С легким недовольством Артемисия заметила, что Алкивиад зашел следом и остановился у входа, оглядывая зал. Он недолго постоял, словно раздумывая, где сесть, и наконец направился в противоположный угол. Хвала Гермесу!
Перед Артемисией появилась глиняная плошка с луковой похлебкой, сухая пшеничная лепешка, кувшин кисло пахнущего пива. Наконец с торжественным видом слуга опустил перед ними блюдо с жареной бараньей лопаткой. Девушка поморщилась — ее уже воротило от всех этих изысков персидской трактирной кулинарии.
Краем глаза девушка следила за Алкивиадом. Что-то в его поведении смущало её. Вот он огляделся и сел. Трактирный слуга метнулся к нему, торопясь поставить на его стол кувшин с пивом. Кивком головы Алкивиад поблагодарил его и подхватил со стола глиняную чашу. Поерзал, словно пытаясь удобнее усесться на деревянной лавке, и откинулся, облокотившись на глиняную стену, покрытую паутиной трещин.
За столом напротив, положив голову на сведенные руки, громко храпя и причмокивая, спал какой-то обросший бродяга, от одного вида которого хотелось заткнуть нос и еще раз вымыть руки. Перед бродягой тоже стоял кувшин, но, судя по всему, уже давно опустевший. На лавке рядом с бродягой лежала полуразвязанная сума.
В следующий миг у Артемисии чуть глаза не полезли на лоб: Алкивиад протянул руку и словно невзначай сунул ладонь в суму бродяги. Еще миг — и эллин как ни в чем не бывало отхлебнул пиво из чаши и скривился, будто сумел наконец разобрать вкус персидской кислятины. Но глаза Алкивиада настороженно бегали по лицам гостей. Встретившись взглядом с Артемисией, эллин неожиданно усмехнулся и подмигнул ей. Девушка поперхнулась и закашлялась. Телемах, сидевший рядом, озабоченно повернулся к Артемисии и несколько раз хлопнул ее по спине.
В тот же миг с треском распахнулась дверь, и охранники Бесса гурьбой ввалились в трактир. Сразу стало шумно, тесно и душно. Артемисия устало потерла ладонями глаза и попросила трактирного слугу принести чистой колодезной воды.
…
Наконец наступила ночь. Артемисия лежала, уткнувшись в плечо Телемаха, вслушиваясь в ночные звуки. Почему-то сон всё никак не шел. В голове крутились беспокойные мысли. Она ощущала, что оказалась в тупике. Конец их пути скорее всего означает конец всего. Что же делать? Она представила, как в Бактрах ее разлучат с Телемахом, и в груди заныло. Она еще крепче прижалась к нему и зажмурилась, словно желая укрыться от неизбежного.
Но тут сквозь стрекот сверчков и тревожный писк летучих мышей до нее донесся шорох, будто кто-то осторожно скребся в дверь. Артемисия вздрогнула. Реакция Телемаха была мгновенной. Он резко сел на топчане, в его руке блеснул кинжал. Когда он успел схватить его?
Снова шорох. Телемах прижал палец к губам и откинул одеяло. Через миг он уже замер возле двери.
Легкий скрип, дуновение ветра и чей-то сдавленный шепот:
— Отпусти меня, идиот!
Артемисия спустила босые ноги на утоптанный земляной пол.
В отблесках луны лишь смутно угадывались очертания тел. Телемах втащил кого-то в комнату и прижал к стене.
Девушка осторожно выглянула в коридор, настороженно прислушалась. Кажется, тихо. Артемисия прикрыла тихо скрипнувшую дверь и повернулась к Алкивиаду, к горлу которого Телемах прижимал лезвие кинжала.
— Что тебе надо? — прошептала она.
— Помочь вам, глупые дети!
— Помочь? — возмущенно выдохнула девушка. — Ведь это из-за тебя мы здесь оказались!
— Не преувеличивай моих заслуг. Не я, так нашелся бы кто-то другой.
— Это не оправдание!
— Тихо!.. Тихо… — не выдержал Телемах. — Всех перебудите!
Спорщики притихли.
— Так в чем дело? Как ты собираешься нам помогать? — Артемисия наконец взяла себя в руки.
— Есть один человек… Он станет вашим проводником.
— Ты про того бродягу, что спал в трактире?
— А ты наблюдательная девочка, молодец.
— Лучше спроси его, зачем он решил нам помочь? — хмуро проворчал Телемах.
