— Пусть снимет защиту, — буркнул Аршаф.
— Дим, — взглянула на меня Рей.
— Да не вопрос, — пожал я плечами.
Защитная плёнка растаяла словно дым, и в то же мгновение в меня полетел сгусток острейших игл, созданных не из материи, а из магии. Мне даже не потребовалось отбивать его — он разрушился сам (иммунитет сработал автоматически) за считанные сантиметры до цели.
— Могу я ещё попробовать? — глухо спросил «испытатель».
— Валяй, — бросил я с деланным равнодушием.
Следующим он запустил в меня «призрачное копьё», потом «кольцо праха». Последнее я не стал разрушать, а просто отбил, направив в прикроватную тумбочку. Тумбочка рассыпалась в мелкую пыль.
Гость несколько долгих мгновений смотрел на результаты нашей «совместной» работы, после чего снял шляпу и поднял маску. Его лицо чем-то особенным не выделялось. Нос картошкой, широко посаженные глаза, густые, сросшиеся над переносицей брови. Ничего необычного, если не считать тот факт, что, по всей вероятности, с его стороны это была демонстрация полного и безусловного доверия к собеседникам.
— Ну, так чего? Отправишься с нами, как обещал?
— Вас только двое? — посмотрел он на женщину.
— Нет. Четверо.
— Лика и Тур? — высказал догадку Аршаф.
— Да.
Он ненадолго задумался, потом надел маску, шляпу и коротко сообщил:
— Завтра в полдень. На западном тракте, возле большого дуба.
— Договорились, — кивнула Рейна.
Аршаф взялся за ручку двери, затем неожиданно обернулся и ткнул в меня пальцем:
— Мой совет тебе, путник. Не верь никому. Ей, в том числе, — указал он на женщину...
Дверь хлопнула. Мы остались одни.
Свечи горели, в комнате было тихо, как в склепе, по стенам мелькали тени, заглядывающие в окна холодные звёзды безнадёжно проигрывали трепещущему в подсвечниках пламени.
— А он не обманет? — прервал я подзатянувшееся молчание.
Рейна вздохнула.
— Не должен. Он ждал этого момента всю жизнь... Всю свою новую жизнь, — поправилась она через миг.
Я сделал вид, что ничего не заметил. Разрядил арбалет, бросил его на кресло. Развернулся к окну. В свете единственного во дворе фонаря (магического — хозяин трактира явно не поскупился) были отлично видны три направляющихся к воротам фигуры. У первой имелся плащ, голову прикрывала широкополая шляпа. Их никто не пытался остановить, и они ни от кого не скрывались...
— Ночной бургомистр, — неслышно подошедшая Рейна прижалась к моей спине, обхватила руками, положила голову на плечо...
— Ночной бургомистр, да, — повторил я сказанное.
— А хочешь... почувствовать то, что чувствуют все, кто когда-нибудь соглашался принять подарок от настоящей богини? — прошептала она мне на ухо.
Я медленно развернулся, посмотрел ей в глаза и понял, что шансов у меня не осталось.
— Да. Хотел бы попробовать...
Голос мой звучал хрипло и будто со стороны.
Рей улыбнулась.
— Тогда не противься и... просто прими от меня... что желаешь... что хочешь сейчас... больше всего на свете...
Окутавшее меня облако маг-энергии уплотнилось до состояния «лондонского тумана».
А когда он, втянувшись в меня, исчез, моему взору предстала бревенчатая стена. Висящий на крючке рушничок, запах деревенского дома, жар от растопленного очага, негромкое поскрипывание половиц и тихий, до боли знакомый голос, заставивший сердце сначала сжаться в комок, а потом вновь застучать, но уже в ускоренном темпе.
Я резко развернулся на звук и вздрогнул, как от пропущенного удара.
Алма, живая и невредимая, стояла спиной ко мне перед старым покрытым паутинкой трещинок зеркалом в одной сорочке, заканчивающейся выше колен... значительно выше колен, и, что-то напевая себе под по нос, неспешно причёсывалась.
Я осторожно, стараясь унять постоянно сбивающееся дыхание, подошёл к ней.
Обнял за плечи. Зарылся носом в её роскошные волосы...
Женщина замерла. Затем мягко прильнула ко мне и мысленно прошептала:
«Дим... но мы же с тобой... только что...»
