на прокачку дара, например поиграл с кожей. Довольно быстро я научился уплотнять верхний слой, получалось хорошо, кожа выглядела почти лаковой и становилась заметно прочнее — мы проверили. Хотя по нынешним временам кожу для изготовления одежды используют только уж совсем бедные люди. Что говорить, если даже рыцарские шлемы и кирасы состоятельные люди обшивают тканью. Так что единственно, куда могла пригодиться моя новация — экипировка для ведения военных действий. Пояса, ремни, боевые сапоги на мою тушку теперь крепче, почти не впитывают воду и меньше засаливаются. По моему эскизу скорняк пошил седельные кобуры под коротыши, у меня теперь они под каждую руку есть как пистолеты у кирасиров. Ружьё под себя повелел отковать новое, раз старое потерял. А отцово всё-таки избыточно, вернее великовато. Но казенник у нового велел делать потолще, на свои подросшие магические силы.
Среди трофеев нашлось несколько отрезов шёлка, так что мы с отцом стали счастливыми обладателями новых сорочек и камзолов, естественно зачарованных мной на повышенную прочность. Ехать к королю в доспехах моветон, а вот стрелонепробиваемые отстиранные сюрко мы наденем, и оружие возьмем кое-какое. Чисто для соблюдения этикета — мечи, кинжалы на поясах, короткие ружья в багаже. Минимальное количество перемен одежды, свита в количестве десяти человек, включающая слуг, служанок, конюха, последнего живого оруженосца при графе Виторе, охранников. Поедем все верхами, с вьючными и заводными лошадьми, экипажи решили не брать с собой. Чай не по диким землям поедем, ночевать будем в трактирах. Так что с собой ни шатров, ни запасов еды и воды.
Едем по дороге парами, как на прогулке в детском садике моего прошлого. Естественно, мы с графом первые, а уже сопровождающие сами распределились дальше по статусу. Мне даже интересно стало, не дерутся ли они за места, а если дерутся, то как они это делают так, чтобы не у нас на глазах. Из двух своих служанок взял Дальку, не для досуга, а чтоб одежду в порядке содержала. В моём статусе невместно самому подворотнички подшивать и гладить форму перед заступлением в наряд. А именно Далия поехала потому, что из двух начинающих гурий, то есть фурий, у неё ловчее выходило драться на кинжалах. Пока я набирался впечатлений в Долиноле мои девки прилежно выполняли наказ своего господина и получали уроки обращения с оружием, молодцы! Как я определил, что Далька лучше Снежки? Самым незатейливым способом — устроил их спарринг на деревянных кинжалах, предупредив, чтоб на отборочных боях друг дружку в лицо не тыкали. Врагов можно и нужно, а своих на тренировке не надо. Так что никакого кумовства или подлёживания подруги в постели начальника, тем более что они уже давно делают это вдвоём, в том смысле, что обо мне заботятся в четыре руки и четыре ноги. Не углубляясь в технологию и подсчет, чего в итоге по четыре, а чего по две штуки.
Считается, что этикет мною изучен, что-то такое в памяти Дорда крутится, да и ничего страшного в нем нет. Здравый смысл обычно спасает в большинстве случаев. Но если бы не конкретное указание на необходимость моего участия в визите, я бы остался дома.
— Тебя, Дорд, в столице однозначно будут подначивать и прощупывать на предмет наличия мозгов и решимости. Причем тонко, там такие специалисты ошиваются, что сам не заметишь, как окажешься оскорбившей стороной.
— В смысле, что на дуэли провоцировать будут?
— Точно. Причем разные люди и с разными целями. И я тебя прикрывать всё время не смогу, сам понимаешь. Так что думай головой.
— Насколько я понял, выгоднее оказываться вызываемой стороной.
— Не всегда. Порой с таким подходом можно получить статус «терпеливого молодого человека». То есть труса. Так что в каждом случае сам думай. Впрочем, голова у тебя работает, доказал.
— А цели какие?
— Да самые разные. На меня надавить в каком-то вопросе, собственное эго почесать, денег срубить.
— А это как?
— По умолчанию, если не оговорено иное, оружие и доспехи проигравшего достаются как трофей победителю и могут быть выкуплены проигравшим или его родными. Вполне заработок.
— А если в рожу плевать тем, кто нарывается?
— Сочтут поведение некуртуазным, а тебя самого недостойным общения. В случае, если выживешь ты, не твоя цель.
— Не самое страшное наказание для того, кто не собирается отираться в столице при дворе.
— Вот тут в точку, а при дворе оказаться мечтают многие. Не у всех, знаешь ли титул виконта образовался с самого рождения.
— Ну и дураки! Никто им не мешал рождаться первенцами в богатой родовитой семье. Такие вещи надо планировать, а не выскакивать как с перепугу при первом попавшемся шансе.
— Ха! Дорд, твой юмор может стать популярен при дворе. Но не переусердствуй, а то запишут в шуты.
— Как всё сложно! То в терпилы, то в шуты… лучше в этой вашей столице вообще не показываться?
— Некоторые так и делают. А потом выясняют, что попали в разряд замшелых провинциалов, с которыми и породниться никто не хочет.
— Да плевать! Рулят сила, деньги, власть.
— Да, только власть формируется там, куда мы едем. И деньги скапливаются там же. А силу ломит другая сила. А еще: будешь убивать благородных, лей поменьше крови, а то начнут обвинять в плохих манерах. У них в столице по какой-то причине считается дурным вкусом размазывать соперника по брусчатке. Видимо о чистоте улиц беспокоятся.
Такие вот политико-философские беседы пошли у графа с повзрослевшим сыном. Самое время, если не поздновато. С другой стороны, никто же не предполагал, что наследник рода получит такую резкую и дикую трансформацию мозгов, взбитых падением с лошади до состояния паштета. Пойди всё штатно, и годам к двадцати можно было бы выводить в свет готового молодого дворянина с навыками общения и фехтования среди себе подобных. А тут какой-то убийца с дикими идеями в голове вместо усидчивого юноши, одно успокаивает: не мот, не трус, бабник.
Кстати, с деньгами получилось забавно: отец выделил мне небольшую долю за два захваченных табуна. Мне, в смысле на мой десяток. При этом вторую партию я угонял с тем десятком, который сейчас при мне, так что долю от добычи мы честно разделили. А вот первый куш весь ушел в мой карман ввиду гибели всех участников того набега. Поддержка семей погибших сослуживцев? В этом мире бравые дружинники не заводят семей до выхода в отставку, а пускать клич, мол плачу всем
