А ничего не поменялась, читал Брехт, что турки в одну из вылазок использовали янычар. Вот они в красных своих кафтанах с саблями и пиками и выскочили из ворот после пристрелочного залпа с корабля. Человек пятьсот. Пешими. А им минимум два километра маршировать, так как появились они с противоположной стороны крепости. Направились янычары не к щитам, где лежала холмами целыми поверженная конница, а к тому месту на берегу, напротив которого бросил якорь «Святой Павел». Брехт внимательней на них с захваченной каланчи в подзорную трубу глянул. В чём смысл их манёвра? А, так они при мушкетах! Здоровые. И одинаковые. Сто процентов — французы им своё старьё поставили. Кто сейчас воюет с тяжеленными мушкетами, которые нужно на сошку ставить или ту же алебарду? И что-то ещё тащат с собой. Надо думать какую-то маленькую стреляющую пушечку кулеврину или фальконет. Ага, даже не одну, а парочку.
Теперь понятно, подойдут вплотную к берегу и обстреляют корабль. Там метров сто получится. Пятьсот выстрелов. А ведь могут навредить кораблю, да и команду выбьют, а если попадут в орудия в момент заряжания, то могут бед прилично устроить.
— Густав! — Иван Яковлевич слетел с каланчи, теперь бегом нужно. Слишком долго он соображал, что это за ход конём османы придумали. — Густав! Нужно изобразить атаку. Волнами.
— Чего⁈ — Брат задумки явно не понял.
— А!!! Ну, отправляй по сотне человек всадников каждые три минуты. Должны в полутора сотнях саженей (трёх сотнях метров) от янычар остановиться выстрелить из штуцеров и назад. И сразу следующая сотня. Не нужно их убивать, главное, чтобы сами не подставились. Лучше даже в двух сотнях саженях останавливаться… А в это время «Святой Иоанн» к ним развернётся и шрапнелью попотчует. Главное — не дать им по кораблю стрелять. Ещё попадут куда. Бегом! — Братец убежал, а Брехт, схватив за шкирку сигнальщика поволок его на вышку.
— Быстрее!
— Вашество! Вашество! — завыл моряк.
— Что случилось? — остановился Иван Яковлевич.
— Я флажок уронил! — и рожа белая с ртом открытым, и слёзы из глаз брызжут.
Брехт хотел выматериться. Время уходило. Но мельком глянув на происходящее у стен крепости, взял себя в руки. Успеют. Янычарам ещё с полкилометра маршировать, а два плутонга преображенцев уже гарцевали на коняшках.
— Спустись, подними, да аккуратней. Есть время.
Солдатик полез вниз, а Иван Яковлевич поднялся на верхнюю площадку и навёл трубу на крепость. А хорошо получается. Каждые десять секунд примерно над крепостью вспухал белый дымок. Отсюда видно, естественно, не было, но представить, как вырвавшиеся из чугунного плена свинцовые шарики, пронзают насквозь тела столпившихся под стенами турок вполне по силам.
— Готов! Ваше Высокопревосходительство! Готов я.
— Передавай на «Святой Иоанн»: «Огонь по янычарам картечными гранатами».
Янычар почти всех истребили через двадцать минут, десятка два успело до Азыка добежать.
Теперь в ближайшее время вылазок ожидать не стоит — научили, что за стенами смерть. Внутри не лучше. Вскоре сдадутся турки, как и в Реальной истории. И нужно будет двигаться по земле к Тамани, а по морю к Керчи. Пока плыли по Дону Иван Яковлевич осознал, что спешить ему на всех парусах к Решту или Баку не надо. Он же не собирается на самом деле встречаться с Надиром. Нужно просто отправить туда приглашение. Член Госсовета и министр Обороны герцог Бирон приглашает Надир-хана на переговоры с целью передать Ирану земли до Куры и потом вместе воевать на Кавказе с турками, чтобы весь Кавказ отдать законному владельцу — Ирану. А России нужно только турок побить и никаких земель не надо. Просто разрешите нам торговлишкой заняться. Это не шутка. Так примерно и выглядел договор, что Остерман Андрей Иванович заключил с Надиром в Реальной истории. А ещё умнейшим человеком называют⁈ Так что никуда Брехт не поедет. Начнёт вместе с гвардией освобождать побережья. Там малярийные болота. Ничего, полыни и коры хинного дерева с собой целый корабль везут. Конечный путь Батуми. Брехт там был в девяностом. На самом деле — комаров тьма. Но не заболел и, вообще, про эту болезнь не слышал. Может, преувеличивают? Но полыни набрали. Не дефицит.
