— ответил парень с топором. — Но если хозяин снова пустит нас на постой, мы отвезем раненых братьев в город. До исцеления.
Он смотрит на Финнигана, а Финниган немного запнулся и перевел взгляд на Шона и Берта. Горожане переглядывались все, и можно было биться об заклад, думали все об одном и том же.
Кто страшнее, те или эти.
— А если у Пола тесновато, — вступила Донна, — я к себе на ферму их пущу. И сколько нужно, там и останутся. — И слово у нее такое уверенное, словно не фермерский дом у нее, а особняк в три этажа. — А мне уж Нэн полкровати уступит.
Тут Пол снова покосился на Шона.
— В порядке все, — заверил он, — и место есть, и кровати для раненых найдем отдельные. Главное, чтобы довезли хорошо. Если нужно, чтобы лежали, внизу я видел телегу.
— А со сбежавшими-то как быть? — сказал Шон вслух, и на него посмотрели все, и некоторые свои — с благодарностью. — Запрутся в своем логове, и как быть?
— Они больше не воины, — сухо и старомодно ответил парень с топором.
— Я знаю, где они, — дополнил один из рыжих. — Если все будет в порядке… С утра я покажу дорогу.
Самый высокий, который молча выслушал это все, хромая, отступил к тропе вниз и громко свистнул. Ему в ответ долетело снизу ржание лошадей. Хвала Господу, хоть везти их за спинами не придется.
— Все в порядке будет, дай Господь, — сказал Шон примирительно. — Надо всем уйти наверх с этого могильника и лагерь там поставить.
— Братьям нужны горячая вода, тепло и чистая постель, — качает головой парень с топором. — Если это есть только в городе…
— Тогда отвезёте их с Полом в город, верно, Пол? — распорядился Берт, и Пол, помедлив, кивнул.
— Не бойтесь, — голос ещё одного черноволосого парня оказался удивительно звучный и внушал странное спокойствие. — Мы не разбойники.
— Они хорошие парни, Берт, — отозвалась Донна серьезно. А Нэн хихикнула из-под своей повязки и добавила:
— Главное, не грозите их убить, и все будет хорошо!
— Да ни Боже мой, пусть сто лет живут! — восклицает с облегчением Пол, и вдруг вокруг раздаются неуверенные смешки. И всем становится спокойнее.
*
Наверху Маглор молча развел костер. В него пошли взятые от укрепления доски, ящики с разбойничьей телеги и колючие кусты, неосторожно выросшие поблизости. Поставил на огонь два котелка воды, уточнив ещё, откуда ее брали.
Куруфина принесли на руках и уложили возле костра, в тепло. Снова стремительно холодало с темнотой.
Донна взялась приготовить им телегу, и без сомнения назначила запрячь в нее свою лошадь. Мужчины из города выбросили из телеги все лишнее, но смотрели на это, как на напрасный труд. Маэдрос видел все это со стороны: он сидел возле Курво, неловко вытянув раненую ногу, и сжимал его ладонь, отдавая в свою очередь жизненную силу, глоток за глотком.
Келегорм тоже придвинулся ближе к огню: от движения раны кровили и ему было холодно. Одна из его ран была сквозной, другая нет.
Горожане расположились чуть в стороне, переговариваясь вокруг своего костра и поглядывая на братьев настороженно.
Когда уже согрелась вода, из сумерек к костру подошёл приземистый человек в круглой шляпе и с угловатой толстой сумкой в руке. При взгляде на Куруфина его полное лицо отразило огорчение.
— Я врач, — сказал он. — Готов сделать… все возможное.
— Что у тебя с собой? — Маглор повернулся к нему стремительно, тот даже отступил на шаг.
