И тут в комнату вошло она, Аунали, в какой-то странной одежде. Что-то вроде укороченного облегающего комбинезона, из переливающейся ткани.
— Я в это только могу переодеться, — сказала она. — У меня только рабочее и выходное, что у тебя в отделе покупала. А это мой… костюм, в котором здесь появилась. В нем же можно ужинать?
— Можно, конечно, — согласилась я. — Очень интересный костюмчик. Садись, выпьем вина. Поболтаем. Расскажешь мне, что это за костюмчик такой.
Она опустилась на краешек стула и с интересом взяла в руки бокал.
— Вино? А, помню. Это напиток со средним содержанием алкоголя. Я такой ещё не пробовала. Маркович предпочитает водку. Коля, то есть Николай, делает самогон. А мне больше нравится пиво, в нем много полезных веществ. Водка тоже вкусная, но она дороже, и Маркович её не каждый день покупает. И говорит, что много вредно. А вино полезное?
— Очень. Полезнее пива, — уверенно ответила я, удивляясь таким странным вкусовым предпочтениям. — Давай выпьем, за наше случайное знакомство!
Моя новая подруга подняла бокал, понюхала, посмотрела на свет, и залпом вылила в глотку.
— Лихо, — похвалила я. — Но обычно вино пьют не так. Залпом хорошо пить водку или самогон. А вино пьют медленно, небольшими глотками. А ещё и прокатывают во рту, чтобы оценить вкус, терпкость, сладость, плотность, аромат, послевкусие и что там ещё спецы в каждом сорте находят. А потом закусывают, сыром или лучше вот, мидиями. Давай, опять налью. Теперь вот так слегка стукнуться бокалами, немного отпей… Вот, молодец. Теперь закуси, правильно. И конфетку. Вот! Почувствовала разницу? Это тебе не самогон глушить со старыми алкоголиками!
— Да, так ещё вкуснее, — призналась она, прислушиваясь к ощущениям. — А что, каждый вид этого «вина» отличается от других? Но это же невозможно, все попробовать! Там же сотни сортов!
— И каждый находит тот сорт, что ему больше нравится.
Кажется, я напрасно надеялась, что девочка от вина намного расслабится. Она вылакала три бокала подряд, и ни в одном глазу.
А потом я попыталась объяснить ей, что с подругами нужно выпить на брудершафт, а потом поцеловаться. Сама идея возражения у неё не вызвала, а вот целоваться она не умела. Совсем. Так что пришлось сесть рядом и перейти к практическим упражнениям. Которые её немного шокировали. Мол, это же обмен жидкостями! А поцелуи «с языком» вообще вогнали в ступор. Но я строго заявила, что это обязательная часть обучения, и она безропотно подчинилась. И быстро поняла принцип. Минут через десять у нее грубовато и неловко, но начало получаться.
— Интересный у тебя костюмчик, — опять перевела я тему. — А обычно ты в чем на ужин выходишь? В нем?
— Обычно я хожу в доме без одежды, — спокойно ответила она, выбирая конфетку. — Одежда мне мешает. И Маркович разрешает мне её не надевать, если а квартире только свои.
— А «свои», это кто? — немного опешила я.
— Это Маркович, Коля и я. Если больше никого нет, они не возражают, что я нарушают ваше табу и хожу голая. Они добрые.
Так, приехали. Я чуть под стол не сползла от такой инфы. Вот же старые извращенцы! Вауйеристы доморощенные! Эксгибиционисты наоборот!
— Послушай, — лихорадочно соображала я, — но если мы с тобой близкие подруги, и выпили на брудершафт, то мы тоже, вроде бы, свои. Значит, нам тоже, когда мы вдвоём, можно ходить без одежды.
— Правда? — обрадовалась она, — А я думала, мы должны раздевать друг друга в постели. Я же только из роликов информацию получаю! А с Марковичем и Колей вы тоже свои?
— Нет, с ними мы пока не так близко знакомы, — твёрдо ответила я. — И при них ходить голой я, пожалуй, пока не стану. Но вот пока их нет…
Я решительно стянула футболку и начала расстегивать джинсы.
Аунали и тут меня удивила. Она как будто просто провела по своему комбезу пальцем, и невидимая застёжка раскрылась. И она оказалась голой раньше, чем я расстегнула змейку.
— Мне нравится ходить без одежды, — доверительно сообщила она, сворачивая свой комбез в небольшой комок. — У нас мало мест, где можно ходить без одежды. Разные опасности, или режим чистоты. А здесь только табу. Да ещё и нижнюю одежду нужно носить. Я хотела надеть её, но потом, после ванной. Мне нужно принять ванну перед тем, как мы пойдём делать секс?
