- Можешь пошарить по документам и поискать всё о Тоцких учениях и радиации?
Сергей выполнил просьбу отца и на следующий день представил ему короткую, на пару листов, записку.
Когда Хрущёв-старший прочёл её, первым его побуждением было позвонить Булганину и всё отменить. Он уже схватился за телефонную трубку "кремлёвки", потом крякнул с досады и вновь положил трубку на рычаги.
Никита Сергеевич оказался в очень непростом, двойственном положении. Подготовка к учениям вступила в завершающую фазу. Руководство учениями было возложено на маршала Жукова, первого заместителя Министра обороны.
Николай Александрович Булганин был чисто штатским человеком, партаппаратчиком, от природы безынициативным, и, как Министр обороны, представлял собой ноль без палочки. Все вопросы министерства обороны реально решал Георгий Константинович Жуков.
Хрущёв очень хорошо помнил из "тех документов", через какие политические события ему предстоит пройти, и какую роль сыграет в них маршал Жуков. Ссориться с Жуковым, отменяя учения, Никите Сергеевичу очень не хотелось. Но и подставлять под радиацию 45 тысяч солдат и 10 тысяч мирных жителей после того, что он прочитал о последствиях учений, было немыслимо.
Несколько минут Хрущёв сидел неподвижно, нахмурившись, тяжело размышляя, что можно придумать, и как выкарабкаться из этой ситуации. В конце концов, он поднял телефонную трубку, и попросил соединить его с Жуковым.
- Георгий? Здравствуй! Как дела?
- Работаем, Никита Сергеевич! - ответил Жуков.
- К учениям готовитесь? - спросил Хрущёв.
- Так точно!
- Ты... вот что, Георгий Константинович... Тут учёные изучили новые документы, что были получены по линии Ивана Александровича, - сказал Хрущёв. - Очень неприятные обстоятельства открылись. Надо посоветоваться. Можешь ко мне завтра заглянуть? Скажем, во второй половине дня?
- Так точно, - обеспокоенно ответил Жуков.
- И документы по Тоцким учениям захвати, - попросил Хрущёв
На следующий день Жуков с объёмистой папкой был в назначенное время в кремлёвском кабинете Первого секретаря.
- Какие меры безопасности планируется принять для защиты войск и мирного населения от радиационного поражения в ходе учений? - спросил Хрущёв, выслушав доклад маршала о ходе подготовки к проведению учений.
- Личный состав войск обороняющейся стороны будет отведен за пределы зоны поражения, - ответил Жуков. - Наступающие войска останутся на позициях, но личный состав будет выведен из зданий и сооружений, наденет средства индивидуальной защиты и укроется в щелях и блиндажах. Для проведения мероприятий по обеспечению безопасности населения район учения в радиусе до 50 км от места взрыва разделён на пять зон.
В зоне 1 (до 8 км) полностью исключено нахождение местного населения.
В зоне 2 (8-12 км) за 3 часа до взрыва население будет отведено в естественные укрытия, расположенные вблизи населенных пунктов; за 10 минут по установленному сигналу все жители должны будут лечь на землю лицом вниз.
В зоне 3 (12-15 км) за 1 час до взрыва население будет выведено из домов на удалении 15-30 метров от строений; за 10 минут до взрыва по сигналу все лягут на землю.
В зоне 4 (15-50 км) предусматривается защита населения только от возможного сильного радиоактивного заражения местности по пути движения облака главным образом в случае наземного взрыва.
Население зоны 5 будет вывезено за ее пределы в безопасные районы за 3 часа до взрыва, скот был отгоним или укроем в сараях.
- Ты Вячеслава Александровича Малышева давно последний раз видел? - вдруг, как показалось Жукову, ни с того ни с сего спросил Хрущёв.
- Да давненько уже не видал, - озадаченно ответил Жуков. - А что?
- Болен он, серьёзно, - ответил Хрущёв. - Помнишь, он на испытания в августе прошлого года ездил?
- Ну, да... Вместе ж ездили... - кивнул Жуков, ещё не понимая, о чём речь. - И что?
- Да плохо дело, - помрачнел Никита Сергеевич. - Лучевая болезнь у него.
- Да ты что? - не поверил Жуков. - Не может быть!
- Ещё как может... - Хрущёв поднялся и мрачно прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. - Всё, что ты мне тут, Георгий, перечислил, поможет, как мёртвому припарки. Давай думать, как людей уберечь.
- Да погоди паниковать, Никита Сергеич! - запротестовал Жуков, не без основания опасаясь, что известный своими внезапными решениями Хрущёв сейчас вовсе отменит с таким трудом подготовленные учения. - Малышев куда только не совался. Может, он в какой-нибудь реактор залез сдуру...