Событие семьдесят второе
Услышав крик кролика, лиса бросается к нему… но не на помощь.
Ганнибал (Hannibal)
Капитан Владимир Сергеевич Вяземский и сержант Трофим Лапенков добирались до этого холмика, что зарос колючим кустарником, всю ночь. Новгородцы весь плутонг и те пятеро лезгин, что сопровождали их из Баку сюда, остались в версте примерно в небольшой лощине, отгороженной грядой холмов от речки Тартар. Здесь, в пятидесяти верстах от осаждаемой Надир-ханом крепости Гянджи, на другом берегу горной речушки должна была состояться встреча герцога Бирона с фактическим правителем Ирана.
Только вместо министра Обороны на встречу с ханом Надиром придут они… и ещё кое-кто. Добирались они сюда кружным путем, из Баку по почти нормальной дороге через Шемаху и Гейчай за неделю доехали до реки Куры, спустились немного по ней до впадения в неё этой вот речки Тартар, и уже вверх по её течению до лагеря персиян. Чуть не четыреста вёрст и всё в основном по горным дорогам, где особо не разгонишься. А ещё местные всё время пугают бандитами, что устраивают засады на дорогах.
Потому у них и отряд смешанный и русские есть из Низового корпуса, что давно уже в этих местах служат, и лезгины местные, и один абрек из Шемахи. Ни разу никто на них не напал. За десять дней даже попыток не было. Может, отряд приличный по размерам отпугивал разбойников, а, может, увидев русских, отказывались от своих намерений местные джигиты. На русских давно уже стараются не нападать, знают, что те потом найдут и покарают. Сами же русские никогда первыми на местных не нападали и не грабили деревни, как персы или османы. Наоборот, даже защищали аулы от нападения турок, потом иранцев, а сейчас снова турок. Кавказ переходит из рук в руки уже несколько столетий и ничего кроме грабежа и утеснения не видят ни от иранцев, ни от османов простые люди, как, впрочем, и князья. Их тоже не щадят ни те, ни другие.
И все завидуют тем, кто сейчас находится под властью Российской империи. Особенно в последние три года. Русские купцы основали в Дербенте, Баку, Реште и в Тарках свои приёмные пункты, где гарантированно выкупают у населения сухие корни Марены красильной, рыльца крокусов — шафран, изюм, шёлк сырец, крашенную и не крашенную шерсть. Даже выдают кредиты с заключением договора, что ты расширишь производство изюма или шёлка. На глазах расцветают прикаспийские аулы. И находящимся от них в нескольких верстах аулах, что сейчас находятся под властью Османской империи, есть с чем сравнивать. От турок ничего кроме грабежа они пока не видели. Хотя, вроде как единоверцы.
Словом, жить стало при русских несравнимо лучше, чем при турках и иранцах. Так зачем на них нападать? Пограбить? Но потом, если найдут нападавших, то беда ждёт весь аул. Есть хорошая русская пословица: «Не буди лихо пока оно тихо». В самый раз для горячих голов, решивших ограбить русских солдат. Лихо — это такой вредный славянский божок. Одноглазый. Так и называется — Лихо одноглазое. Наверное, весь с головы до ног в зелёном лишайнике. Прямо, как они, в своих маскировочных костюмах «леший».
Капитан раздвинул кусты малины и выглянул через получившуюся щель. Внизу на том берегу реки был лагерь персов. Даже не сам лагерь. Он был чуть западнее и выше по реке. Напротив, расположился со своими кызылбашами Надир-хан — иранский военачальник и регент при малолетнем шахе Аббасе. Место это капитану сообщил царевич Александр Багратион. Дело у них тут было общее. Самая ответственная часть, а в случае удачи и единственная, была у генерал-майора Багратиона с его грузинами и башкирами. Две сотни всадников должны напасть через час на лагерь персов и убить всех и главное — самого Надир-хана.
