– Он правитель, что ему будет? – невесело усмехнулся Дэниел. – Но раз остров теперь, скажем так, недосягаем, он не сможет это продолжать.
– А что Сэманиэль? Как объяснить его исчезновение? – Джонатан опустил руку на подлокотник и, склонив голову, подпер ее кулаком. – Все же он был верховным.
– Насчет Сэманиэля официальная версия такова: эльф погиб от обрушения волны на храм во время случившегося катаклизма, – твердо произнес Дэниэл, собирая свитки.
– А как, по официальной версии, он вообще там оказался? – фыркнула я.
– Исследовательский интерес.
– Лучшая ложь та, что максимальна приближена к правде, да, господин Менсонж?
Оба брата посмотрели на меня, Джонатан мягко улыбнулся, а Дэниэл укоризненно покачал головой.
– Так значит, ты не веришь, что там действительно заперта четвертая Богиня? – вновь подал голос Джонатан.
Дэниэл вздохнул, заворачивая последний свиток и убирая его в сумку.
– А кто его знает? Доказательств, подтверждающих эту теорию у меня нет. Впрочем, как и тех, что могли бы ее опровергнуть. Вот записи того мага, которые натолкнули Сэманиэля на поиски, – он приподнял небольшую книжицу, обтянутую темной кожей. – Признаться, я удивлен, что он в этом бреду вообще смог что-то разобрать. Кто или что заперто на том острове, сказать трудно. Возможно, эта тварь обманула эльфа и других фанатиков, которые поверили в ее историю. Или за тысячи лет заточения под землей Богиня и впрямь превратилась в чудовище. А может, все дело в том, что в заклинание вмешалась магия демона.
Полицейский пожал плечами.
– Так или иначе, будет лучше, если больше никто не узнает о том, что погребено на дне Северного океана. Знания в неправильных руках слишком опасны.
***
– Как ты? – Джи-Джи присела на краешек кровати, внимательно глядя на меня.
Я безразлично пожала плечами, опускаясь рядом.
Последние дни я почти не выходила из комнаты. Киллан, когда я просила его дать мне немного времени, долго молчал и хмурился, но все-таки согласился. Меня не заставляли ходить на лекции и на какое-то время оставили в покое. Я ухватилась за эту возможность и все дни предавалась унынию.
Не вставая с кровати, часами разглядывала потолок, размышляя о своей жизни. О том, что она оказалась ложью. О том, что я была всего лишь забавной игрушкой, сосудом магии для дорого человека. Я думала, что он нас любил, думала, что у меня был тот, кто искренне переживал за меня и заботился.
Почему со мной всю жизнь поступали так несправедливо? Что со мной не так?
Я думала обо всем этом, вспоминая каждый наш разговор, каждую мягкую улыбку опекуна и плакала, пока не закончились слезы. С каждым днем во мне оставалось все меньше сил и желания покидать комнату. Со вчерашнего дня я ничего не ела, так как для этого нужно было идти в столовую, к тому же видеть никого не хотелось.
Какой смысл? Даже голод почти не ощущала на фоне заполнившей меня пустоты.
«А что вообще в моей жизни было настоящим?»
В дверь постучали. На пороге стояла Джи-Джи с тарелкой мясных закусок и поджаренных тостов.
Я не нашла в себе сил улыбнуться и просто пропустила приятельницу внутрь.
«А что насчёт Джи-Джи? Дружба с менталисткой тоже ложь?»
– Я знаю, что ты не Анриэтта, – вдруг произнесла девушка, краснея.
Я чуть приподняла подбородок.
– Джонатан рассказал? – вяло спросила я.
Меня не особо волновало то, что менталистка знала тайну. Какой смысл хранить это в секрете?
– Нет, – улыбнулась Джи-Джи чуть смущенно. – Мы прочли об этом в артефакте Сэймона.
И Джи-Джи рассказала, что происходило после того, как Фроловы меня похитили.
– Как только Дэниел увидел упоминание об острове, он сорвался и, использовав свой артефакт, куда-то переместился. А мы приперли Сэймона к стенке и, отобрав планшет, обо всем узнали. Тогда-то мы и поняли, что Сэймон – Призрак Академии, – менталистка забавно округлила глаза. – Кевин сначала восхитился, а потом начал выпытывать у артефактора, как он это провернул.
