можно было даже не гадать. Шагар, не желая оказаться связанным, отступил назад.
— Владычица Сахатши, не делай необдуманных поступков! — встал между демоном и разозленной элементалью проводник. — Это не обычный балорг! Он подавляет свой гнев! За время пути не было ни единого срыва, клянусь пламенем!
— Вот как? — немного успокоилась змееподобная дама. Она с интересом посмотрела на Шагара, после чего развеяла огненные путы и скрестила руки на пышной груди. — Это, конечно, редкость, и я не посмею обидеть будущего Высшего, но и вести никаких дел с демонами не собираюсь.
— Ты меня не знаешь, между нами не может быть вражды, так в чем причина? — поинтересовался балорг.
— Надо же, не вспылил, — с еще большим интересом проговорила Сахатши. — Но это ничего не меняет. Мне омерзительно твое племя.
— Владычицу когда-то предал демон, которого она считала другом, — пояснила саламандра. — С тех пор она не терпит вообще всех твоих сородичей.
— Демонам неизвестно понятие дружбы, преданности или любви. Вы — разумное зверье, — подтвердила Сахатши, ничуть не разозлившись на то, что саламандра дала пояснения вместо нее.
— В моем случае все иначе. Я сохранил эти качества во время перерождения, и именно благодаря им мне удалось обуздать свою ярость.
— О? — чуть наклонила стихиаль свою симпатичную головку, тряхнув волной огненных волос.
— Я сохранил свой разум благодаря тому, что сконцентрировал силу вокруг чувств к своей избраннице.
— Любовь? У демона? Этого не может быть.
— Клянусь Тьмой, — спокойно произнес Шагар страшную клятву.
Когда Тьма не отвергла клятву, в больших глазах элементали заплясали странные оранжевые искры, ее губки чуть приоткрылись от удивления, но вскоре Сахатши взяла себя в руки.
— Следуйте за мной, — приказала она таким тоном, который исключает все возражения. — Я заварю свой лучший чай, а ты мне расскажешь свою историю любви.
Древняя стихиаль на самом деле оказалась удивительно тонкой натурой. Ей были неприятны демоны из-за своей дикости и неспособности к нежным чувствам. Когда-то она все еще верила в то, что демон может быть другом стихиалю, но жестоко поплатилась за свою наивность, с тех пор не признавая больше никого из них. Однако встретив такого необычного балорга с такой необычной судьбой, устоять она не могла. Типично женская страсть к любовным романам и нелегкой судьбе разлученных возлюбленных уже поглотила ее с головой.
Стихиаль наложила на свое жилье огненную иллюзию, благодаря которой обстановка для глаза демона стала вполне узнаваемой. Вскоре они уже пили странную огненную жидкость, одновременно горячую и сладкую на вкус. Жилье элементали таковым назвать можно было только с натяжкой. Огромный огненный барьер, внутри которого была единственная комната, в которую Сахатши помещалась лишь свернув кольцами свое змеиное тело. Никаких столов, самая простая утварь. Даже "чай" подавался на полу. Впрочем, никого из присутствующих подобное нисколько не смущало.
— Ах, — смахнула Сахатши с щеки блестящую слезу, состоящую из жидкого пламени. В этот момент бывший Император дошел до момента, когда закрыл собой раненую Иллит, жертвуя жизнью ради ее спасения. — Какая трагедия! Какая несчастная судьба! Ты настоящий герой! Тебе не место среди демонов, ты должен был родиться стихиалем!
— Здесь у меня не было выбора, да и такая судьба меня не тяготит. Самое главное — я смог сохранить личность и рассудок при перерождении. Рано или поздно мы с ней сможем воссоединиться.
— Непременно! Вы непременно воссоединитесь! Вместе вы разрушите все преграды, избавитесь от этого Охотника и будете счастливы! Ах, изначальное пламя! Кто бы мог подумать? Она — несчастный сосуд Наргота, обретший собственную личность, ты — демон, обреченный вечно охотиться за душами грешников…
— Ну хватит, — оскалился Шагар. Он, конечно, был опытен в дипломатии и готов был подыграть соскучившейся по смертному миру с его страстями дамочке, но у всего был предел.
— Да-да, конечно, прости! Твоя сила воли и преданность возлюбленной меня так поразила, что я просто ничего не могу с собой поделать. Значит, чтобы помочь ей, ты пришел ко мне за соком липайни. Честно скажу, сейчас еще новый урожай не созрел, но у меня сохранилось несколько бутылок от прошлого. Оставила для себя, но раз такое дело… Продам!
Выбрался Шагар из огненного дома Сахатши с чувством головной боли. Вряд ли демонам свойственно страдать мигренями, скорее всего, это психологический рудимент из прошлой жизни. За почти три сотни лет смертного существования ему ни разу не встречались столь инфантильные особы, как эта элементаль. Но своей цели он добился. Оставалось дело за малым.
* * *
Муга, внимательно наблюдавший за своим наставником, который показывал способы преобразования пламени в различные формы, резко подобрался. В домике, где проходило занятие, дверь никогда не закрывалась. В этом просто не было нужды. И сейчас в проем протискивался огромный крылатый демон с внушительными завитыми назад рогами.
— Нашел, — оскалился демон, показав острые клыки. Он возвышался над Мугой и наставником-ифритом, словно башня, цепляя рогатой головой огненный потолок.
— Ты…
Чиумуган, пребывая в облике волка, поднялся на лапы и внимательно посмотрел на незваного гостя.
— Не узнал?
— Есть что-то знакомое в тебе… Ты…
— Шагар! — рявкнул демон. — Я забираю тебя! Вместе с этим ифритом, что приставили к тебе в качестве учителя. Души за вас обоих уплачены, так что продолжишь учиться в моем домене.
— Прошу меня простить, — вмешался ифрит. — Но могу я узнать, сколько душ уплатил лорд Шагар за меня и этого новорожденного?
— Десять.
Ифрит взглянул на своего ученика с сочувствием.
— Не хочу расстраивать, но нас с тобой купили на ближайшие два вздоха Бездны. Приблизительно шесть сотен лет по счету физического мира.
Элементали, чьи духовные слои обитания напрямую примыкали к демоническому, являлись негласными вассалами соответствующего домена, не имея никакой возможности что-либо противопоставить истинным хозяевам духовного мира.
Зиргрина привезли в изолятор временного содержания. Как оказалось, официально ему пока что никакого подозрения не предъявляли, что только убеждало парня в отсутствии у следствия каких-либо реальных доказательств против него. Да и подконтрольные духи, рассредоточившиеся по отделению полиции, передавали информацию, которая лишь подтверждала догадки архана. Ну не мог он оставить никаких следов. Здесь скорее сработал инстинкт следователя, сопоставившего в единое целое на первый взгляд не связанные между собой события. Это даже косвенными доказательствами нельзя назвать. Вероятно, опытный лейтенант надеялся «расколоть» подозреваемого за время его нахождения в изоляторе. Зиргрин же, осознав это, расслабился. Все, что от него требовалось — это молчать. Навык, который он освоил идеально за годы службы королевской тенью.
Архана заставили раздеться и сфотографироваться. У него отняли браслет с пространственным карманом, но то, о