«Плевать!»
Я целовал её шею, губы, подключичные впадинки...
«С тобой я готов повторять это...»
Мои руки ласкали ей грудь, спускались по животу, забирались под край сорочки...
«...вечно...»
Она нежилась от моих ласк и, жарко дыша, прижималась ко мне всё сильней и сильней. А я продолжал целовать её, зная, что никогда не сумею остановиться...
«...раз уж мы всё ещё живы...»
Я очнулся в кровати, уткнувшись носом в подушку. Приподнял голову. Осмотрелся.
Всё тот же гостиничный номер. Стол, кресла, холодный камин...
Все свечи уже догорели. На улице занималась заря.
Рейна стояла возле окна и смотрела во двор. Из одежды на ней была только сорочка... заканчивающаяся выше колен... значительно выше колен...
— Так это была... не иллюзия? — пробормотал я, щурясь от отражающихся в стекле солнечных зайчиков.
Женщина обернулась.
— Реальность? Иллюзия?.. — она развела руками и виновато вздохнула. — Каждый решает сам, Дим... — и повторила ещё раз. — Каждый решает сам.
Она была и вправду похожа на Алму...
Но это была не она...
Совсем не она...
— Больше не делай так. Ладно? — попросил я, спуская ноги с кровати.
— Хорошо, Дим. Я больше не буду, — тихо ответила Рейна.
Я знал, что она обманывает...
Но я не знал, знает ли она, что я знаю...
* * *
Досыпать я отправился в каморку для слуг — узкий пенал без удобств, больше напоминающий карцер, а не помещение для жилья, с окошком в наружной стене, через которое не каждый кот проберётся. Оно и понятно. Слуги, во-первых, не должны постоянно путаться у господ под ногами, во-вторых, расходы на них, особенно в путешествиях, следует минимизировать, но, в то же время, если они понадобились, пред хозяйские очи им надо являться мгновенно, по первому зову.
Поэтому, собственно, моя «персональная» камера и располагалась аккурат меж двумя снятыми «целителем» номерами, и была оборудована парой звонков.
Левый звонит — срочно бегу налево, правый — направо, а если оба, решаю, который важнее, а потом получаю законных люлей «за нерасторопность».
Первый звоночек «по мою душу» прозвенел часа через три. Он исходил из комнаты Тура. И хотя по легенде я здесь считался слугой, спрыгивать деревянных нар и нестись сломя голову в номер к «хозяину» я, конечно, не стал. Спокойно поднялся, натянул сапоги, ополоснул морду водой из кувшина и лишь после этого двинулся исполнять «господские прихоти».
Все «господа», как выяснилось, уже собрали́сь. Ждали только меня.
— Как погуляли? — поинтересовался я, узрев сперва Лику и Рей, а затем Тура с приличным фингалом под глазом.
— Нормально, — дёрнул щекой охотник.
— Это он из-за меня пострадал, — с гордостью сообщила Лика. — Там ко мне в одном кабаке двое пристали, так он на них аки дракон налетел.
— Так это они ему что ли?
— Не-а, — прыснула лучница. — Это когда он погнался за ними. Погнался и — хлоп!..
— Я просто споткнулся, — буркнул «целитель».
— Конечно, споткнулся, а как по-другому-то? — со смехом продолжила Лика. — Споткнулся и на чужую дубинку лицом налетел. Бывает...
Тур покраснел, насупился, но препираться не стал.
— Но ты их всё равно победил, — закончила девушка, после чего перегнулась через весь стол и чмокнула охотника в щёку. — Ты мой герой! Что бы я без тебя делала.
Охотник покраснел ещё больше, а мы с Рейной не выдержали и рассмеялись.
Тур зыркнул на нас исподлобья, но после махнул рукой и досадливо проворчал:
— Ну, может, уже хватит об этом? И вообще, давайте уже позавтракаем, да поедем, чтоб до полудня успеть...
К воротам, выходящим на западный тракт, мы подъехали примерно за час до полудня. Рейна опять навела иллюзию на себя и меня, подправила её у Тура и Лики, поэтому ни у таможенников, ни у снующих туда-сюда горожан сомнений не возникало. «Маг» с двумя «ассистентками» и «слугой» покидает Се́жеш, ну и пускай сваливает, не больно он тут и нужен.
