— Девушки-красавицы, пожалуйста снимите с себя платья. — обращаюсь я к телохранительницам Зрячего, девушкам-лисичкам: — дайте аудитории немного сладенького сегодня! — они даже бровью не повели, только в глаза у той, что справа — что-то промелькнуло, вторая — слегка наклонила голову. Бычок.
— Нет? Хотя бы платье с плеча спустите. Хоть что-нибудь? Все еще нет? — я поворачиваюсь к публике: — вот видите. Никакого Дара Любви не существует. К моему великому сожалению, я не могу раздевать девушек против их воли. Что, наверное, прекрасно, потому что в противном случае сюда нужно было вызывать полицию. Хотя… да я вижу, полиция уже в зале. Рад видеть служителей закона, надеюсь вечер пройдет без происшествий. И дорогая — оденься уже. Здесь могут быть дети.
— Ну конечно, дорогой. — Бьянка набрасывает бретельку обратно на плечо.
— Так вот. Никаких чудес не бывает — так сказал я себе, когда в первый раз познакомился с этим удивительным человеком — Зрячим. Честно говорят тогда я думал, что это он несет ответственность за насилие над моей одноклассницей и близким товарищем. Другом. Потому, признаюсь, что испытывал не самые лучшие чувства. Я даже хотел его убить. О, прошу, не используйте эти слова против меня, я не смог этого сделать. Я пришел к нему, готовый убить негодяя, который мучал мою близкую подругу, а ушел человеком верующим. Разве это не чудо? Нет? — я обвожу взглядом публику. В зале притихли.
— Впрочем, я же вижу, что вы все тут немного скептики. Хорошо. Сам Зрячий-сама довольно скромен, однако сегодня я попрошу его все же показать частичку его истинной силы. С нами рядом живет, на этой сцене присутствует пророк. Человек, который может творить настоящие чудеса, но обычно не делает этого. Просто, потому что он достаточно скромен. И истинная вера в Божественную Истину не требует дешевых доказательств, вроде раздевающихся девушек, извлечения кроликов из шляпы, распиливания людей пополам, или чего-нибудь в этом роде. Чудеса не делают для развлечения публики на вечернем шоу. Настоящие чудеса — это серьезно. Например… — я шарю глазами по залу: — поднимите руки те, у кого есть болезнь. Любая. От простуды и до рака. Как много рук. Нет, обычно я бы попросил вас подняться на сцену, но вас так много, что сцена всех и не вместит, пожалуй. Было бы несправедливо излечить одних и оставить больными остальных. Даже не знаю, что и делать. Зрячий-сан? — я поворачиваюсь к Зрячему. Сейчас он уже находится в ловушке, он летит вперед как поезд без тормозов, он уже не может остановиться. Представляете себе лидера религиозного культа, который после таких слов молча уйдет? Немыслимо. Ему остается играть теми картами, что сданы. Он осторожен, но все же — в зале большинство его сторонников, он такими вот «излечениями» себе репутацию сделал. Для него это привычная ситуация и он понимает, что я ему подыгрываю. Потому он молча поднимает руку и благословляет зал одним движением. В тот же момент моргает освещение, откуда-то летят искры и динамики пробивает тяжким, низким звуком «Хуммм!». Весь зал задерживает дыхание, замерев и уже через секунду — взрывается аплодисментами! Эффект плацебо. Даже если ты не излечился, то здесь и сейчас, вместе со всеми — ты испытаешь прилив сил и тебе даже станет легче. Именно этим пользуются все эти протестантские мессии, которые проповедуют излечение во время проповедей, или вернее — во время транса, вызванного эффектом групповой терапии. Сейчас в зале нет скептиков, потому что все испытывают подъем сил, настроения и общего тонуса. В таких случаях даже нет нужды добавлять в машины для формирования тумана веселящий газ, люди и сами по себе готовы верить в чудеса.
— Как вы себя чувствуете? А? — наклоняюсь я и прикладываю ладонь к уху: — Отлично? Вот, а говорите чудес не бывает. Знаете, здесь и сейчас состоится даже не чудо, а то, что неминуемо должно было случится. Это было неизбежно — с того самого момента, как я увидел этого человека таким, какой он есть!
— И я тоже. — делает шаг вперед Бьянка: — вы знаете меня. Вы помните, что я говорила про Общество Божественной Истины и как называла его шарлатаном во всеуслышанье. Но сейчас я здесь на этой сцене. Потому что мне открылся свет Божественной Истины! Потому что я — уверовала!
— И я! — я поворачиваюсь к Зрячему и преклоняю колени перед ним: — настоящим я прошу вас принять меня в Общество Божественной Истины! Все, что было и есть у меня — я отдаю Обществу, потому что только так я могу отплатить вам за то, что открыли мне глаза.
— Пожалуйста, примите и меня. — преклоняет колени и Бьянка за моей спиной: — все мои активы и денежные средства, акции и криптовалюту, наличные сбережения и любые авторские права — отныне принадлежат Обществу Божественной Истины!
