на них людьми, показывали, что там готовится нехилая армия.
Последнее воспоминание перед смертью заставило меня хмыкнуть. Патриарх Теней — сильнейшее существо, что водило армию Теней в бой. Эта падаль тоже уже здесь. Возможно, и не одна. Похоже, Вселенная за что-то очень сильно обиделась на этот Мир, подвергая его бесчисленным испытаниям.
Ну и да, место для моего отпуска выбрано просто, мать его, идеально!
Тут Императрица подоспела, спалив физические тела «личинок». Вот только Тени ушли от неё на нижние уровни, а потом вынырнули вновь, бросившись на смелую женщину. А ведь силы у неё предостаточно.
Я за мгновение принял решение и «придержал» Очищающий Свет, которым уже хотел по ним шарахнуть. Быстро нырнул к Лизе через Тень и отправил нужные инструкции прямо ей в голову.
Елизавета обладала отличным Даром. Вот только не умела им пользоваться. К слову, ещё один минус в копилку «папашки года». Я видел, что пламя Бухича отлично убивает Теней. Почему же он дочку не научил?
Опять всё приходится делать самому. В общем, Лиза справилась, и справилась отлично, захватив сразу семь слоёв Тени, и убив не только этих Теней, но и пару разведчиков, которые подглядывали за боем, находясь ниже в Тенях, видимо, чтобы доложить о его результатах своим командирам. Я попутно сжёг предпоследнюю третью, а Шнырька догнал четвёртую. Теперь никто ничего не расскажет об этом бое моим врагам. Просто некому.
Тварей уничтожали, а мне нужно было домой. А ещё Елизавета, на лице которой было всё написано. Это о чем она сейчас думает? Твою мать! Мало мне Бухича.
В итоге, первое, что я сделал, когда зашёл в Конунг, — нацепил на себя запасной комбинезон, дабы не смущать Её Императорское Величество. Через несколько минут мы уже были в нашей усадьбе. В беседке сидели Анна и Катя, Хельга с Ингрид, и ещё одна неожиданная гостья.
— Мама, привет! — поднялась со скамейки цесаревна Ольга, раскидывая руки.
— Ольга, а ты как здесь? — мать обняла дочку и поцеловала в щеку.
— А мне дед написал вчера. Сказал срочно прилетать. Он тебя не предупредил, что ли?
Елизавета повернулась ко мне и странно посмотрела. Я же развёл руками:
— Да, я знал, что Бухич позвонил. Более того, я был инициатором. Но ты, как бы, в коме была, — хмыкнул я. — Когда бы я тебе сказать успел?
— Как раз к обеду, молодец! — показала мне поднятый большой палец Аня.
— Хорошо, когда муж держит своё слово, — улыбнулась Катя.
Я улыбнулся в ответ, заслужив косой взгляд Хельги. Повернул голову и увидел своих гвардейцев, которые оживлённо разговаривали ещё с двумя людьми.
— Моё почтение, барон, — весело кивнул мне Гермес.
Арес лишь молча кивнул в качестве приветствия. Я попытался аккуратно просканировать их души. Потрепало ребят знатно. Привязка душ, фактически духовное рабство. Как они пошли на это, я понятия не имел. При смерти Ольги — они гарантированно умрут сами. Но, судя по их отношению, они действительно любили цесаревну. Хорошо, что она в порядке. И ребята тоже в порядке.
— Мне кажется, или ты волосы забыл подкрасить? — кивнул я на Гермеса, в светлой гриве которого блестело несколько седых волос. Всё-таки это временное «отключение» от Ольги не прошло им даром. — А я думал, что эльфы бессмертные.
— Очень смешно, — нахмурился Гермес. — Рад, что вас не покинуло чувство юмора, барон.
— А вот вы его, похоже, немного подрастеряли, — рассмеялся я, помахал им рукой и зашёл внутрь.
Пока я мылся и приводил себя в порядок, появился третий гость.
— Сестра, — поклонился вышедший из «Буревестника» Алмазный Король.
Я с грустью заметил, что моя монополия на «Буревестники», похоже, заканчивается. Конечно, радовало, что у Империи хватало ресурсов на то, чтобы обеспечить свою армию, и даже аристократию. Но всё равно как-то грустно слегка стало. Я привык во всём опережать остальных. Но, с другой стороны, это дополнительная мотивация, чтобы не стоять на месте.
— И ты здесь? — удивилась Императрица. — Тебя тоже отец позвал?
— Да. Дядя мне вчера написал. Кстати, где он? — оглядывался Доброхотов. Похоже, он был взволнован и возбуждён. Ну да, легендарная личность снова в игре.
— Ну и что, это все уже сюрпризы? Или будут ещё? — спросила Елизавета.
— Не-а… Вон, не то, чтобы сюрприз, но он уже летит сюда.
В небе летел реактивный самолёт, от него приближалась чёрная точка, снижаясь. Точка увеличивалась, и вот уже стало видно, что это молодой парень в обнимку с девушкой, которые летят к земле. Несколько секунд — и они мягко опускаются на землю.
— Да ну нафиг, что за супермены? — засмеялся Доброхотов. — Несущий Смерть, ужас всего Триумвирата, пожаловал.
— О, кто? — нахмурилась Елизавета.
— Здорово, Ларик! — помахал рукой Доброхотов, с которым они пересекались на восточном фронте. — Ваше Императорское Высочество! — уважительно кивнул он принцессе Эмико.
— Илларион, — улыбнулась Императрица, глядя на него. — Наслышана, наслышана.
— Ваше Императорское Величество! — слегка поклонилась Эмико.
— Здра-а-асьте, — добродушно улыбнулся Ларик, полез за пазуху, достал лайм и протянул Елизавете. — Будете?
Сбоку послышался хохот Доброхотова.
— Бери, сестричка, он всего один раз такое предлагает. Не возьмёшь — дружбы не будет.
Елизавета осторожно взяла лимон.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Но Ларик стоял и продолжал её рассматривать, смешно наклонив голову на бок.
— Ну, а теперь придётся откусить, — продолжал ржать Доброхотов.
Елизавета кивнула и куснула.
— Твою ж мать! Ничего кислее в своей жизни я не пробовала!
— К этому привыкаешь, Ваше Императорское Величество! — раздался лёгкий вежливый смешок со стороны принцессы Эмико. — Сначала непривычно, неприятно, возможно, даже больно, но потом привыкаешь, и это начинает нравиться.
Елизавета вытерла выступившие слезы, и повернулась ко мне с весёлой улыбкой:
— Знаешь, Галактионов, я наконец поняла, кого ты мне напоминаешь. Исходя из этой характеристики принцессы Эмики и общения с тобой — ты вылитый разломный лайм.
Я вежливо улыбнулся, никак не комментируя её слова. Затем услышал звук двигателей вертолетов и «Буревестников». Моя гвардия возвращалась с победой.
— Ну вот, блудный Император вернулся, — улыбнулся я. — Теперь можно и поговорить…
— Ну, снова здравствуй, отец, — пробурчала Лиза исподлобья, скрестив руки на груди, глядя на приближающегося радостного Бухича.
Она прямо-таки
