- Знаешь, ты прав… Не стоило нам давить с этим твоим решением! – сказала Кострома, когда удовлетворила своё любопытство, а я пробивал кору очередного растения, периодически стряхивая с ног насекомых. – Ты бы отлично всё показал на личном примере. А насчёт гопников Туза... Чего-то такого я и ожидала. Туз – урод, но ловко других под себя подгоняет. Таких надо сразу убивать, но я в первую встречу что-то не распознала его… Старею, видимо.
- Тебе в первую встречу не до того было! – успокоил её я. – Вы у костра толкались, лишь бы с холоду не помереть! Ну и не можешь ты всякого, кто тебе подозрителен, убивать сразу. Даже если твоя чуйка завопит, как сирена… О-па!..
Гриб. Это был гриб. Ну или что-то похожее. С большой шляпкой. И приземистый, всего-то мне по пояс. Я его и ткнул-то больше для проформы: уже собирался мимо пройти.
И тут из гриба потекло что-то густое, белое, вонючее…
- Резиной запахло! – удивлённо поморщилась Кострома.
А вот я в запахе сока не чувствовал никакой резины. Приторно-сладкий, но ни разу не химический. С другой стороны, воняло так сильно, что и обонятельные галлюцинации исключать нельзя.
- Это немного не то, на что я рассчитывал… – заметил я, останавливаясь и возвращаясь к грибу.
Озарение посетило меня в тот момент, когда я увидел выступивший из разреза молочный сок.
- А на что ты рассчитывал? – уточнила Кострома.
- На натуральный дёготь или смолу хвои… На что-то подобное! – признался я.
- А что получил?
- Белый тягучий сок. И воняет, как ты говоришь, резиной… – я склонился над грибом и внимательно его осмотрел, обнаружив серые подтёки чуть ниже.
Потыкал в них пальцем.
Пружинят.
- Ну!.. – поторопила меня Кострома.
- Это каучук! – вынес вердикт я. – Гриб с каучуком… Надо же.
- Это хорошо?
- Резина, которая выдержит перепады температуры от минус пятидесяти до плюс пятидесяти – это хорошо? – ответил я вопросом на вопрос. – Ну или что-то вроде того… Я ведь не химик, точно не помню.
- Можно сделать сапоги? – деловито уточнила Кострома.
- Ага… Ноги обмазать и над костром подержать! – кивнул я. – Минут за двадцать получишь сапожки, чтобы по лесу ходить. Не очень долговечные, правда…
- Да ты ж наш умничка! – обрадовалась девушка. – Пошли за котлом!
- Давай чуть снизим накал энтузиазма… И пока наберём хотя бы в бутылку! – предложил я.
- Ладно… – расстроилась Кострома, явно лелеявшая планы переобуть нас всех если не по армейскому образцу, то близко к тому.
- Не расстраивайся! Если я прав, то мы этот гриб весь используем, – ответил я, начиная обрезать горлышко бутылки.
- Не жалко тебе? – спросила Кострома.
- Это трофейная! – ответил я. – Жалко, конечно, но не так чтобы сильно. А вытянуть через узкое горлышко застывший сок будет нереально.
Впрочем, я не собирался позволить ему застыть без дела… Топор и копьё надо было срочно укрепить. И, сделав несколько надрезов на грибе – так, чтобы сок из них стекал в подставленную бутылку – я снова двинулся в путь. А Кострома за мной.
- Что ты теперь ищешь? – спросила она через некоторое время.
- Трубки, из которых мы делаем древки для копий. Или что-то вроде того. Только чтобы не тонкие были, а широкие! – пояснил я.
- А зачем? – поинтересовалась Кострома.
Я на пару секунд задумался над вопросом, стоит ли раскрывать ей свой план… Но потом решил, что ничего плохого из этого не выйдет.
- У гопников есть медные копья. А медь – мягкий материал, – пояснил я. – Хочу сделать что-то вроде доспеха, который прикроет мне руки, спину и грудь. Хоть что-то…
- По-моему, это лишнее. Настоящий доспех – это твои боевые умения! – доверительно сообщила мне Кострома.
- И сколько в тебя вбивали такие умения? – подняв бровь, спросил я.
- Год подготовки. А потом совершенствовалась на месте… – пожала она плечами.
- Ну и где мой год подготовки? – не отставал я.
- Ну…
- Вот тебе и «ну»! Нету у меня года… – расстроенно пояснил я. – И даже недели нет. И вообще времени нет. А тут чего только не растёт! Должно же что-то найтись!..
