— Недаром журналистов иногда сравнивают с сыщиками, — улыбнулся Кайгородов. — Именно так мы и сделали, вот только не скажу где. Для чистоты следственных действий. При всем уважении к вам, товарищ Кашеваров, мы не можем рисковать людьми. Скажу только, что они не отсюда, не из Андроповска, и местные не подозревают об их связи с органами.
Метод внедрения, который использовали сотрудники ОБХСС, вновь напомнил мне о прошлой жизни. Еще до того, как я попал сюда, в прошлое, наш главред Игорь задумал целую серию публикаций о любгородских заведениях. Журналисты из новеньких и особенно стажеры ходили по ресторанам и кафе, ели за счет редакции и потом писали под руководством опытных коллег критические заметки. Фактически выполняли работу тайных покупателей, только в публичной плоскости. Помню, этот цикл произвел эффект стрельнувшей пушки, и с нами даже пытались судиться. Но Игорь с нашим гендиром Рокотовым остались непреклонны, после чего владельцам кафешек ничего не оставалось, кроме как исправить недочеты.
Идея настолько прижилась, что наши сотрудники стали так проверять гостиницы, автосалоны, кинотеатры и даже один ночной клуб. Рейтинги были заоблачными — все-таки в местных СМИ так почти никто не делал. А потом все просто поутихло. К сожалению, здесь, в советском Андроповске так не сделать, хотя была у меня, признаться, подобная мысль. В двадцать первом веке гораздо больше заведений, у них разные собственники, плюс наши особо одаренные (в хорошем смысле) стажеры умудрялись вербовать собственных осведомителей из действующих сотрудников кафешек. И те им в итоге сливали информацию, которая потом также использовалась в материалах.
Организовать что-то подобное в восьмидесятые, да еще в маленьком райцентре пока что я вижу технически невозможным. А вот потом, в девяностые, когда попрет бизнес… Оставлю это как идею на дальнейшее развитие задуманного мной холдинга.
Но вот еще один приемчик из будущего я могу использовать прямо сейчас.
[1]Художественный фильм 1964 года. Режиссер: Александр Роу.
[2] Региональное управление по борьбе с организованной преступностью.
Глава 36.
Аленушка принесла нам три граненых стакана с крепко заваренным чаем, и я с наслаждением вдохнул знакомый с детства аромат. Казалось бы, чай как чай, но при этом сильно отличается в лучшую сторону даже от того, что я пил в будущем в хороших кафе.
— Действительно вкусно, — я улыбнулся официантке, которая привычными движениями ловко и при этом аккуратно собрала с нашего стола грязную посуду.
Девушка смущенно пробормотала сбивчивые благодарности и ушла на кухню. А вновь повернулся к Кайгородову.
— У меня к вам, Всеволод, есть еще одна небольшая, но важная просьба, — тот кивнул, прихлебывая чай. — Мне нужно, чтобы раскрытие громких дел в первую очередь освещалось у нас, а не у коллег из других изданий. И если «Калининская правда» или «Московский вестник» будут писать о вашей работе, то со ссылкой на нас.
— За все МВД я не могу обещать, — неожиданно улыбнулся Кайгородов. — Но касательно районного ОБХСС готов поддержать, это не трудно. Если что интересное произойдет в Андроповске и рядом, то это все вам в газету. По согласованию, разумеется. А в областном центре уже как они сами сочтут нужным, там мои полномочия не столь широки.
— Годится, — кивнул я. — Я и имел в виду именно отдел Андроповского района. Тогда будем на связи, товарищи? Всеволод, напишите, пожалуйста, номер вашего телефона.
Я протянул Кайгородову блокнот и карандаш, он кивнул и быстро начеркал нужные цифры. Вернув мне письменные принадлежности, он вновь улыбнулся и хитро прищурился.
— Скажите, Евгений Семенович, а разве это не капиталистический метод работы? — Всеволод, несмотря на доброжелательный тон, смотрел весьма пристально. — Конкуренция, эксклюзив…
— Это принципы качественной журналистики, — вежливо ответил я. — Результат получает тот, кто из кожи вон лезет, носом роет землю, выясняет, договаривается. Здоровая конкуренция тянет всю отрасль. Недаром же в партии придумали социалистические соревнования, как считаете?