Джи-Джи передернула плечами.
– Когда узнал, чуть физиономию ему не начистил. Мы с Роэной еле удержали.
Я хмыкнула, представив, какие лица были у ребят, когда они услышали про личинки.
– Но потом выяснилось, что Сэймон следил не только за ними, – Джи-Джи на секунду замялась, – но ещё и за Роэной! Тогда уже нам с Кевином пришлось удерживать её от причинения артефактору телесных повреждений.
– Следил за Олдгейт? – я удивленно приподняла брови. – Зачем?
Джи-Джи понизила голос и хитро улыбнулась.
– Роэна ему нравится.
– А он ей? – фыркнула я.
– А он… ей интересен, но она пока не признается в этом даже себе. Помнишь, когда…
Я не заметила, как полностью втянулась в разговор с менталисткой и весело вспоминала, как Сэймону доставалось от рыжей. Отсмеявшись, Джи-Джи вытерла собравшиеся в уголках глаз слезы и серьёзно посмотрела на меня
– Мы прочитали, что рассказал тебе Сэманиэль.
Я тут же закрылась, отвернувшись от девушки.
– Тебе стоит об этом с кем-то поговорить, – мягко продолжила менталистка.
– О чем здесь говорить? Большую часть моей сознательный жизни меня обманывали, растили как жертвенного барашка. Разговоры это как-то изменят? – сердито процедила я, не поворачиваясь к приятельнице.
– Нет, конечно, прошлое не изменить, – прошептала Джи-Джи. – Но тебе может стать легче.
– Он был всегда таким добрым, – произнесла я делано спокойным голосом.
– Первый в моей жизни взрослый человек, который проявил настоящую заботу, как мне казалось. Воспитатели в детском доме не испытывали к нам теплых чувств, и когда мы с друзьями стали подопечными дяди Сэма, – голос дрогнул, подбородок предательски задрожал, – я думала, мы вытянули счастливый билет. Как я могла быть такой наивной?
Посмотрела на Джи-Джи и позорно разрыдалась. Что-то во взгляде и улыбке подруги сорвало мои внутренние блоки, которыми я так тщательно сдерживала обиду и горечь. Менталистка обнимала меня, поглаживая по спине и волосам, пока я заливала слезами ее рубашку. Она задавала редкие вопросы о моем детстве и мире. Заикаясь от рыданий, я отвечала и даже не заметила, как мне стало легче дышать. Уснула я еще до того, как Джи-Джи покинула комнату.
***
На следующий день проснулась оттого, что нечто мелкое и настырное тыкалось мне в щеку. Я отмахнулась от ощущения и повернулась на другой бок. Через мгновение оно вернулось, более того, стало еще настойчивее. Недовольно приоткрыв глаз, посмотрела на черную птичку, которую не смутило мое пробуждение, и она продолжила врезаться в меня клювом. Выдохнув, потянулась к существу, явно созданному демонической магией, и отвязала от ее лапки небольшой свернутый в трубочку лист.
«У меня для тебя сюрприз. Если хочешь узнать, какой, выбирайся из кровати и приходи в мой кабинет».
Хмыкнув, погладила пташку по черной головке и вылезла из-под одеяла. Приоткрыла окно и, потянувшись, вдохнула полной грудью. Воздух нового сезона наполнил комнату приятным цветочным ароматом. Закинув в рот зачерствевший тост, направилась в душ, чтобы привести себя в порядок.
Дверь ректорского кабинета была приоткрыта, я тихо вошла внутрь, осматриваясь. Кресло Киллана было повернуто так, что я не видела демона, но отчетливо слышала доносившиеся оттуда шепотки.
– Надо помочь, понимаешь? Ей сейчас очень грустно. Я долго не выдержу…
Громко прочистив горло, подошла к креслу. Киллан резко крутанулся и я увидела широкую улыбку, ямочки, темные глаза, в которых отражались тревога и предвкушение. И…
– У-аф!
На коленях демона, навострив уши и с интересом изучая меня глазами бусинками, сидел щенок далматинца. Киллан поднялся и протянул его мне. От удивления я лишь глупо открыла рот.
– Я когда увидел собак в вашем мире, так и поплыл, – Киллан погладил щенка за ушком. – Он чем-то похож на нас, не находишь?