— Вообще-то желательно, — проговорил я, жадно рассматривая её тело. Сейчас, при свете свечи, оно выглядело вообще волшебно.
— А давай вместе примем ванну! — вдруг выпалила я.
— Давай! — загорелась она. — Только у нас ванна маленькая. Я предлагала Марковича помыться вместе, но он отказался. Может быть, он стесняется своей эрекции, когда меня моет?
— Так он тебя ещё и моет в ванной? — удивилась я. — Всю, что ли? Чем?
— Пойдём, я тебе покажу. У него есть «мочалка», в форме перчатки. Мне нравится, когда он меня моет, и когда у него от этого эрекция. И ещё в этот момент у него меняется запах. Он сначала отказывался мыть меня всю, но я упросила его не пропускать здесь. И он согласился. А ты меня всю помоешь?
— Не переживай, — подтвердила я. — Всю полностью. И спереди, и сзади, и сверху и снизу.
На ходу избавляясь от лифчика и трусов, я не уставала удивляться находчивости дедов, пользующихся наивностью этой дикарки. Думала, такие простушки только в новеллах Бокаччо встречаются. Ан нет, и в джунглях Африки не перевелась до сих пор.
Включив душ, Аунали протянула мне так называемую «мочалку». Просто сшитую из тонкой ткани варежку, с помощью которой так удобно ощупывать молодое, упругое тело. Нет, ну это ваще беспредел! Это уже даже не вуайеризм а… Даже не уверена, что у такого извращения есть название. Полный харассмент какой-то.
— Так, не нужна нам мочалка, — заявила я. — Тем более, что мочалка одна, а нас двое. Значит, повторяй за мной!
Окатила её водой из душа, намылила ладошки и положила их на… Правильно, на две упругие сиськи. И начала их старательно намыливать. И тут же почувствовала две сильные узкие ладошки у себя на грудях. Старательно повторяющие все мои движения. Я аж глаза зажмурила от удовольствия.
В общем, «намылила» грудь, плечи, животик, бедра. Опустилась на дно ванны и тщательно обработала сперва одну тонкую, стройную и длинную ногу (до самого верха), затем другую. Не переставая завидовать как гладкости и упругости кожи, так и прочности играющих под ней мышц. Прижалась к ней всем телом и, охватив руками, промяла ягодицы. Ощущая сильные ладошки на своей заднице.
А затем перешла к промежности. Сперва пропуская складочки мягкой плоти между пальцами, потом слегка сжимая их, затем слегка раздвинув и запустив между ними пальчик. Ощущая на своих половых губах такие же чуткие касания. Сперва провела пальцем по самой поверхности, затем завела его неглубоко вовнутрь. И ощутила, как по нашим телам одновременно прошла волна непроизвольной дрожи.
— Мне всегда нравился этот момент, когда меня моет Маркович, — прошептал моя новая шоколадная подруга слегка подрагивающим голосом. Но у него никогда не получалось так хорошо…
Я подняла палец чуть выше и нащупала начинающую твердеть фасолинку. Провела пальцем вокруг неё и впилась своими губами в губы партнерши. Специально или нет, она ответила, наши языки сплелись. И мы одновременно издали непроизвольный стон, ощутив прилив тепла к промежности.
— Я читала, что там самое чувствительное место, — прошептала она мне на ухо. И даже пыталась его массировать, как советуют в книжках. Но у меня не получалось получить такие ощущения. Это уже секс? Он мне нравится!
— У тебя самой так не получится. Это как самому себя пощекотать. И это ещё не секс, а только подготовка к нему. А вот теперь мы пойдём в кроватку, и ты узнаешь, что такое настоящее удовольствие.
Наскоро вытершись, мы чуть ли не бегом бросились в комнату.
Глава 25
Ксанфа, мастер постельной интриги
Ну что сказать? Девочка оказалась талантливой и прилежной ученицей. А так, как она повторяла практически каждое моё движение, то скоро и я сладко стонала, ощущая на своём теле ее руки, губы и язычок, и мы как сумасшедшие гладили, целовали, сосали, лизали и покусывали друг друга. А когда перешли к урокам фистинга, она чуть не взвыла от огорчения, что я не могу повторить с ней то, что она проделывал с моей вагиной своими пальчиками, следуя моим инструкциям. Ведь мне мешает её проклятая девичья плева!
