их. — Я помню имена всех своих героев из книг, их особенности и даже мелкие события, прописанные на заднем плане. Память — это единственная сильная черта, доставшаяся мне от природы.
Кот продолжал хмуриться и молчать. Я прекрасно понимал, что он был зол из-за моего внезапного появления, и тем не менее меня это смешило. Чем еще мне оставалось заниматься здесь, в полном одиночестве?
— В общем, — заговорил я, — у меня вопрос.
— Задавай.
— Почему топовые авторы постоянно ходят вместе? — Прислонившись к спинке дивана, я приподнял ноги и закинул их на чайный столик напротив. — Почему тренируют свои тела, покупают какие-то дорогостоящие артефакты? Почему вообще в зоне отдыха есть магазин с боевыми артефактами, которые нельзя взять с собой в выдуманный мир? Мне есть, чего опасаться?
Кот плавно обошел чайный столик, прошел к той самой двери, что вела в другие миры, и осторожно сел. Из того угла он мог наблюдать за каждым моим действием.
— Иногда взять какой-то предмет с собой в мир можно, если получить подобную награду за высокие результаты прохождения.
— И все же это редкость, да?
Кот отвернулся и будто попытался умолчать что-то. Более тихим и подавленным голосом он ответил:
— Наблюдатели обычно остаются в стороне от всех происходящих событий.
Все эти хождения вокруг да около раздражали. Всякий раз, когда кто-то пытался вот так заставить меня уговорить его рассказать правду, я буквально злился на то, что существовали подобные люди в нашем мире. А в данном случае коты во вселенной.
— Говори уже.
— Не все авторы ладят между собой. — Наблюдатель посмотрел на меня серьёзно. — И не всегда получить награду можно только за прохождение «выдуманного мира», как ты его назвал.
— Можно кого-то грохнуть и забрать его награду?
— Нет, иначе нам было бы не выгодно допускать подобное. Просто иногда организатор вселенного порядка сам проводит игры в зонах отдыха. Загадывает загадки, придумывает необычные испытания. Вот в такие моменты некоторые авторы и переходят черту.
Задумавшись о сказанном, я замолчал. Постепенно картинка начала выстраиваться в моей голове, позволяя понять, почему же тот ужасно дорогостоящий магазин оружия пользовался популярностью.
«Кажется, — размышлял я, — теперь я понимаю, почему он настаивал на том, чтобы я пропустил этап отдыха и сразу направился в другой мир. Он не хотел, чтобы меня морально добили другие авторы, да? В этом месте ведь не должна работать психологическая поддержка авторов также, как и внутри созданных миров?»
В голове мелькнула еще одна мысль:
— А что, если автор убьет кого-то?
— Если докажут виновность, насильно отправят в следующий мир без права на дальнейший отдых. — Наблюдатель опустил голову и как-то обреченно вздохнул. — Если нет, тогда просто усилят наблюдение. Убийство строго запрещено, но не запрещено все остальное, что можно сделать с человеком, лишь бы он начал подчиняться тебе.
— И почему же тогда вы в это не вмешиваетесь? Пытаетесь стимулировать успешность прохождения миров, но по итогу игнорируете факторы, которые…
Я замолчал. Озвучив свой вопрос, я и сам понял, какой ответ напрашивался на него. Шок от осознания этого сначала лишил дара речи, а затем все же вынудил собраться с силами. Приподняв голову, я удивленно посмотрел на кота и спросил:
— Выживают сильнейшие?
— Именно. — Вместе с этим словом пушистый белый хвост стукнул по полу и вновь плавно стал приподниматься. — Мы не можем просто раздать всем в равной степени дополнительные награды для прохождения миров. Мы пробовали, количество переписанных историй от этого не увеличивается.
— Однако, если выявить сильнейших среди прочих и протянуть им руку помощи, тогда можно увеличить общее количество успешно переписанных миров?
— Именно так. Кто бы что не говорил, но среди авторов всегда есть более и менее способные. Мы не можем спасти все миры до единого, но можем увеличить число тех, которые все же возможно переписать. Это и есть наша основная цель.
— Что ж… Я понял.
Поднявшись с места, я устало потянулся. К собственному удивлению, особого страха я не испытывал. Возможно, из-за того, что после стольких смертей ощущение опасности казалось мне вообще чем-то далеким. Теперь я понимал детали происходящего и уже догадывался, что именно мне следовало делать. Например, начать тренироваться и задумываться о приобретении собственного оружия.
Кот, развернувшись следом за мной, тихо заговорил:
— Тебя проводить, или…
Я перебил, насмешливо улыбаясь:
— Сам найду дорогу.
Добравшись до двери, я быстро схватился за ручку и потянул ее на себя. Прозвучал тихий скрип петель, но не успел я сделать и шага, как за спиной раздался до подозрительного строгий низкий голос наблюдателя:
— И еще кое-что.
Я развернулся. Подобное внезапное изменение интонации сразу насторожило. Казалось, вот-вот я должен был услышать нечто ужасающее.
Обернувшись, я увидел сидевшего на полу за моей спиной кота. Он, с пытливым грозным взглядом уставившись в мои глаза, холодно прошипел:
— Еще раз назовешь меня кисуней, выцарапаю глаза.
— А ты мне свое имя скажешь?
— Нет.
На губах растянулась улыбка. Не сильно переживая за свои глаза, но ощущая некоторое чувство несправедливости, я с иронией ответил:
— Значит, назову.
Две недели спустя.
Тяжелые вдохи и выдохи раздавались среди опустошенного просторного зала. Тренажеры, окружавшие меня по всюду, казались абсолютно новыми и полностью рабочими. Вход в это место был не таким уж и дорогим, однако кроме меня здесь больше никого не было.
Медленно притягивая к себе рукоять блока, я старался дотрагиваться ею прямо до своей груди. Делать это, удерживая спину прямо и непрерывно вдыхая и выдыхая, оказалось сложнее, чем я думал. Упражнение давалось тяжело, ведь вес, выставленный мной сегодня, был все еще непривычен.
Мог ли я сказать, что за прошедшее время в зоне отдыха изменился до неузнаваемости? Навряд ли. Ни один нормальный человек за какие-то жалкие две недели тренировок не смог бы достичь поистине выдающихся результатов, однако кое-что я все же приобрел: дисциплину.
По прошествию этих двух недель, большинство дней которых я провел именно здесь, в зале, мне удалось оторваться от всего внешнего мира и сосредоточиться исключительно на себе. Было ли это плохо? Определенно нет. Для человека, который к тридцати годам практически запер себя дома перед компьютером из-за работы, возможность заняться собой была чем-то кардинально новым и увлекательным.
Завершив выполнение очередного подхода, я плавно приподнялся, выпустил блок и глубоко вздохнул. С лица ручьем стелился пот. Руки дрожали так, будто бы я неистово пытал их на протяжении нескольких месяцев, хотя с момента утренней тренировки не прошло и пары часов. Тем не менее, на