- Да какая, х#й, разница, куда он залез! - рявкнул Хрущёв. - Сейчас важно другое! Ты собрал на учения 45 тысяч человек. И хочешь, чтобы они шли в наступление через воронку от атомного взрыва?! На вот, смотри, - он перегнулся через стол, положив перед Жуковым пачку фотографий. - Из американских и японских журналов подборка. Тут тебе и Хиросима, и Нагасаки, и американские учения, как их там, Бастер-Джангл, что ли...
Жуков перебирал фотографии одну за другой. Зрелище было жуткое. Люди на фотографиях были покрыты пятнами, остатки волос болтались на облысевших черепах, некоторые выглядели так, будто они гниют заживо.
- Это что?... - глухим голосом спросил Георгий Константинович. - Радиация?
- Она самая, - буркнул Хрущёв.
- Так что? Отменять учения? - спросил Жуков. - А если война? Как воевать-то будем, Никита Сергеич? Опять без подготовки? В надежде, что кривая вывезет? Так в сорок первом не вывезла... Надо же понять, как наступать в таких условиях, что можно делать, а что нельзя. Как это узнать без проведения натурных испытаний?
- Я тебе скажу, что можно, а что нельзя! - Хрущёв изо всех сил старался держать себя в руках. - Нельзя проводить такие учения в населённой местности. Ты посмотри на свою карту. У тебя в зоне поражения поселки Маховка, Елшанка-2, Ивановка, Орловка... Там люди живут! И ты планируешь, что они будут жить там и дальше, после учений. А у тебя там радиоактивный след будет. После взрыва.
- То есть, учения ты отменяешь? - мрачно спросил Жуков.
- Нет. Не отменяю. Оборона страны слишком важна, - ответил Хрущёв. - Но план учений и меры безопасности надо пересмотреть.
- Тогда что ты предлагаешь? - Жуков явно не понимал, куда гнёт Первый секретарь ЦК.
- У нас построен полигон на Новой Земле, - сказал Хрущёв. - Ввод в эксплуатацию назначен на 17 сентября этого года. Бомбу взрывать будешь там. Поставишь свои танки, пушки, выроешь окопы, посадишь в них баранов, и будешь смотреть, что получится. Не успеешь в этом году - взорвёшь в следующем.
- На Тоцком полигоне никаких ядерных взрывов не устраивать. Соберёшь в кучу весь тротил из боеприпасов, у которых вышел срок хранения, если будет мало - добавим промышленной взрывчатки, я договорюсь с министерствами черной и цветной металлургии, все излишки для тебя соберём.
- Солдатам можешь не сообщать, что взрыв не ядерный. Пустишь самолёт, как предполагалось по плану. Пусть думают, что бомба была атомная - осторожнее будут. Но когда учения закончатся - объявишь солдатам перед строем, что атомного взрыва не было, и бояться нечего. Чтобы потом, лет через 40-50, никто не рассказывал сказок, как шёл в атаку под атомным грибом.
- Сколько тебе надо времени, чтобы изменить план учений?
- Ну... неделю, - Жуков, уже собиравшийся распрощаться с мыслью о проведении учений, был, скорее, обрадован, чем разочарован.
- Ну, вот через неделю и доложишь. Если недели будет мало - дам две. - Хрущёв тоже был рад, что не пришлось ссориться с Жуковым, с которым их связывала давняя, ещё в войну совместная служба.
Тоцкое общевойсковое учение состоялось в срок, 14 сентября 1954 года. Оно проходило практически точно по исходному плану. За одним исключением. В месте предполагаемого падения бомбы была уложена конструкция из труб, по которой в зону поражения было подано несколько десятков тысяч кубометров природного газа. Для фиксации газового облака вокруг места выпуска газа была поставлена дымовая завеса.
Идею газового взрыва подал сын Хрущёва, Сергей, прочитавший в "документах 2012" о термобарических боеприпасах. Он рассказал отцу, тот - Жукову. Маршал заинтересовался, прочитал подготовленную Сергеем записку, и распорядился провести эксперимент с газовым взрывом.
Ветер был слабый, время -- 9.30 утра, погода солнечная, температура воздуха около 12 градусов. Условия почти идеальные для подрыва газового облака.
В 9.34 с самолета Ту-4 был сброшен имитатор атомной бомбы. Это была болванка, снаряженная небольшим количеством тротила. Подрыв облака газа проводился при помощи установленных на земле детонаторов.
Взрыв получился мощный - не менее 20 килотонн. Газовое облако превратилось в огненный шар и рванулось вверх. Ударная волна разошлась по окрестностям, её приближение было заметно невооружённым глазом - она шла, как стремительно накатывающаяся туманная стена. Огненный шар поднялся на высоту нескольких километров и превратился в грибообразное облако.