— Но ведь они направлены на улучшение общих результатов, — возразил Кайгородов. — Например, наш Андроповский ЗКЗ произвел миллион тонн продукции за год, а Калининский Искож — девятьсот тысяч. Победили мы, но в выигрыше вся страна.
— Так и здесь так же, — улыбнулся я. — Мы первые получили возможность получить эксклюзивную информацию, но не за просто так. Мы за это помогаем милиции. Это во-первых. А во-вторых, в нашем случае тоже выигрывает вся страна, когда советские средства массовой информации в конкурентной среде стараются перегнать друг друга по качеству материалов.
— Звучит логично, — кивнул Кайгородов, но на его лице я уловил маленькую тень сомнения. — Что ж, давайте попробуем. Жду вашу сотрудницу у себя в кабинете с редакционным заданием.
Мы распрощались с Всеволодом и Эдиком, я вернулся в машину, и водитель направил «Волгу» в редакцию. Снег все так и валил, грозя заполонить город, и на улицы снова выгнали уборочные машины. Быстро, однако. В будущем бы коммунальщикам подобную расторопность.
Едва появившись в приемной, я попросил Валечку вызвать ко мне Соню Кантор. Оформлю ей редакционное задание и заодно поделюсь кое-каким инсайдом, о котором в этом времени точно никто не знает.
— Можно, Евгений Семенович? — в дверь осторожно просунулась будущая расследовательница.
— Проходите, Соня, садитесь, — с улыбкой кивнул я и продолжил, когда девушка разместилась на стуле, открыв блокнот. — С сегодняшнего дня вы поступаете в распоряжение следователя Кайгородова из районного ОБХСС. Будете вместе расследовать хищения на Андроповском ЗКЗ, а потом… В общем, будет еще кое-что интересное. Но для этого вам нужно поразить Кайгородова своим талантом. И я вам кое-что для этого подскажу.
— Я готова, — кивнула девушка, быстро законспектировав поставленные задачи.
— Предлагаю вам обратить самое пристальное внимание на Максима Воронина, — сказал я, твердо решив заранее раскрутить недобросовестного отпрыска заслуженного директора завода. — Не могу точно сказать, кем он сейчас трудится на предприятии, это вам нужно будет выяснить и тщательно к нему присмотреться. О деталях не спрашивайте, я и так уже слишком много вам рассказал.
Замолчав, я многозначительно посмотрел на Соню. Она ответила, что готова хоть прямо сейчас приступать к работе, и мы пошли к Валечке — оформлять редакционное задание. В двадцать первом веке наш главред Игорь сам распечатывал бланки на своем кабинетном принтере и тут же ставил подпись. А тут это было целое искусство, поэтому я сперва набросал черновик на листе бумаги, «причесал» текст, как говорят у нас в профессии, и отдал его секретарю для набора и распечатки. Подмахнув автографом документ, я попросил выделить Соне машину и вернулся в свой кабинет. Холодная Альбина из приемной Краюхина мне пока что не отзвонилась по поводу интервью, журналистов я всех озадачил и теперь планировал взяться за улучшение газеты.
Пролистывая подшивку за последние несколько лет и с удовольствием вдыхая этот непередаваемый аромат подернутой тленом бумаги, я убедился, что верстка не менялась уже длительное время. Этому, разумеется, находилось объяснение: во-первых, эксперименты тогда еще не приветствовались, а во-вторых, не хватало технической оснащенности. Это в две тысячи двадцать четвертом к услугам верстальщиков Фотошоп и прочие ИнДизайны[1] с сотнями разнообразных шрифтов, а тут пока что приходится обходиться без изысков. Стандартное оформление по ГОСТу и небольшой выбор брусковых шрифтов, которыми набирались все без исключения советские газеты.
Разумеется, были и фигурные шрифты — для использования при печати грамот, приглашений и визитных карточек. Но это отдельная история, а средства массовой информации обходились спартанским набором. Я хотел это исправить при помощи дизайнера. Вернее, художника-иллюстратора, как эта профессия называлась в то время. В редакциях крупных газеты они были, причем даже карикатуристы, которые стали широко известными — вроде Алексея Меринова[2].
