– Макс, – Кирилл, сидящий у стены, откашлялся и сплюнул кровь на грудь. – Мы почти успели.
Я бросился к нему.
– Я всё исправлю, Кирюха, – прошептал я. – Я всё исправлю, как раньше. Вы все будете живы.
Нет, это ложь. Больше нет никаких циклов, никаких вторых шансов, ничего.
Всё кончено.
С улицы слышался бой, очень короткий. А потом завелась вертушка. Ублюдок уходил.
Но я должен спасти хоть кого‑то. Ну хоть одного единственного.
Я схватил лежащее на полу полотенце и прижал к ране в животе Кирилла.
Не выкарабкается. С такой раной, как он вообще ещё жив?
– Паха ему так по морде зарядил и руку сломал, – с трудом сказал Кирилл. – Ты бы видел. А Лера… почти его достала… она ружьё достала из шкафа. Света ему глаз выцарапала. И Серёга с Алексом молодцы. Мы ему таких пиздюлей вставили…
Он засмеялся через боль.
– Тише, – прошептал я. – Молчи, Кирилл. Я видел. Вы его отделали.
– В кармане, – прерывисто сказал он. – Пришлось сфоткать на цифру, – он усмехнулся. – Но ты же не будешь проявлять плёнку. Надо ещё одну вещь сделать. Не забудь.
Я достал из кармана его брюк смартфон. Там снимок листа бумаги, где нарисован темпоральный крест и сам главный мартир. Завершающий штрих ритуала. Это самая простая часть, которая мне понравится. И ещё один снимок.
С той формулой, когда мы вызывали Пожирателя. Зачем это?
– Держись, Кирюха, – сказал я. – Хоть ты выживи. Почему вы не подождали меня?
– Так надо, – он едва усмехнулся. – Сейчас я вспомнил… что всё это уже было. И что мы были с тобой в Храме много раз… и что один раз ты сказал, что ты не Макс, а он умер. И как мы постоянно нападали на Шувалова. Я иногда это всё вспоминаю, но ненадолго.
– Тише, Кирилл.
Вертолёт поднялся в воздух и улетел. Скоро я отправлюсь за ним. Но не сейчас.
– И сейчас я помнил, – продолжил Кирилл, морщась от боли. – Что, если бы мы не провели ритуал, ты бы погиб в столице. И всё началось бы сначала… Ведь так было в прошлый раз, помнишь?
– Не было прошлого раза, – сказал я. – Это же первый.
– Все согласились сразу… никто не сомневался, – он сплюнул ещё кровь. – Но я помню кое‑что ещё. Поближе.
Я наклонился, и Кирилл прошептал мне на ухо:
– Он обязан ответить на твой вопрос. Задай его. Или он тебя обманет.
А потом он закрыл глаза и больше не дышал.
Я отошёл, сжал кулаки и закричал до хрипа в горле, а потом изо всех сил ударил кулаком в зеркало. Осколки врезались в кулак. Но боль не помогала. И кровь уже бесполезна.
Почему они не подождали?
Я оглядел всех.
– Лера, Света, Алекс, Паха, Кирилл, Серёга… я не сдержал слово. Я его убью, но вы… Но, когда всё начнётся сначала, я надеюсь, хоть другой человек сможет всё исправить.
Я развернулся и пошёл к выходу, не обращая внимания на боль. Какая теперь может быть боль?
Но выхода не было. Комната исчезла, скрываясь в чёрной бездне. Стало холодно. Даже кровь, что лилась из раны, была ледяной.
– Это надо закончить тебе, – сказал Пожиратель. – Ты не смеешь так легко выйти из дела.
– УЙДИ С МОЕГО ПУТИ! – взревел я. – Или убью тебя тоже.
– Поверь, мне жаль, что это случилось. Но это всё можно исправить.
– Я тебе не верю, сраный уёбок.
– Остался ещё один способ, – силуэт Пожирателя висел передо мной. – Краст отправляется к Машине. Цикл возобновится, но на его условиях, в тот миг, когда он вышел из гробницы. Он сразу поедет сюда и убьёт всех до ритуала, а потом его ничто не остановит.
– Я его убью.
– Дело не только в этом. Ты можешь всё исправить и вернуть их к жизни. Но для этого тебе надо сделать то, что ты однажды уже сделал.
– И что?
– Опять стать мной. Как в самом начале, помнишь?
Чёрная бездна начала рассасываться, но силуэт ублюдка висел посреди разгромленной гостиной, полной трупов моих друзей.
