Ознакомительная версия.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал тот. Он тоже взмахнул руками, и сине-золотые огоньки, затрещав, отодвинулись еще дальше, к стенам. – Сейчас…
– Я сам придержу этот огонь! – крикнул Кароль. – Вытаскивайте нас отсюда! Попытайтесь достать вампиров! Хоть дом обрушьте, если сможете!
Овечкин вскинул голову. Затем выхватил из кармана свой Ксантор, устремил в потолок тонкий золотой луч и зашевелил губами, читая про себя заклинание.
– Решили сделать из нас шашлык, – напряженно сказал капитан Хиббит, продолжая разгонять огонь, и криво ухмыльнулся. – Забыли, что мы не бессмертные? Ну, мы им тут навоняем!..
Антон обхватил Веронику за плечи, готовясь прикрыть ее собою от чего угодно, даже и от падающего на голову дома.
Она только прерывисто вздохнула и закусила губу.
Неужели всё… неужели конец? И капитан Хиббит, как обычно, был прав, когда отказывался идти в этот дом?..
Малая толика квейтанской крови, которая текла в ее жилах, знала, что это за огонь. Веронике хотелось кричать, выть, все существо ее противилось этому знанию и требовало бежать отсюда немедленно. Но бежать было некуда. А воем делу не поможешь… Эх, была бы она и впрямь ведьмой!..
Где-то наверху, далеко за пределами лаборатории послышался грохот. Лицо Овечкина побелело от напряжения, кудряшки вздыбились, глаза, устремленные в потолок, заполыхали двумя голубыми зеркалами. Вероника напряглась тоже, не зная, как помочь магу, но всеми силами стремясь сделать это. Она перевела взгляд на потолок и мысленно подтолкнула то, что, по ее мнению, направлял туда Михаил Анатольевич.
В тот же миг по потолку пошла, змеясь, огромная трещина, и сине-золотые огни исчезли. Грохот наверху усилился. Кажется, дом и вправду собирался обрушиться…
– А теперь, блин, ложись, кто куда! – заорал капитан Хиббит. – Скорее, в этот угол… здесь балка!
Вероника не успела ничего понять, когда Антон буквально швырнул ее в угол, о котором кричал капитан, и сам прыгнул следом. Магического огня не было уже и там. Кароль подхватил сказочницу, заставил сесть на пол. И оба мужчины нависли над нею, словно надеясь, что спины их выдержат тяжесть двух этажей этого дома, обстоятельного, как все дома в Шеморе, сложенного из массивных каменных глыб…
Грохот уже оглушал. Прошло несколько томительных, казавшихся вечностью секунд…
– Господи, что я за идиот, – сказал вдруг Кароль в сердцах. – Защиты-то больше нет! Вылезайте отсюда, – и подхватил Веронику под мышки, помогая ей подняться на ноги. – Хватайтесь за Овечкина!
Михаил Анатольевич по-прежнему стоял в центре комнаты, не сводя глаз с потолка и сотрясаясь от непосильного напряжения. Но теперь казалось, что он, наоборот, удерживает наверху все то, что готово рухнуть им на головы.
Трое его спутников ринулись к нему, окружили, ухватились кто за что, и…
Через мгновение, выброшенные из полуподвала заклинанием Кароля, они уже стояли на Акантовой улице и, оцепенев, смотрели, как рушится особняк дамы фон Мей.
Казалось, его взорвали непосредственно из лаборатории. А под лабораторией обнаружилась некая подземная каверна с мощным всасывающим устройством… Во всяком случае, камни и прочие обломки не разлетались по сторонам. Стены сложились внутрь, крыша ссыпалась туда же, со звоном лопнули и всосались в адскую воронку стекла роскошных, невиданных в Шеморе окон…
Не прошло и минуты, наверное, как на месте дома остались лишь груда камней, не слишком высокая, да облако пыли.
На улице уже собрались зеваки, и с каждой секундой их становилось все больше.
– Валим отсюда! – сказал капитан Хиббит, оглядевшись по сторонам.
Они пробились сквозь возбужденно галдевшую толпу, свернули за ближайший угол, и Кароль вновь спешно телепортировал всю четверку. На сей раз – в какой-то большой городской сад, или парк, усаженный сизо-голубыми деревьями и кустами.
Михаил Анатольевич, бледный, весь мокрый от пота, немедленно повалился на скамейку и обессиленно закрыл глаза.
Капитан Хиббит шагнул к нему, вытаскивая свою коньячную фляжку.
– Эк вас… ну, ничего, сейчас полегчает.
Он заставил Овечкина сделать несколько глотков и, когда тот открыл глаза, сказал:
– Спаситель вы наш! Вот уж не думал, что вы такой крутой маг!
Михаил Анатольевич кое-как отдышался и сипло пробормотал:
– Сам не знаю, откуда силы взялись. Мой Ксантор, конечно, Разрушитель Стен, но не настолько же… Разве вы не помогали?
