звенели, не помешает размяться.
— Как пожелаете, ваша милость, — с поклоном отозвался тот.
* * *
Чернотопье, дорога к деревне Лесной.
Салэм ехала внутри закрытой кареты и все еще боролась с желанием ощупывать предметы вокруг. Ей все мерещилось, что она просто спит в башне проклятого города. Запах мертвой столицы, казалось, впитался в ее кожу и никогда уже не даст о себе забыть.
Дар некромантии, такое полезное и безотказное оружие в любой точке мира, впервые оказался для чародейки бесполезным. Даже Юрген, очутившись в башне, сумел наладить работу артефактов и обеспечить себя едой и водой. А она на его месте просто умерла бы от жажды.
Целыми днями старик допытывался у нее, что происходит в ордене. И судя по тому, какие вопросы он задавал, прадед Шварцмаркта был прекрасно осведомлен практически обо всем, что касалось Аркейна за последние десятилетия.
Все эти события, начиная с такого простого и глупого похищения и заканчивая чудесным спасением, создали в ее голове настоящий ад. Салэм, считавшая себя одной из сильнейших и опытных членов ордена, оказалась бессильна против банального снотворного и силы светлого мага.
Она о многом успела подумать, когда Юрген ушел. И выводы ей не нравились — очередной предатель завелся прямо в магистрате Аркейна. Иначе откуда Шварцмаркт знает, о чем и как говорится в их документах? Складывалось впечатление, будто нельзя стать магистром, если не работаешь на какого-нибудь постороннего чародея.
И, конечно, ощущение собственного бессилия серьезно пошатнуло уверенность искоренительницы. Она уже не могла сказать, что намерена занять место в магистрате обновленного ордена.
— Сомневаешься? Не ешь!
Подняв голову, графиня уставилась на появившуюся из воздуха молодую женщину в черном платье. Гостья свободно закинула ногу на ногу, позволяя некромантке рассмотреть свои туфли, а когда откинула голову, тряхнув густыми волосами, Салэм заметила звериные уши.
— М-Мархана?!
Карета продолжала ехать, время не остановилось, и искоренительница не могла сказать, что явление богини сказывалось положительно на ощущении реальности. Теперь ей еще больше казалось, что все происходящее — дурной сон, горячечный бред, но никак не явь.
— Она самая, и я — настоящая, — заверила Мархана и легонько пнула некромантку по голени. — Чувствуешь? А во сне такого не бывает.
Салэм не стала спорить, потирая ушибленную ногу.
— Итак, девочка, готова послушать, зачем ты мне на самом деле понадобилась? — приподняв бровь, спросила богиня, насмешливо глядя на искоренительницу. — Или продолжишь распускать сопли и строить из себя жертву?
— Я…
Салэм никогда не думала, что может оказаться в подобной ситуации. Она знала, что среди секты Марханы были те, кто утверждал, что богиня снисходила до разговора. Но ни разу даже не допускала мысли, что ей придется общаться со столь могущественной сущностью самой.
— Спасибо, что спасла меня, — чуть склонив голову, закончила мысль графиня. — Что от меня потребуется?
Мархана довольно улыбнулась и, наклонившись к девушке, поманила ее пальцем. Салэм послушно придвинулась.
— Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт для тебя потерян. Но это не значит, что свободные мужчины с темным даром кончились. Мне нужен ребенок, Саломея, и ты дашь мне его.
— Но я…
— Бесплодна? — усмехнулась Мархана. — Я тебя умоляю, неужели ты думаешь, что кому-то вроде меня эти мелочи способны помешать изменить вашу корявую магию? Даже «Чертополох» разобрался, как исправить эту недоработку. Эх, а ведь я говорила Сириусу, чтобы он переделал заклинание. Но нет, дурачок слишком боялся, что глаз Архонта может передаться по наследству. Глупец…
Упоминание автора ритуала, позволяющего колдуну обрести глаз Архонта, сработало как ушат холодной воды. Между Марханой и Салэм просто бездна — опыта, времени, силы. И как Киррэл еще умудрялся торговаться с богиней?!
Разве что она позволяла ему так думать, чтобы «Чертополох» поступал так, как нужно высшей сущности.
— Я должна буду отдать своего ребенка? — облизнув пересохшие губы, уточнила графиня.
— Я не стану его забирать, — отмахнулась Мархана. — Что я буду делать с младенцем? Я даже не представляю, что с ним делать. Нет, Саломея, ты выносишь дитя от темного чародея и родишь его, воспитаешь так, чтобы он мне поклонялся. И вырос достойным членом общества. Ты поняла меня?
— Да.
— Тогда будем считать, что договорились. Кстати, «Чертополох» дал тебе хороший совет — возвращайся домой поскорее. Кто знает, когда фанатики из Аронии решат вторгнуться в твои земли.
Подмигнув девушке, богиня просто исчезла, будто никогда ее и не было. Но на сидение остались стоять ее туфли, как доказательство, что разговор некромантке не привиделся.
Вряд ли в Эделлоне кто-нибудь вообще видел вещи, которых касались боги. Конечно, шарлатаны встречались всякие, но… Подобные туфли, если на них остались следы прикосновения Марханы, станут настоящей реликвией.
Едва коснувшись божественной обуви, Салэм тут же схватилась за живот, и ее скрутило от давно забытой боли. Стиснув зубы, некромантка от души выругалась. Богиня сдержала слово, и тело, вспомнив о своей природной цели дарить жизнь, тут же запустило очистительный процесс.
— Я могу стать матерью, — всхлипнула графиня, рассматривая кровавые разводы на пальцах.
Карета катилась дальше, возница не задавал вопросов, да и вообще оказался крайне молчаливым. Лишь изредка подгонял лошадь, но не кнутом, который держал в руке, а негромким бормотанием.
Решено, подумала Салэм, откидываясь на спинку сидения, сейчас в Лесную, а оттуда сразу в Гироштайн. Если же королевскому совету это не понравится — у нее найдется кому вступиться за несчастную графиню.
Как-никак за казначеем Крэланда долг жизни.
Поместье барона Чернотопья. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.
— И сколько вы можете продать этого средства? — спросил я, отрывая взгляд от отчета по болотной экспедиции.
Если верить выкладкам, составленным Ханной Замберг, предполагаемый объем добычи составит около трех тонн в год. С учетом, что на изготовление одной порции зелья требовалось всего десять граммов вещества, а из одного растения можно получить до двухсот граммов с корня и еще примерно столько же с листьев, цифры выходят огромные.
Ханна улыбнулась и, получив от своего барона кивок, ответила:
— Снадобье из белого корня скупают в неограниченных количествах, и насытить этот рынок просто невозможно. То же самое касается и его противозачаточного варианта. Конечно, основной покупатель у него — бордели, но и многие аристократы не брезгуют…
Ну, секс продается, кто бы сомневался. Недаром секс-индустрия — один из самых богатых бизнесов Земли. Однако здесь речь идет о биологически активной добавке.
Цена одной порции зелья при
