Ознакомительная версия.
– А где врач, который командовал в приемном покое?
Угадал! Парня в консервативном белом халате опять прошиб пот, и он явно не знал, что ответить:
– А он… он…
– Занят, наверное?
Увидев неуверенный кивок, граф начал одеваться и попутно поблагодарил:
– Передайте ему мое большущее спасибо и всей врачебной бригаде тоже. Действовали они великолепно!
У парня словно гора с плеч свалилась, и он чуть не запрыгал от радости:
– Обязательно передам, обязательно!
– А где… – Дмитрий замялся, потому что ему еще не приходилось называть недавнего врага таким вот пышным титулом, – …император?
– Его императорское величество уже в гардеробной, и ему там помогают одеваться.
– Помогают?
– Ну да. Его заново выращенная рука еще некоторое время должна находиться в энергетическом коконе, а это доставляет, знаете ли, некоторые неудобства. Желаете, чтобы я вас проводил? Тут недалеко.
Пациент проявил ответную вежливость:
– Если не затруднит, буду премного благодарен.
Двери перед ним раскрывали и придерживали. Явно осчастливленный молодой врач вскоре довел гостя до последней, открыл ее и замер:
– Прошу!
Ну а Дмитрий решил пошутить:
– Только после вас!
Пришлось резко побледневшему парню входить в гардеробную первым. А там пред ним предстал Высший Протектор и прочая, прочая, которого одевали в парадные одежды сразу трое портных. При виде вошедших Крафа рассмеялся:
– Ха! Как огурчик! Привели уже… Эй, а где твой папаша? – это он обращался уже к молодому врачу.
Тот опять растерялся:
– А он… он…
– Это тот главный, который тебя лечил, – пояснил Гегемон союзнику и небрежным жестом отправил провожатого прочь.
Тот испарился, словно унесенный ураганом. А император продолжал:
– Представляешь, эти олухи тебя усыпили! Я когда малость в себя пришел, стал раздавать во все стороны указания и с тобой по одному вопросу пообщаться пожелал. А главврач мне и заявил, что тебя усыпили. Ну, я и сорвался на них. Сказал, что ты сам себя быстрей бы вылечил, а их действиями только руководить собирался. Врач, конечно, лучший, но тут он сплоховал…
– Да ладно, все нормально, – отмахнулся Дмитрий, без консультаций с портными направляясь к вешалкам с понравившейся ему одеждой. – Я даже выспался преотлично.
– У тебя – все нормально, а мой лучший хирург – явно перепугался. Ведь недаром вместо себя своего улыбчивого сынишку подставил, когда ты проснулся. – Крафа в очередной раз рассмеялся: – Но, по правде говоря, он не так моего крика испугался, как поползновений твоего организма самоисцелиться. Практически лекари на операционном столе попросту составляли твои поврежденные ткани, а те уже сами собой сращивались. После такого чуда мне был задан довольно интересный вопрос. Догадываешься какой? По глазам вижу, что догадываешься! Звучит просто: «А это человек?» Видишь, за кого тебя медики принимают?
– Ну да, ну да… Это они еще не знают, что мы с тобой родня, пусть и дальняя… – перебирая висящую одежду, ехидно улыбнулся граф. – А то они тебе такой вопрос точно побоялись бы задать.
Самодовольный смех был ему ответом. Зато потом послышалось недовольное:
– Ну и долго будешь копаться? Я уже готов. Нам надо наведаться на ужин, а вернее, на поздний обед, иначе наши жены нас загрызут живьем. Потом к моим навигаторам нагрянуть, они уже почти закончили расчет отдачи, которая закинула группу твоего сопровождения из Янтарного невесть куда. Ну а дальше…
– Дальше я уже боюсь что-либо загадывать дальше! – последовал каламбур от по-военному быстро одевшегося Светозарова. Он уже подправлял свой внешний вид перед зеркалом. – Хотя только от составленного графика дел на ближайшие дни сразу голова начинает пухнуть. Я бы и от ужина отказался по причине крайней занятости. Но там и в самом деле нас не поймут. Да и своих женщин надо домой закинуть…
– Думаешь, они согласятся? Им тут и удобно, и интересно… – С неловко отставленной левой рукой Крафа приблизился к союзнику, оглядывая его скептически: – Не мог чего поярче или пофасонистее выбрать?
– Зачем? Как раз скромно, для графского титула.
– О-о! Ты еще не видел, как некоторые графы умеют нарядиться, желая перещеголять князей, герцогов и самого императора. Ладно, пошли… за бедного родственника и в самом деле сойдешь…
Они вышли на открытую террасу и уселись в летательный аппарат с пилотом. И сразу же взлетели. Видимо, пилоту уже сказали о пункте назначения.