– Я? – удивился Кароль. – Мне было не до этого. Глотните-ка еще…
Вероника присела на край скамейки.
Помогали… она вспомнила свое ничтожное усилие, покачала головой и решила, что об этом не стоит даже говорить.
– Ну как, легче? – спросил Кароль.
– Пока не очень, – слабым голосом ответил Овечкин.
– Ладно…
Капитан Хиббит поднял голову, увидел сказочницу.
– Вот что, Вероника Андреевна… пока я тут занят… нам нужна большая сумка или пакет, или мешок – все равно, – и не обращая внимания на ее удивление, продолжил: – Возьмите Антона Николаича, прогуляйтесь до выхода из сада. Там должен быть универсальный магазинчик, то ли «Гемма», то ли «Камея», не помню. Найдете сами. Купите что-нибудь… и бегом назад, не копайтесь. Времени у нас немного.
Она покорно поднялась на ноги, а Кароль принялся рыться по карманам в поисках денег.
Неистребимое любопытство, которому было нипочем даже недавнее пребывание на волосок от гибели, заставило сказочницу спросить:
– А куда мы торопимся?
Он бросил на нее короткий взгляд.
– Нас найдут через полчаса, если не раньше. Надо основательно помотаться по городу, чтобы они потеряли след.
– Кто они?
– Алиэтта Конкайт, разумеется… никакая она не вдова Кивана… и ее братик!
Вероника удивилась.
– Вы думаете, они не погибли? Ведь от дома ничего не осталось!
– Фи, – сказал Кароль. – Что им этот дом! Смылись наши вампиры, как только поняли, что происходит… да они и не просто вампиры.
– А кто?
Лицо капитана Хиббита передернулось.
– Убийцы Эттира и остальных наблюдателей. Которые решили заодно покончить и с нами. Потом поговорим. Бегите!
Он вручил ей деньги и, снова повернувшись к Овечкину, начал разминать руки.
Когда Вероника с Антоном, раздобыв сумку и приобретя заодно теплые куртки для всех четверых, поскольку верхняя одежда их сгинула в особняке Конкайтов, минут через пятнадцать благополучно вернулись, Михаил Анатольевич уже более или менее пришел в себя. Во всяком случае, сидел он на скамейке выпрямившись, порозовел немного и разговаривал нормальным голосом, а не сипел.
Капитан взял сумку в руки, прочел заклинание, и та немедленно раздулась и встопорщилась острыми углами. В нее перекочевали из «Королевской» гостиницы магические приборы, похищенные у Алиэтты фон Мей.
– Надеюсь, ничего не разбилось, – озабоченно сказал он, заглянув в сумку. – Ладно, потом проверим. Беритесь за руки, друзья, полетели дальше…
Они телепортировались раза четыре, из одного конца города в другой, пока не оказались еще перед какой-то гостиницей, пониже классом, нежели «Королевская», но вполне приличной, на взгляд капитана Хиббита. Называлась она «Рыжий махор», и Вероника получила наконец ответ на вопрос, давно ее мучавший, – что такое махор. На вывеске были изображены два меховых шарика рыжего цвета – зверьки, которые в Киникее с успехом заменяли кошек. Теперь сказочнице оставалось решить еще одну загадку – что такое фитачий хвост…
Здесь, в «Рыжем махоре», они и остановились, чтобы немного передохнуть. Кароль сказал, что после стольких переносов выследить их практически невозможно, но тем не менее к кавалеру Грикардосу спешить пока не стоит. А похищенные приборы лучше и вовсе оставить на хранение в этой гостинице, потому что кто знает, какие на них могут быть наложены чары. Не дай Бог, наведут на след!
Он снял до вечера один большой номер, попросил принести туда вина и закусок на четверых. И, когда они оказались под крышей и заперли за собой дверь, приступил к проверке целости этих самых приборов.
Михаил Анатольевич, еще не до конца пришедший в себя, расслабленно сидел в кресле у стола, попивал красное вино и по мере сил участвовал в осмотре добычи. Правда, он сразу сказал, что толку от нее мало, потому что не хватает определителя тонкости какого-то там уровня и порошка, без которого не вычислить направление поиска.
Вероника сидела рядом и засыпала магов вопросами. Ей вдруг тоже, после сегодняшнего, захотелось хоть чему-нибудь научиться…
Только Антон не проявлял ни малейшего интереса к происходящему. Он не проронил ни слова с тех пор, как они выбрались из гибнущего дома Алиэтты фон Мей. И, едва войдя в номер, лег ничком на диван и так и лежал, не поднимая головы.
Его оставили в покое. Вероника догадывалась, в чем дело, – он не мог и не хотел сказать своим спутникам ничего, кроме как «давайте вернемся домой». Но что толку было это говорить?
Ознакомительная версия.
