— Ты расскажешь остальным⁈ — Бастет по-прежнему выглядела очень смущённой.
— Нет, — он покачал головой, — и не потому, что дал слово. Точнее и поэтому, но больше из-за отвращения, не хочу быть к этому причастным.
— Я большего от тебя и не прошу, — быстро обрадовалась она, — просто передавай Владыке отчёты, которые я буду пересылать тебе и всё.
Монту покачал головой.
— В этом случае, когда всё это вскроется, а оно обязательно вскроется, меня накажут. А как я сказал, я хочу быть далёким от всего этого противоестественного.
Бастет расстроилась.
— Что же тогда делать?
Монту задумался, затем почесал рукой перья на голове.
— Если у меня будет больше энергии, я смогу создать себе нового сокола, — сказал он, — а этого можешь забрать себе. Если меня спросят, скажу подарил, а клятва не даст мне рассказывать о вас правду.
Глаза Бастет расширились от радости.
— Ты серьёзно?
Монту кивнул.
— Тогда это выход, если я буду пересылать сообщения через него, то никаких других отпечатков кроме моего не будет, — обрадовалась Бастет и затем повернулась ко мне.
— Быстро отдал ему всю свою накопленную энергию.
— Я, конечно, человек негордый, но хочу просто напомнить, что вы два бога, такие крутые, возвышенные, сейчас оба зависите от… — я специально сделал паузу, — простого животного.
— Первожрец, — Бастет оскалила клыки, — сейчас точно не время для твоих претензий. Пока Монту согласен, надо хвататься за это единственное разумное предложение.
— А я вот отказываюсь, — я скрестил руки на груди, — хочу посмотреть, что великие боги сделают без животного.
В храме настала тишина. Монту смотрел на меня, затем перевёл взгляд на Бастет.
— Я всё улажу, — смутилась она и схватив меня за руку просто утащила на пять шагов дальше. Силища была такая, что если бы я не стал переступать ногами, то просто упал и она потащила бы меня по полу в самом неприглядном виде.
— Ну смертный, — она заглянула мне в глаза, — сейчас и правда плохое время для споров, к тому же ты подрываешь мой авторитет.
— Андрей, — спокойно заметил я, — хочу для начала, чтобы ты называла меня по имени. А то я только сейчас подумал и правда, ты относишься ко мне, не как к разумному существу, а лишь своему ручному животному.
Бастер зарычала, но видимо и правда, сейчас от меня зависело вообще всё, так что она явно через силу ответила.
— Хорошо, Андрей, я прошу тебя помочь мне.
— Ладно, — ответил я и под её ошарашенным взглядом вернулся к Монту и протянул ему руку.
— Как передать тебе энергию?
Соколиная голова покачалась.
— Кажется начинаю догадываться, как вы вместе сошлись, — иронично сказал он, затем уже обратился ко мне.
— Просто ничего не делай и не мешай мне, — ответил он, — я постараюсь аккуратно, ведь люди молились мне, думая, что ты это я. Так что думаю…
Что он хотел сказать дальше, я не узнал, поскольку волна боли смыла мой разум, навалившись разом и с такой силой, что едва не заставила голову взорваться. Сознание мгновенно погасло.
* * *
— Ты зачем потянул всё болван? — сквозь волны боли, словно вдалеке я услышал два голоса.
— Да я откуда знал, что у него столько энергии, — оправдывался второй, — ты сказала пятьсот душ, я и потянул столько.
— А то, что эта энергия связана с остальной? Ты не подумал? — недовольно говорил женский голос.
— Да я-то откуда знал, что он человек без судьбы, — не сдавался мужской голос, — меня на суде не было.
Их голоса, словно шурупы вворачивались мне прямо в голову, поэтому я открыл глаза и тихо сказал.
— Моё мнение о богах, чем больше о вас узнаю, становится только хуже. Одна недосмотрела, второй не знал. Это я смотрю для верховных существ в порядке вещей?
— Может отрежем ему язык, пока он с Повелителем случайно не встретился? — предложил Монту, поворачивая ко мне птичью голову.
— Он уже виделся, — махнула рукой Бастет на секретность, — я потому и поставила ему свою метку Первожреца, чтобы не было видно Ока на его ауре.
