересованным. Она поправила продуманно выбивающиеся из-под шапочки локоны. — А он интересный мужчинка... Женат?
— Да, — усмехнулся я.
— Ну, жена не стенка, можно и отодвинуть, — задумчиво проговорила Наталья Ивановна. Расстегнула пуговицы халата, под которым обнаружилось кокетливое платье, красное в белый горох. Ну да, некоторые люди не меняются...
— А охрана перед палатой есть какая-нибудь? — спросил я.
— Какая еще охрана, что ты выдумываешь? — бабушка махнула рукой с наманикюренными ноготками. — Значит так, там дежурит сегодня Галка, сейчас я ее отвлеку, а ты прошмыгнешь в палату. Понял?
Я кивнул. Подождал, пока Галка и моя бабушка зацепятся языками, и прошмыгнул в приоткрытую дверь первой палаты. И плотно закрыл ее за собой.
Бокс был маленький, на две койки всего. Шторы плотно задернуты, в палате полумрак. Одна кровать пустая, а на другой...
Да уж, ничего себе его отделали. Голова Прохора была забинтована, правая сторона лица — сплошной кровоподтек. Глаза закрыты.
Я придвинул к кровати стул и сел. Он вздрогул. И глаза его открылись. Точнее, один глаз. Второй был заплывший.
— Прохор Иванович, — тихонько сказал я и коснулся его плеча. — Прохор Ивавнович, вы меня узнаете?
***
20 февраля 2023 года.
Эта часть приключений Жана Колокольникова в Советском Союзе закончена.