— Указанные действия произведены нами в нотариальной конторе два часа назад, — добавляю я: — в отношении меня была произведена процедура эмансипации, так что я уже мог распоряжаться своим имуществом без согласия родителей и опекунов.
— Денежные средства с моих счетов уже поступили на счета Общества, — добавляет Бьянка, склонившись: — вся мое недвижимое имущество передано в дар.
— Все, что у нас осталось — это Общество Божественной Истины! Дозволено ли нам будет вступить в его ряды? — спрашиваю я, глядя в пол. Сцена здесь на высшем уровне техники, есть все и скрытые люки, и встроенные механизмы, просто произведение искусства. Я чувствую, как капелька пота стекает по моей щеке и вижу как небольшое мокрое пятно расплывается на полу высокотехнологической сцены. Что будет делать Зрячий? У него практически нет выбора, но люди часто бывают непредсказуемы…
— Встань, Кента-кун. — гремит его голос в динамиках: — и ты, Бьянка-тян. Вы — мои возлюбленные чада, не надо стоять передо мной на коленях. Вы просите места в Обществе для вас? Знайте же, что для вас всегда есть места — и в Обществе Божественной Истины и в наших сердца. В моем сердце. — я поднимаю голову и вижу, как он прижимает одну руку к груди. Лицо его расслаблено и разве что не сияет. Все, он победил. Мы с Бьянкой перед всем светом только что сдались на милость победителя, передали все свои активы и разоружили себя. Это безоговорочная капитуляция и Зрячий — расслабился. Понял, что я подыгрываю ему. Что же…
— Безмерно благодарен вам за это! Вы не пожалеете! — я встаю на ноги и выпрямляюсь. За моей спиной выпрямляется Бьянка. Вот и все, поражение зафиксировано. Всем все ясно, не так ли?
— Смиренно прошу о благословении… — склоняюсь в еще одном поклоне и Зрячий — небрежно машет рукой, благословляя. Отлично. Все идет своим чередом.
— Уж не знаю, могу ли я назвать это чудом. Так и должно было случится, — обращаюсь я к залу: — но как я могу отпустить вас сегодня совсем без чуда? Ведь раньше я был обычным школьником, которому приписали какой-то там Дар. Но сегодня… сейчас — я овеян благословением самого Зрячего, а это чего-то да стоит! Например… — я снова поворачиваюсь к телохранительницам, с их разрезами на кимоно до бедра, с их настороженными взглядами и крепкими ногами «помни, они убивают ногами!».
— Интересно, теперь подействует? — задаюсь вопросом я и выбрасываю руку вперед: — девушки-красавицы, раздевайтесь. — сейчас я искренне наслаждаюсь моментом. Они могли бы никак не прореагировать — если бы были просто охранники-телохранители из какой-нибудь охранной конторы на аутсорсинге. Просто проигнорировали бы и все, им не за это платят. Но Зрячий слишком амбициозен и слишком ценит тайну своей личной жизни, чтобы его охраняли сторонние организации. Нет. Эти девочки-лисички с их крепкими ногами и скрытыми лезвиями ножей под кимоно — его личные стражи. Может даже любовницы. Это люди, посвященные в святая святых, призванные даже не сколько охранять его на самом деле, сколько создавать антураж. Если бы речь была об эффективности, то рядом с ним сейчас стояли бы какие-нибудь стодвадцатикилограммовые мужики, вроде Нобу-сенпая, такие в этом деле намного лучше, хотя бы за счет массы тела и силы. Но нет, за его плечами симпатичные девушки в традиционных кимоно, которые сочетаются по цвету. Этой маленькой детали было бы достаточно, чтобы сделать вывод — эти девушки не только охранную функцию исполняют. Они — часть его образа. А значит в отличие от настоящих телохранителей, которым плевать на имидж охраняемого, главное его сохранность — эти девушки приучены исполнять свою роль, подыгрывать ему. Что в свою очередь означает что прямо сейчас проигнорировать меня они не могут. Насколько далеко они готовы зайти в поддержании имиджа своего босса? Я гляжу в глаза той, что справа, она просто в бешенстве, я вижу это. Если бы не сцена, если бы не свет софитов в глаза, если бы не сотни камер вокруг, она бы мне голову оторвала. По крайней мере попыталась бы. Но сейчас… она медленно поднимает руку и развязывает пояс на кимоно. Два движения — и оно падает к ее ногам. Слишком быстро, ткань не может так быстро упасть. Все ясно, так она скрыла, что в кимоно у нее спрятано оружие. Как я и предполагал, девушки-лисички — отважны и смелы до отчаяния и на все пойдут, чтобы не подвести своего патрона. Потому что под кимоно ничего нет, кроме черных трусиков. Ну да, бюстгальтер будет мешаться. Хотя спортивный топик можно было одеть. А так сотни камер вокруг фиксируют небольшие, но крепкие на вид груди телохранительниц Зрячего. Скандал, да. Софиты вокруг начинают мигать, выдавая на-гора стробоскопический эффект. Все словно замирает и в то же время — движется.