Клюв у Монту широко открылся.
— Забирайте сокола и чтобы я больше вас не видел у себя, — сказал он, — я ещё хочу пожить тысячелетие-другое. Так что просто выполните нашу сделку и не появляйтесь у меня больше никогда. Причём оба.
Он запрыгнул на алтарь и превратился в статую, а на плечо Бастет упал сокол, влетевший из верхнего окна храма.
Бастет задумчиво посмотрела на меня, валяющегося на полу и не могущего пошевелиться от боли.
— Пойду позову твоего охранника, — сказала она и перетекая в кошку, пошла наружу, а на её спине так и сидел сокол.
Не знаю, что произошло там на выходе от этой картины, но Хопи и четыре легионера влетели быстрее пули, они остались возле меня, испуганно осматривая, а он метнулся обратно и вскоре меня погрузив на носилки, отнесли в жилые помещения при храме. Кошка и сокол на ней, привлекали всеобщее внимание. Люди, где бы мы ни шли падали на колени, боясь даже посмотреть на нас.
Через десять минут ко мне ввели испуганного жреца.
— Мой царь, — обратился ко мне Хопи, — это лекарь, разрешите ему осмотреть Его величество.
Я покачал головой.
— Мне он не нужен, — тихо сказал я, — мне нужна хорошая еда, вино и сон.
— Слушаюсь мой царь, — выгнал он жреца и пошёл распоряжаться насчёт остального.
Я прикрыл глаза, тело болело так сильно, что секс с Бастет уже не казался болезненным событием.
— «Они из меня точно так мазохиста сделают, — грустно подумал я о себе и богах».
Кошка спрыгнула с кресла, подошла ко мне и легла напротив головы, с виноватым выражением на морде.
— Не подлизывайся, ты могла знать, — проворчал я.
Она поднялась и стала тереться об меня головой.
— Я твёрд, словно скала и я недоволен, — строго сказал я.
Кошка легла рядом и прижалась ко мне тёплым небольшим телом. Так мы и заснули с ней вместе.
* * *
Ещё даже не открыв глаза я почувствовал зверский голод, а пошевелившись я услышал недовольное шипение. Вспомнив, что Бастет была рядом, когда я уснул, я открыл глаза, увидев как на меня внимательно смотрят вертикальные зрачки.
— Мне стало легче, ты поспособствовала? — спросил я. Тело хоть и болело, но не так сильно, как вчера.
Кошка склонила голову.
— Спасибо, — я протянул руку и нежно провёл по ушкам, заставив их встать торчком.
— «Мы не одни для этого».
Тяжело вздохнув, я кряхтя, словно древний дед, сполз с лавки.
— Мой царь, осторожно! — ко мне тут же бросился нубиец, помог надеть калиги и одежду, поскольку я спал голым.
— Тут есть нормальные ванны? — спросил я.
Хопи извиняющее развёл руками.
— Храм слишком небольшой мой царь.
— Тогда поедим и уезжаем, — приказал я. Он явно сомневался, что я в состоянии это сделать, но в чём была прелесть быть царём, никто практически не спорил.
Увидев сокола, безучастно сидящего на спинке кресла, я сказал.
— И найди мне какой-нибудь кожаный наплечник, чтобы плечо когтями не проткнули.
— Слушаюсь, — ответил нубиец и надолго пропал.
Вскоре мне опционы занесли еду, а пока я ел, появился и нубиец, показав перевязь для меча, на которой сделали самодельную кожаную заплатку. Надев её на себя, я осторожно взял сокола, который переступил лапами со спинки кресла на мою руку. Поместив его на плечо, где он крепко схватился на кожу и спокойно сидел, когда я выходил из комнаты на улицу, держа на руках кошку. Яркий солнечный свет меня ослепил, так что когда птица сорвалась вверх, я не сильно то и понял, куда это он. Где-то высоко вверху раздался грозный клёкот и под ноги упал трепыхающийся голубь.
— «Я голодая».
— А почему её не покормили? — я грозно посмотрел в сторону Хопи, но Бастет ответила сама.
— «Он не виноват. Мне приносили, я отказалась, не могла отойти от тебя».
Я ткнул пальцем в голубя.
