называете, жизненную эссенцию — лишь одна из его возможностей. Но жертвовать сильным чародеем для того, чтобы поднять бессильных и не оказывающих сопротивления мертвецов? Разве это не глупо?
Я улыбнулся в ответ.
— Заставить правящий род бояться, заявить о себе и своих возможностях. А кроме того — доказать, что арест тысяч людей все равно не избавил Российскую Империю от внутренних врагов, которые жаждут смерти императорского рода — почему нет? Неспроста все мертвецы шли именно к Кремлю. Это было всего лишь послание.
— Он придет, — прошептал великий князь.
— Что?
— Варвара Константиновна работала в кремлевском морге сегодня. И это ей передал один из трупов, прежде чем враг лишился над телами контроля, — пояснил его высочество.
Я кивнул.
— Вот видите, ваше высочество, я оказался прав, — вздохнул я. — Сегодня, после того как упокоил три десятка шагающих мимо моего особняка мертвецов, я разработал систему стационарной защиты от магии смерти. Раз уж вы сами меня вызвали, и я оказался у вас на аудиенции, не хотите ли взглянуть на мое деловое предложение?
Двадцать пять миллионов за партию в десять обелисков — много это или мало?
Я счел достаточной суммой, чтобы изготовить первую партию. Затем я просто передам технологию правящему роду, и пусть уже они сами занимаются обелисками. В конце концов, если Виктор Константинович действительно станет следующим императором, начать с реально работающей защиты от восставших мертвецов — не такой уж плохой ход для его политической карьеры.
А самому возиться с этими обелисками — долго. В пересчете на стоимость часа моей работы куда выгоднее клепать защитные артефакты от стихийных школ. И быстрее, и проще, и денег больше.
— Одно плавное движение, Антонина Владиславовна, — произнес я, удерживая руку ученицы за запястье. — Аккуратно проводите резаком, не давите и не спешите. Спокойно, вот так, будто гладите.
Жданова стояла немного напряженная от близкого контакта со мной, но все же позволила мне направить ее руку так, как мне было нужно. На обелиске осталась неглубокая ровная черта.
Выделывать глубокие борозды не требовалось. Для запуска работы ритуала хватит и небольшой дорожки, по которой мы позднее нанесем ингредиенты.
— Как видите, ничего сложного, — произнес я, отпуская девушку и отступая на шаг назад. — Глубокие борозды нам не нужны, так что не нужно прикладывать много усилий. Одно движение, Антонина Владиславовна.
— Хорошо, Иван Владимирович, — выдохнула та, когда я отошел в сторону.
Наблюдая за работой ученицы, сам я работал быстрее и спокойнее. Отлитые обелиски покрывались ритуальной вязью, так что к исходу первых трех часов работы я закончил с третьим, а Жданова только завершила свой первый обелиск.
Работать с артефактами ей все еще было сложно. Не хватало опыта и уверенности в себе. И это притом, что она уже могла выйти на поединок против пары чародеев равной силы и одолеть их. Что ни говори, а тренировки ей нужны.
Чем больше времени артефактор уделяет своей работе, тем тоньше и точнее становятся его манипуляции с магией. А значит, и резерв расходуется аккуратнее, и печати получаются куда четче. Однако имелось одно важное замечание — нужно было работать с разными зачарованиями, и работать действительно много. Чтобы нужное количество магии бралось из резерва на рефлексе.
— Проверяйте, Иван Владимирович, — устало сдувая прядь со лба, произнесла лейтенант Службы Имперской Безопасности. — Мне кажется, все правильно.
— Не переживайте, если что-то пойдет не так, у нас еще полно заготовок, — ответил я, подходя к будущему артефакту. — В самом плохом случае он просто взорвется.
Ни от кого скрываться я смысла не видел. Так что мы работали на заднем дворе моей лавки, пока Олег Иванович со своей бригадой заканчивал внутреннюю отделку помещений. А вот Виктор Константинович ради сохранения будущей защиты от магии смерти прислал своих охранников, круглосуточно несущих службу.
Естественно, сторожили они не меня, а обелиски. Меня соседство с боевыми чародеями правящего рода нисколько не смущало, а вот Жданова первый час оглядывалась на них с подозрением.
Учитывая, сколько людей из кабинетов Службы Имперской Безопасности в последнее время переместилось в казематы, неудивительно. Вряд ли, конечно, за Антониной Владиславовной имеются большие служебные грехи, но опасения у нее точно имелись.
— Все хорошо, — заверил я ожидавшую вердикта лейтенанта. — Можете передохнуть немного и приступать к следующему.
Заготовка действительно получилась неплохая. А учитывая, что Жданова по меркам моего прошлого мира даже до ранга подмастерья еще не доросла, так и вовсе отличная.
— Спасибо, Иван Владимирович, — улыбнулась Антонина Владиславовна. — Завтра уже суббота.
— Вы обещали накормить меня, — кивнул я, отходя к своему следующему обелиску. — Я помню.
Лейтенант улыбнулась и, присев на раскладной стульчик, прикрыла глаза. А я взял в руки инструмент и приступил к работе. Чем быстрее закончу с этим заказом, тем лучше.
* * *
— С возвращением, Иван Владимирович, — открыв мне дверь, поклонился Даниил Игнатович. — Вам пришло три письма от благородных семей с приглашениями на их приемы, я разложил их в отделения по датам. Служанки интересуются, куда подавать ужин?
Я даже слегка опешил от его напора. Впрочем, всего на мгновение.
— Я поем у себя в покоях, — принял решение я. — Кто прислал приглашения?
— В порядке назначенных дат — Герасимовы, Титовы и Панфиловы, — ответил майор в отставке.
Ни с одним из этих родов я пока что не пересекался. Нужно будет навести справки в сети, кто такие и чем живут. Может быть, стоит все же сходить в общество, не все же бегать с заказами и переговорами. Иногда и просто отдохнуть было бы неплохо. Все же моему телу сейчас лет всего-ничего, порой хочется чего-нибудь подобного.
Поднявшись наверх, я прошел в свои покои и, сбросив одежду, направился в ванную. Что ни говори, а физическую усталость никто не отменял, а я сегодня поработал неплохо. Так что пока принимал душ и переводил дух, мысли сами собой закрутились вокруг писем и моих отношений с русским дворянством в целом.
Понятно, что с некоторыми родами мне уже не по пути. Их родственники, иногда целыми семьями, оказались арестованы по приказу его императорского высочества. По моей вине, разумеется.
Но и с императорской партией я так и не сдружился. Нейтральные рода вроде тех же Солнцевых не в счет. Венедикт Кириллович может придерживаться каких угодно взглядов,
