убить уже меня, пока нас отсюда не выпустят. Ты принимаешь перемирие? — подал я ей руку, чтобы хоть так закрепить этот сомнительный договор на словах.
Она долго думала над этим. Было видно, что будь её воля, она бы моей рукой уже давно бы себе живот пробила и как следует поковырялась внутри. Настолько сильна её антипатия к тому, что я вынужден делать. Но, её робко подрагивающая ладошка всё же нашла мою и слабо пожала.
— Раз уж мы теперь не нападаем друг на друга, поможешь здесь всё убрать? — добавив голос жизни, высказала она неадекватную по своим масштабам просьбу. — Мне здесь ещё два года жить — Даже не пыталась она скрыть того, что будет по истечении этого срока.
С меня же несколько слетела настороженность, но не до конца. А больше всего я напрягся, когда она вставала с моих коленей обратно. Пусть вместо клыков одни осколки, но глотку перегрызть можно и с их помощью. Наши лица были невероятно близко. И она хищно облизнула мою щёку, будто пробуя на вкус тело, к которому так и не добралась. Как я не ударил девушку, готовый взорваться на ровном месте, не понял даже сам.
Прогнулся под её просьбу. И пока убирали Вымершая ещё несколько раз пыталась намекнуть, что я всё сделал неправильно. Что при таких доверительных отношениях она будет контролировать, сколько я получу её сил, а не я, благодаря чему ей проще будет предать. Что стадии надиров могут быть не такими мощными. Что она может захватить тело при моей смерти в реальности и с удовольствием это сделает.
В общем, она продолжала подкидывать аргументов к тому, что её следует связать, посадить на цепь и лишить воли и как можно скорее, иначе я об этом сильно пожалею. Я не знал смеяться мне с того, что если это ловушка, то она чрезмерно переигрывает. Или плакать от того, что всё это она говорит совершенно искренне.
Сама уборка не была сложной. Нужно было просто сбрасывать камни в образовавшийся разлом. Его здесь раньше точно не было. Возможно, Вымершая его организовала специально для избавления от мусора.
И всё это время я ни разу не повернулся к девушке спиной, что иногда было невероятно сложно. Она вскоре смогла, с видимым ментальным усилием усилить своего щенка до какой-то странной зверушки, что, несмотря на свою неказистость, имела руки и вполне могла помогать.
Времени на это было угрохано просто уйма. Когда я встану, то точно не почувствую себя отдохнувшим. Почему я вообще обязан ощущать то, как ломятся мышцы, даже во сне. Вымершая верно считала моё выражение лица, или же обратила внимание, как я потираю спину и прокомментировала.
— Это всё, чтобы ты не забыл, как всё это делать в реальности. Представим, что ты понял, что тебе здесь дышать необязательно. Провёл приличное количество времени. Проснулся. А потом задохнулся, ведь психологически выработал привычку этого не делать. Тут только рефлексы тела помогут. Которые успешно могут подавиться разумом. Поэтому и я и Женя подчиняемся человеческим законам. Правда она больше потому что изначально человек. — сказала она, сидя на своей каменной скамье, которая, что удивительно никак не пострадала, её просто завалило.
На прощание Вымершая не могла удержаться и не намекнуть на то, что будет меня ждать на её полное подчинение. Мне же нужно было действительно обдумать этот момент. А Директриса, зараза, ни капли полезного про надир не сказала. Так что я даже не знаю, насколько слова Вымершей близки к истине.
Всё же решил и я вставить последнее слово, прежде чем покидать это крайне гостеприимное место. Может хоть так я смогу зародить в этой дурьей башке нормальные мысли.
— Я тебя пощадил не потому что ты этого заслужила. Ты всё верно говоришь, я должен был поступить в рамках твоих представлений про смерть или подчинение. Но мне этого не нужно. Каждый из нас должен спокойно выполнять свои задачи, раз уж мы случайно оказались втроём связаны вместе. Любая потеря среди нас может быть настоящим ударом по оставшимся. И как бы ты не относилась ко мне, возможно считая мою роль слишком незначительной, первоначально здесь был только я.
В этот раз не пришлось пользоваться левой рукой, чтобы вновь попасть в комнату Жени. Как и в первый раз, я стал медленно растворяться. Значит, так меня отсюда выгоняет Вымершая. Хорошо устроилась. Не добраться, а если добрался — без разрешения не выберешься. Очень удобно для неё.
* * *
Я не услышал последних слов, что произнесла Вымершая в ответ на мой короткий монолог. Но если бы мог, это бы ввело меня в ступор. Ведь последние слова девушки, потонувшие во мраке пещеры были:
— Насчёт последнего ты не прав.
* * *
Встав, ожидаемо ни на йоту не почувствовал себя лучше, чем когда ложился. Но ложиться и отдыхать по-нормальному, времени не было. Пусть за окном солнце клонилось к закату, это не означает, что жизнь в санатории замирает. Нужно срочно найти кого-то, кто может пояснить про ментальное тело и как его восстанавливать.
Ну не может быть в месте отдыха девушек из лагеря, где абсолютная норма умирать в муках а потом воскресать посреди оргии, человека, что не выслушивал бы их и не оказывал поддержку. Мне даже этого хватит! Разумеется, у меня проблема посерьёзнее чем депрессия, но она хотя бы может дать понять, куда идти дальше с этим.
Мои мольбы были услышаны, такой человек здесь есть, всё не настолько плохо с этим богом забытым местом! Хотел бы я воскликнуть, не будь она в данный момент в отпуске. Без замены. Действительно, а зачем? Все и так довольны бесплатным шмотьём и едой, тихой странноватой природой и отсутствием необходимости хоть что-то делать. Только озера и шезлонгов не хватает для полного комплекта. От мыслей об озере меня ожидаемо передёрнуло.
Чёртовы тренировки с Гервиной, пусть я и сказал, что буду её благодарить до скончания времён, но только за спиной и украдкой. Потому что в остальное время хотелось проклинать.
Но что-то я отвлёкся. Попытка попасть в лагерь не привела ни к чему. Не положено регламентом. А за этими словами так и читается «деньги заплати