— А самому спросить воспитание не позволяет? — хмыкнул Алкивиад.
Но спартанец пропустил его выпад мимо ушей.
— Так зачем ты помогаешь? — Артемисия сурово сдвинула брови.
— Если я скажу, что мне вас жалко, вы поверите?
— Нет, конечно.
— Хочу вернуться в Элладу. Увидеть своих сыновей…
— Я сейчас расплачусь от умиления! — скривилась Артемисия, но ее сердце почему-то дрогнуло.
— А если это ловушка? — спросил Телемах.
Алкивиад насмешливо фыркнул:
— Зачем? Вы и так в полной власти сатрапа.
— Так же, как и ты, — заметила Артемисия.
— Думайте, что хотите. Мне всë равно!
— И… что дальше? Как это будет? — спросила девушка после некоторого раздумья.
— Ты ему поверила!? — не выдержал Телемах.
— Нет. Но… мы ведь ничего не теряем.
— Ничего. Кроме наших жизней, — проворчал спартанец.
— Впервые вижу такого трусливого лакедемонянина.
— Я боюсь не за себя! — вспыхнул Телемах.
— Ну-ну… — саркастически поддакнул Алкивиад.
Артемисия с беспокойством посмотрела в сверкнувшие гневом глаза Телемаха и успокаивающе коснулась его руки.
— Он же предатель. Он предает всех, кто верит ему. Скорее всего, хочет усидеть на всех стульях сразу. И вашим, и нашим. И персам, и эллинам.
— Это не предательство, а политика, девочка.
— Ну конечно, — усмехнулась Артемисия. — Просто политика, ничего личного… Объясни толком, что ты предлагаешь? Кто этот проводник? И куда он поведет нас?
— Ваши византийские друзья очень переживают за вас. Всё норовят спасти ваши невинные шкурки. Ну… или эту штуковину, которую ты лелеешь на своей прелестной девичьей груди.
Телемах сдавил Алкивиаду шею, но тот лишь осклабился и продолжил:
— Мой человек поведет вас на север. Возможно, там вас кто-то встретит. Я не знаю деталей, но это ваш единственный шанс. И уходить вам нужно сегодня ночью. Завтра уже будет поздно.
— А ты?
— Как мило, что ты за меня переживаешь, — хмыкнул Алкивиад. — Но я, пожалуй, останусь. У меня есть еще пара дел при дворе сатрапа.
Артемисия в изнеможении прикрыла глаза. Что же делать? Алкивиад давал им шанс. Не воспользоваться им было бы глупо, но слушать советы предателя и клятвопреступника — еще глупее.
— Решайте, детишки! Время не ждет…
Девушка подняла глаза на Телемаха:
— Как поступим?
— А у нас есть варианты?
Артемисия шмыгнула носом.
— Я не знаю… — пробормотала она. — Но я так устала от всего этого!
Зато Телемах не колебался.
— Уходим! — решительно прошептал он.
— Предупреждаю: через час я подниму тревогу.
— Что?! — одновременно воскликнули Телемах с Артемисией.
— Ну а что вы хотели? Мне надо отвести подозрения.
— За час мы не успеем далеко уйти!
— Вы уж постарайтесь.
— Предатель… — процедила девушка сквозь зубы.
Алкивиад лишь равнодушно отмахнулся и начал объяснять, как им перебраться через городскую стену и где найти проводника.
…
Прислонившись к стене, Алкивиад с усмешкой наблюдал за их торопливыми сборами. Хотя о каких сборах могла идти речь? Покрепче завязать кожаный ремешок сандалий, поплотнее закутаться в теплый плащ, взять суму со скрижалью, повязать пояс с ножнами.
— Ты же не собираешься брать его? — усмехнулся афинянин, наблюдая, как Телемах оценивающе смотрит на свой щит.
— Я его не оставлю!
Артемисия невольно переглянулась с Алкивиадом, но промолчала.
Закинув щит за плечи, Телемах выпрямился:
— Я готов!
— Тогда вперед! Желаю удачи и надеюсь, что больше мы с вами не встретимся.
— Я тоже, — отчеканила Артемисия.
— А в наших краях принято говорить “спасибо”…
— Может, просто его прирезать? — задумчиво предложил Телемах. — Это наверняка отведет от него все подозрения!
Но Алкивиад лишь усмехнулся.
— Не угрожай тем, что не в состоянии выполнить, — назидательно процедил он. — Иначе будешь глупо выглядеть. Впрочем, вы спартанцы всегда выглядите именно так.
