снова чуть не поперхнулась. Настолько разительны были перемены в сравнении с нашей прошлой встречей c мамой Вильгельма в этой же самой гостинной.
Леди Мирэль сияла улыбкой вполлица, глядя на меня, и перебирала в нерешительности пальцы.
— Ничего страшного, — опередила я Вильгельма с ответом и тепло улыбнулась Императорской маме.
Нужно налаживать отношения, несмотря на прошлые обиды.
Вильгельм вопросительно поглядел на мать и чуть повёл бровью.
— Я хотела спросить, кружево на груди у бального платья для Элис делать белым или серебристым? В остальном всё великолепно, Элисмарра, ты будешь сиять на балу! — радостно произнесла она.
Платье! Мама Вильгельма готовит мне бальное платье! У меня никогда не было торжественных нарядов, а тут будет наряд от самой Императорской мамы под чутким руководством самого Императора. Я очень смутилась, но в тоже время мне сделалось приятно и уютно от заботы.
— Спасибо, — проговорила я, стремительно краснея. — Кружево серебристым, наверное, — пожала плечами, вспоминая о родовых цветах своего Дракона: синий и серебряный и заглянула ему в лицо.
— Белый, — строго сказал Вильгельм. — Моя невеста будет в белом платье, как мой парадный мундир.
— О-о, необычно. Думала, ты всегда носишь тёмно-синий, — улыбнулась, разглядывая мундир, в котором был Дракон.
— В обычные дни тёмно-синий, верно, душа моя, — Вильгельм накрыл мою ладонь, лежавшую на столе, и я почувствовала согревающее тепло. — Но главный цвет Небесной Империи белый, и мы будем с тобой одеты в парные костюмы правителей. Ты и я. Пусть никто не сомневается, что мы с тобой истинная пара.
— Но у тебя серебристые эполеты и чёрные сапоги, — проговорила мама. — Вот я и подумала, сделать кружево серебристым для большей сочетаемости.
— Юленька не в военном звании, она прекрасная юная леди, невинный цветок — пусть будет исключительно белый наряд, мама, — отрезал Вильгельм.
— Как скажете, Ваше Величество, — улыбнулась леди Мирэль, переглянувшись со мной.
— Спасибо, — кивнула я.
— Тебе спасибо, девочка моя. Спасибо за Кристина, — взгляд женщины сделался пронзительным. — Я не сомневаюсь в выборе своего старшего сына. Драконы выбирают раз и навсегда, Элис. Я буду рада видеть тебя членом нашего рода и буду ждать, что ты этот род приумножишь.
Вильгельм отклонился к спинке кресла, вытер рот салфеткой и пристально поглядел на мать.
— Благодарю тебя, — коротко проговорил он, но я различила в его голосе теплоту и искреннюю благодарность матери.
Я переглянулась со своим женихом и допила остатки вина.
— Что ж, я готова примерить платье, леди Мирэль. Идёмте!
— Идём, — Вильгельм устало поднялся, отодвинул мне кресло и собирался последовать за нами с мамой. Но я его остановила.
— А ты его уже видел, платье?
Вильгельм непонимающе нахмурился.
— Он ещё не видел, был занят другим, — произнесла мама.
— Замечательно, пусть будет приятным сюрпризом завтра для тебя, — улыбнулась я, ласково проведя по его запястью большим пальцем. — Вилл, ты устал. Доешь ужин, закончи дела, о которых говорил, и ложись спать! А лучше отложи дела и сразу в постель! Я тоже скоро присоединюсь.
Взгляд Вильгельма разгорелся, потемнел, он погладил меня по талии жаркой ладонью и шумно втянул запах. У меня бешено заколотилось сердце от желания обхватить плечи своего Дракона и запрыгнуть ему на руки.
— Юленька, это не ты должна меня укладывать спать, а я тебя, — проговорил он с волнующей хрипотцой. — Скоро, очень скоро я сделаю это.
Леди Мирэль расширила глаза, уставившись на нас.
— Я… Я просто имела в виду пойти спать, пока в разных комнатах, конечно, — ответила я на её выражение, сгорая от стыда. — В разных, но одновременно, будто вместе, — премило улыбнулась.
— Очень скоро будем вместе, — пророкотал Вильгельм, целуя меня в щёку на прощание. — Доброй ночи, душа моя.
— Я не знаю, как он ещё держится, — заговорщицки прошептала леди Мирэль, когда мы двигались по просторной анфиладе к примерочной.
Позади нас, шагах в десяти двигался архимаг Кевин — Вильгельм снова приставил ко мне телохранителя.
— В каком смысле держится? — заволновалась я.
Леди Мирэль взяла мою ладонь и покровительственно положила себе под локоть.
— Элис, прости за откровенные разговоры, но ты должна знать и понимать. У Вильгельма очень давно не было женщины, даже дольше, чем я думала. Он напряжён, как взведённая пружина. Драконы очень страстные, особенно такие сильные, — женщина поглядела на меня с опаской. — Законы, по которым они живут, с натяжкой сочетаются с человеческими. Когда Дракон выбирает пару, он вступает с ней в любовную связь сразу же, повинуясь инстинктам. Не может ждать. Это по человеческим законам необходим обряд свадьбы, а Дракону просто нужна его женщина, он тащит её в своё логово, раньше это были пещеры, теперь замки, и не отпускает, пока не сделает малыша.
Я ощутила, как щёки заливает жаром.
— Не волнуйся. Вильгельм ждёт. Ждёт отбор, чтобы удовлетворить совет. Ждёт, чтобы ты созрела в своём выборе и не пожалела, как твоя мать. В Вильгельме говорит не инстинкт, а, похоже, любовь, настоящая любовь к тебе. Он сделает тебя счастливой.
— Передо мной не стоит выбора, я уже сделала его, и я здесь. Вам не удастся зародить во мне сомнений, леди Мирэль.
Глаза Императорской мамы расширились, она внимательно вгляделась мне в лицо и кивнула.
— Если всё так, пусть Великий Йормегон благословит тебя, ты будешь достойной Императрицей, леди Элисмарра.
Мы вошли в просторную комнату, погруженную в рабочий беспорядок портних. Посреди комнаты стояла вешалка с шикарнейшим белым платьем, переливающимся искрящейся вязью узоров. Корсет украшала вышивка с россыпью бриллиантов, и девушка-швея прилаживала нежное белое кружево к оборке с одной стороны и серебристое с другой. Рядом кружила моя собственная маман и то и дело убирала серебристое, оставляя место только для белого.
— Леди Мирэль, леди Элисмарра, — поклонилась молодая швея, заметив нас.
— Доченька! — воскликнула мама, подплыв ко мне, взяла лицо в ладони и внимательно всмотрелась. — С тобой ничего не случилось?
Во взгляде читалось: «не овладел ли тобой, не забрал ли сокровище».
— Ничего не случилось, меня не целовали и не покушались на мою девственность, мама, — недовольно буркнула я.
— Ирма, Его Величество хочет белые кружева, — напряженно проговорила леди Мирэль. И моя мама в
