в слепую атаку. Их всё ещё больше и эта битва не будет лёгкой ни для кого.
– Стоим, Дарграг! – кричу. – Покажите, чего вы стоите!
Враги приближаются.
Орут, вопят, жаждут убивать.
Остаются считанные секунды до того, как атакующие и защитники столкнутся. Начнётся бойня и кто в ней победит – предсказать невозможно. Остаётся лишь надеяться, что соплеменники не дрогнут перед натиском.
Столкновение. Вот оно и началось.
Выкидываю копьё вперёд и попадаю в точно в грудь голого по пояс фаргаровца. От его импульса меня толкает назад, но Аделари удерживает меня на месте, ударяет того же врага своим копьём у меня из-за спины.
Первый покойник в ближнем бою падает на землю.
Сражение только начинается.
Толпа фаргаровцев стеной ударяется в наши щиты и на некоторое время битва превращается в состязание, кто кого перетолкает.
Нас теснят, нас колют поверх щитов, враги орут так сильно, что уши закладывает.
– Держать строй! – кричу.
Сердце стучит даже сильнее, чем удары врагов по моему щиту. У меня отнимут жизнь, если зазеваюсь, хоть на секунду. Малейшее промедление – и всё. Конец.
Одно копьё ударяет меня в плечо, другое в руку, но ни один удар не пробивает доспех: если бить одной рукой из неустойчивого положения, силы будет недостаточно, чтобы разрезать многослойную ткань и дойти до кожи. Ощущаются лишь грубые тычки, как если бы меня били копьём без наконечника.
Пока я держу щит, защищаясь, Аделари над моей головой без перерыва наносит удары копьём по врагам.
Вместо крови у меня – чистейший адреналин. Пьянит, кружит голову, всё происходящее кажется нереальным, будто я управляю своим телом через пульт дистанционного управления. Это азарт битвы или я просто трус?
Сейчас весь мир для меня сузился до размера щита, который нужно держать и не дать прорвать оборону.
Пока мы стоим – мы живы.
Держу щит на уровне головы, упираюсь в него плечом, рукой с копьём, и даже лбом. Об атаке сейчас не может быть и речи. Первоочередная задача – сохранить боевой порядок и не дать пасть товарищам.
Чувствую, как человек по другую сторону щита пытается задеть меня своим оружием, но не может нанести удар как следует: его теснят задние ряды, он обездвижен, а как следует замахнуться не дают копья моих друзей. Каменный наконечник фаргаровца лишь царапает мой доспех.
– Сука! – кричит Вардис.
Его задели, но не сильно.
Своим копьём брат замахивается и наносит удар тупым концом копья в ступню противника. Раздаётся противный хруст и нога фаргаровца подкашивается. Но сам он не падает – зажат настолько сильно, что может сохранить вертикальное положение, даже если подогнёт обе ноги.
Стенка на стенку, поединок силы. И наша стена медленно пятится.
С моего щита стекают капли крови и чем дольше я его держу, чем сильнее упираюсь, тем больше её капает на землю. Похоже, удары Аделари пришлись куда надо. Противник напротив меня движется вяло и с каждой секундой замедляется. Наконец, я вижу его руку, безвольно обвисшую снизу от щита.
В этот момент напротив меня находится покойник, лишённый возможности упасть из-за давки задних рядов.
К горлу подкатывает рвота, но я всё держу в себе. Сейчас не время для слабости.
Фаргаровец со стороны Вардиса падает на землю. Кости на его ноге раздроблены, он больше не может стоять, поэтому лежит под нашими щитами с очень злобным лицом.
Кроме копья у него с собой нет оружия, поэтому он делает единственное, на что способен в этой ситуации – хватает Вардиса за голень и старается опрокинуть. Если брат упадёт – строй будет нарушен.
– Убейте его! – истерично кричит Вардис, покачиваясь из стороны в сторону.
По голосу я понимаю, что он тоже на грани. Невозможно участвовать в подобной суматохе и сохранять хладнокровие. Мы держимся только до тех пор, пока прячемся за щитами. Стоит врагам нас разделить и паника охватит каждого.
Та самая паника, что мешает логически думать и включает базовые, рептильные инстинкты.
Копьё Лиры вонзается лежащему фаргаровцу в шею и из раны начинает пульсировать бурая кровь. Однако в ответ Лира сама получает удар поверх щита Вардиса. Девушка вскрикивает, но не отступает.
Задний ряд должен удерживать передний и помогать ему.
– Мой готов! – кричит Буг.
Слева от меня на землю падает ещё один фаргаровец, а мой продолжает висеть напротив щита, удерживаемый толпой позади.
Аделари из-за моей спины продолжает бить копьём. Кто-то пытается ударить меня в ногу, но и тут силы не хватает, чтобы пробить доспех. Я стою на месте как скала и удерживаю врагов, пока девушка атакует. И бьёт она чертовски хорошо – копьё у неё длинное, достанет хоть до третьего ряда фаргаровцев.
Сражение длится, кажется, целую вечность.
Враги наносят удары по нам, мы по ним. Весь мой доспех изорван, завтра я проснусь с синяками по всему телу.
Если вообще проснусь.
Очень сильно на это надеюсь.
– Умри, ублюдок! – кричит мужчина с хвостом на затылке.
Бьёт меня в голову, но Аделари хватает его копьё левой рукой, а правой вонзает ему своё в глаз. В приступе бешенства враг хватает мой щит двумя руками и тянет на себя, но в следующий миг копьё Буга пробивает его живот. Из бедолаги выпадают внутренности.
В этом бою я нанёс всего один удар, но стою весь во вражеской крови. И меня воротит, как же сильно меня воротит.
Постепенно яростные крики затихают и теперь из них можно выделить отдельные ругательства.
– Руби этих сукиных детей! – кричит кто-то впереди.
– Разорвать их! – вторит другой голос.
Однако уверенность наших врагов всё уменьшается. Нашу стену так и не разорвали, лишь сдвинули с места, потеряли многих и ничего не добились. Фаргаровцы продолжают нас теснить, но это не идёт ни в какое сравнение с первой атакой.
Одно из копий ударяет по Аделари позади меня, она с шипением отскакивает. Нахожу короткую паузу, чтобы обернуться и посмотреть на девушку.
– Как ты? – спрашиваю.
– Поцарапали, – отвечает.
У девушки не лицо, а маска ужаса, она сражается на автомате, не вдумываясь в происходящее.
– Ещё один – готов, – заявляет Буг.
У ног брата падает ещё одно тело.
– У меня тоже, – отвечает Вардис.
Фаргаровцы валятся перед нами, как скошенная трава. Покойник, висевший перед моим щитом, сползает на землю. Мы больше не отступаем под натиском превосходящей по численности