– Это мой загородный дворец, расположенный прямо возле главного военного госпиталя, – пояснил Гегемон, показывая вниз. – Правда, красиво?
За десять минут полета Дмитрий налюбовался красотами великолепной, явно с претензией на уникальность столицы. Причем многие здания еще достраивали, а то и только начинали возводить. А вот транспорта на широких дорогах и в воздухе виднелось очень мало для такого мегаполиса. Что уже само за себя говорило: город совсем молодой, а весь мир еще мало заселен.
Приземлились на открытую террасу другого, невероятно роскошного и громаднейшего дворцового комплекса тихо, просто и без всякого ажиотажа. Никто не встречал, и никто не бросался императору под ноги с желанием помочь или льстиво поприветствовать. Сами вышли, сами двери открыли, и сами к пиршественному залу направились. Но когда союзники двинулись по коридору, старший по возрасту заговорщически зашептал:
– Только не вздумай за столом проговориться, где мы были, с кем воевали и что у меня с рукой. Если будут сильно приставать, скажешь, что я неудачно упал в тренировочном зале.
Землянин скривился:
– Не лучше ли сразу признаться? Или никто так потом и не узнает?
– Да потом – не страшно. Наедине жене и сам все сразу расскажу. А сейчас перед всеми стыдно будет, что мы с тобой позволили себя так сильно покалечить. Или тебе плевать?
Дмитрий представил, как станет нервничать Александра, переживать сестра Елена и мать, и признал советы старшего боевого товарища вполне разумными:
– Ты прав. Не к чему устраивать неуместный базар в такой праздничный день. Все-таки я мать отыскал, сестра с ней увиделась, жена познакомилась, да и победу, что ни говори, а мы все-таки славную одержали. Могло ведь все получиться гораздо, гораздо печальнее…
– Все! Забыли о грустном! – скомандовал бодрящийся император, кивая на открывающуюся парадную дверь. Тут все-таки стояла пара вышколенных, одетых не хуже иных графов камердинеров. – Нас ждет приятное общество, роскошный ужин, а я так вообще, наверное, сейчас напьюсь… – И уже изрядно повышая голос: – Поэтому запрещаю вообще сегодня в этом зале говорить о делах! О! Ждут только нас. Ба! И места нам оставили не рядом…
Места для императорской пары были в торце огромного стола. Видно было, что здесь на ширине кресел и прочих элементарных удобствах совершенно не экономили и тесноту не любили. Пока прибывшие мужчины усаживались, супруга императора, сидя слева от него, мило улыбнулась и многозначительно проворковала:
– Мы словно предчувствовали, что сегодня разговоры о делах – табу. Поэтому давайте поговорим о путешествиях и странностях, с ними связанных. К примеру, мы с удовольствием послушаем, где вы побывали за время своего такого долгого и неожиданного отсутствия…
В конце монолога брови на ее прекрасном личике все-таки поползли вверх. Она рассмотрела несуразно отставленную левую руку супруга. А он уже заставил разносчика спиртного довольно солидную порцию коньяка налить ему в фужер, склонился к ушку Кассиофии и шепнул ей несколько слов, а потом поднял бокал с восклицанием:
– Тост! За новый, нерушимый союз с Торговцем, господином Светозаровым Дмитрием Петровичем!
И, не дожидаясь никого, с полным правом хозяина застолья, опрокинул всю изрядную порцию в ссохшуюся от голода и жажды глотку. Сидящий между Александрой и своей матерью Дмитрий хотел было сделать только глоток из своего бокала, но, распробовав напиток, изменил намерение:
«Да чего я так напряжен? Надо хоть немного расслабиться! Всех дел переделать во всех мирах я все равно не успею, а со своей семьей когда мне еще так вот вольготно посидеть удастся?..»
И тоже выпил всю порцию коньяка до дна. А потом, следуя примеру Крафы, набросился на непрестанно подкладываемые ему в тарелку блюда. Потому что Шура сразу поняла: мужа надо срочно и обильно покормить. Ну а мать уже по поведению невестки догадалась, что сына лучше сейчас не тормошить вопросами. Как следствие, если и вела застольную беседу, то с иными сотрапезниками. Справа от нее сидела Елена, за ней – Гривин Эзенберро, император иного мира, сейчас восседающий возле отца. Александра, слева от Дмитрия, несколько не по ранжиру оказалась рядом со вторым наследным принцем. Напротив гостей сидели старший принц с супругой, ну и далее за столом разместилась почти вся многодетная семейка высшего здешнего правителя. Самыми последними восседали, а вернее, подпрыгивали, как на иголках, Ксения и Марианна. Похоже, оставшийся где-то там, вне пиршественного зала, пегас до сих пор владел всеми мыслями всеобщей любимицы и ее пожизненной воспитательницы.
Ознакомительная версия.