Однако меня ждал жестокий облом. Ничего не нашлось. Только на одном растении имелись какие-то твёрдые плоские наросты, но их ещё надо было соединить так, чтобы не пропускали удар. Да я бы и на шляпки зонтика согласился, из которых щиты делали… Но единственный найденный экземпляр этого растения мы уже подчистую обобрали.
Пришлось собирать эти растительные наросты. Я не терял надежды соединить их во что-то стоящее. Плохо тут с деревьями и толстой корой, очень плохо…
А вот гриб с каучуком меня порадовал. За два часа набралась половина бутылки. То есть, примерно четверть литра.
Может, и немного, но чтобы обмазать оружие, хватит. Конечно, я понимал, что это не идеальное решение, а значит, надо искать дальше. Вот только времени на поиски не осталось. Мы с Костромой и так успели ровно к началу собрания.
И тут уже Сочинец обрушился на нас с настоящей критикой. Точнее, на всех, кроме меня. Потому что я тут ни при чём, если что. Сижу, никого не трогаю: топор и копьё починяю у костра. Ну или собираюсь, а пока проверяю, как будет выглядеть натуральный каучук в засохшем виде…
Наверно, всю речь Сочинца нет смысла пересказывать. Ну и ответные «реплики из зала» я смело пропущу: ничего интересного, знаете ли.
Конечно, в итоге все обещали ходить большими вооружёнными группами. Однако качество этих обещаний было не выше тех, о которых говорится в третьем правиле колониста. В общем, никто не будет их на сто процентов выполнять.
Конечно, наши соратники покаялись перед Сочинцем за то, что понабрали личных вещей и готовой продукции. Однако качество этого раскаяния было не лучше обещаний. Все делали вид и были себе на уме. И, конечно же, каждый рассчитывал снова, как получим доступ к Алтарю, набрать полезного для себя любимого.
И, конечно же, Сочинец это понимал. Не мог не понимать после нашего разговора. Однако сделал вид, что поверил и обещаниям, и раскаянию. А что ему ещё оставалось? Всех не заставишь сразу строем ходить. На это нужно время. А времени у нас как раз не было.
Собственно, собрание прервалось в тот момент, когда Дунай, следивший за окрестностями, сделал знак, что к нам идут. И я даже почти не удивился, когда увидел гостей: Туза с прихлебателями, да Машу с Никой и их «качковую» свиту. А ещё Романа, который больше никого с собой не прихватил.
- Вечер в хату! – торжественно провозгласил Туз.
- День только наступил! – отрезал Сочинец. – До вечера ещё далеко.
- Да это выражение такое! – отмахнулся Туз. – Ты же вечером говоришь «добрый день», вот и тут…
- Ты давай, ближе к делу. Чего пришли? – прервал его военный.
Мы все сидели там же, где и во время собрания. И молча смотрели на гостей.
- Ну… Мы все общественных вещей набрали! – заметил Туз. – Ну и пришли за своей долей. Вот, Маня грит, ей бы иголки с ниткой!..
- Вот ты молодец! – обрадовалась Кострома, гибкой пантерой поднявшись со своего места. – А вы, небось, купили бутылки и горшки, о которых вас Сочинец просил? Так ведь?
- Что? – не понял Туз.
- Что «что»? Принесли нашу долю? – ласково спросила Кострома.
- Слушайте, мы не такие богатые, как вы! – вмешался дотоле молчавший Роман. – Мы не всё смогли взять, о чём договаривались: баллов не хватило!..
- Не всё?! Мать твою, да вы ни хрена не взяли из того, о чём договаривались! – зашипела Кострома. – Вы набрали себе шмоток, жратвы, ножиков всяких… Ни балла в общее дело не вложили! А теперь пришли за «своей долей»?! Валите к бабуям отсюда!
- Слышь, ты полегче! – обиделся Туз.
- Ты сам полегче! – посоветовал Дунай, подходя ближе.
Я тоже решил не отсиживаться. Намечалась драка. А значит, отсиживаться было как-то стыдно, что ли… Хотя, конечно же, я готов был бежать! В любой момент!
Но всё произошло слишком быстро.
Я только начал подниматься, как Туз, скривив лицо и крикнув что-то в духе: «Заткнись, бешеная сука!» – ткнул в сторону Костромы копьём. А Борис и Илай навели трофейные копья на Дуная и Сочинца, которые стояли ближе всего к ним.