– Что значит «опять»? – спросил я.
Пожиратель грустно усмехнулся.
– Ты так и не понял? Кирилл был прав, этот день уже случался в других циклах, а Кирилл их иногда помнит. Не знаю почему. Но это нам на руку, особенно когда он внезапно вспоминает, что нужно сделать.
– Ты опять меня обманул. Кто‑то всё‑таки доходил до этого момента?
– Да и нет. Сейчас это первый раз, когда призванный человек смог дойти до этого дня.
– Объясни! – я начал терять терпение. – Объясни или…
– Я проходил этот цикл раньше, – сказал Пожиратель Времени.
Чёрный силуэт развеялся, и я увидел, кто он. Оказывается, я знал его, но думал, что никогда с ним не говорил. Вот как всё оказалось. Но если честно, мне плевать, кто он. Я не сдержал слово, вот что важно.
– Я собрал Пять Камней и открыл Дверь, – продолжил Пожиратель. – Там я встретил Краста, униженного старика, который мечтал вырваться из цикла. Его использовали, как память всего народа, а Краст создал цепь событий, чтобы породить Пожирателя Времени. Им стал я. Краст обманул меня, а я его. Зато мы оба выполнили условия сделки. Так это работает.
– Но почему ты…
– Потому что мой дом умирал. Я знал, что я и мои друзья обречены. Но я случайно нашёл тот самый ритуал в бумагах профессора Шульца. Я пришёл ранним утром в Храм, разрезал себе ладонь, – он показал шрам. – Влил крови из Чаши, и этим сломал цикл мартиров. А потом начался ад.
– А я думал, что ты тогда умер, князь Максим Воронцов.
Максим усмехнулся. Он выглядел, как и я, разве что одежда другая. Да и вид более потасканный. Он внимательно смотрел на меня, а я на него. Это лицо я видел в зеркале каждый день с тех пор, как занял его тело.
– Я умер, а после этого провёл очень много циклов. Намного больше, чем ты. И умирал намного чаще. А потом я выпустил Краста, и он пришёл сюда, как и сейчас. Убил всех. Я отправился за ним, чтобы отомстить, но всё пошло не так. Он умер, а я застрял.
– Где он? – спросил я.
– В Храме. Там Машина. Торопись. Ты сможешь обратить цикл. Но только если опять займёшь моё место. Тогда у тебя во власти будет очень многое.
Он исчез. Я прошёл дальше, но остановился у порога.
– Я всё исправлю, – сказал я остальные. – Даже если для этого придётся стать Пожирателем Времени.
* * *
Академический остров окончательно отделился от храмового. Они отступили друг от друга метров на десять, не меньше.
Новый вертолёт, потому что старый украл Краст, снижался над Храмом.
Всё поменялось. Уцелевшие стены окончательно развалились, только по алтарю можно понять, что Храм был именно здесь. Алтарь и зияющее отверстие в земле, вход в Лабиринт.
Ну и угнанная вертушка, врезавшаяся в дерево, тоже указывала дорогу.
Мы приземлились, и я сразу, сильно хромая, пошёл внутрь. Алтарь почти развалился от старости, а кровь в Чаше высохла. Да и сама Чаша выглядела древним музейным экспонатом. Будто время внезапно настигло это место.
– Ваше Сиятельство? – окликнул меня охранник. – Вы хотите идти туда?
– Вы свободны, – сказал я. – Или оставайтесь, или можете уходить. Но вниз иду я один.
Этот цикл всё равно испорчен и разрушен. Осталось только его перезапустить. А для этого нужно прикончить древнего ублюдка.
Я спускался в Лабиринт, держа в руке темпоральный крест, усыпанный бесполезными Камнями. Лабиринт уже не был таким ровным и гладким, как когда‑то. Он тоже выглядел на свой возраст.
Приходилось пробираться через осыпавшиеся коридоры, далеко не такие ровные, как раньше. Иногда приходилось пролазить на четвереньках, иногда вообще обходить, так как было засыпано. Стоящие у стен големы давно уже рассыпались от старости.
Я не мог заблудиться, ведь меня вели следы чёрной крови. Краст шёл впереди, совсем рядом.
Вот и Дверь, старинная и полурассыпавшаяся от старости. На пороге налита ещё чёрная кровь. Я слышал, Краст впереди шаркает ногами, как старик.
– Стой! – крикнул я так громко, что чуть не сорвал голос.
