Весной войска Карельского фронта вышли к государственной границе, и перешли её, после чего финское правительство запросило перемирия для заключения мира. В Москву прибыла финская делегация, сделано это было тайно, и в ходе четырёхдневных переговоров, 21 мая между СССР и Финляндией было подписано мирное соглашение. Согласно этому соглашению, финские части незамедлительно покидают ещё захваченные советские территории и интернируют немецкие части на своей территории, а кроме того Финляндия выплачивает СССР контрибуцию. Для Сталина это откровенно говоря было неожиданно, можно было конечно додавить Финляндию и вернуть её в состав страны, но при этом будут большие потери, а кроме того, это позволит уже сейчас высвободить большую часть войск, которые требуются на Западном фронте. Именно поэтому Сталин согласился на переговоры и заключение мирного договора с Финляндией. Интернировать немецкие войска не получилось, да финны и не старались это сделать, немцам просто дали возможность срочно передислоцироваться в соседнюю Норвегию. В итоге остался только небольшой участок Северного фронта на границе с Норвегией, где продолжались бои, а так финны немедленно ушли, кроме того они вернули всех наших пленных, которых до этого захватили в плен. После этого, вдоль всей границы снова стали патрулировать наши пограничники, но кроме них осталась и часть войск, основная же часть войск Карельского фронта была переброшена на Запад.
На самом севере сначала СССР, а теперь и Россия граничат с Норвегией, примерно километров 100 границы по прямой, хотя с учётом всех изгибов она длиннее. А самое интересное в том, что за всю войну на этом участке фронта немцы практически не смогли продвинутся вперёд. Что касается Финляндии, в нашей истории она капитулировала 19 сентября 1944 года, то есть в новой истории это произошло примерно на полгода раньше.
Всё это время я пополнял свои войска и готовился к новым боям, а так как у меня было меньше войск, чем у Жукова и Рокоссовского, то и планировать котлы я не мог, по крайней мере такие большие. Оставив Ригу, после того, как мои бойцы её захватили, я вернулся в свой старый штаб. Учитывая, что мои силы сильно размазались, думал просто начать планомерно теснить немцев используя танки. Бронегруппы прорывают их оборону, и не сильно отдаляясь от передовой, вовсю резвятся в ближнем немецком тылу, создавая у противника панику, после чего основные войска медленно переходят в наступление, вынуждая немцев отступать, но после того, как Ленинградский фронт был в полном составе переброшен на Карельский и смог вывести Финляндию из войны, то основная часть Ленинградского и Карельского фронта была переброшена в Прибалтику и организован Прибалтийский фронт. С начала прибытия этих войск, я смог начать выводить из Прибалтики уже свои войска, тем самым повышая плотность войск на своём фронте. После того, как произошло полное перемещение войск, 13 июня 1944 года мой фронт перешёл в наступление. Разумеется перед этим наступление было согласовано с Генштабом и Ставкой, и его начало было самым обычным. После артподготовки, вперёд двинулись танки и штурмовые самоходки, которые огнём своих орудий уничтожали уцелевшие огневые точки противника, а уже за ними шла пехота и бронетранспортёры. Испытывавшая тотальный дефицит тяжелой бронетехники, немецкая армия мало что могла нам противопоставить. Поступавшие на фронт в больших количествах противотанковые орудия также быстро и уничтожались, так как были самыми первыми целями для всех, и танкистов и пехотинцев. Вперёд двинулся разом весь фронт, а немцы, которые ещё не успели отойти от последних поражений, стали лихорадочно перебрасывать в Белоруссию подкрепления, порой ослабляя другие участки фронта. Мои войска, как гидравлический пресс, медленно, но неукротимо двигались вперёд. Пускай в среднем они проходили километров 10 в день, но и это не позволяло немцам создать мощные укрепления, а всё, что они строили, достаточно легко уничтожалось и примерно за месяц мы достигли Минска. Вот тут я и сделал ход конём, противник уже привык к нашему неторопливому продвижению, а я окружив город, и быстро создав оборону, причём мы заняли свои старые позиции с бронекапонирами, которые так и остались тут с 41-го года, всей основной массой войск ударили на Вильнюс. Я хотел окончательно решить прибалтийский вопрос и не тянуть до конца войны, как было в моей истории.
В реальной истории Прибалтика была полностью освобождена только в конце ноября 1944 года.
Примерно 200 километров от Минска, до Вильнюса мы преодолели за три дня. Стальной таран из Т-44 и бронетранспортёров, сметая всё со своего пути, просто проломил коридор, который мгновенно заполняла мотопехота. Расширив пробитый коридор километров до двадцати, мои части окапывались, создавая новую линию обороны, и одновременно с этим начинали давить на Восток, отодвигая немцев от пробитого коридора. Сразу после этого перешёл в наступление и Прибалтийский фронт, а немцам просто не хватало сил на всё и это с учётом того, что Жуков и Рокоссовский тоже пошли вперёд. Получалось, что по всей линии фронта наши части двинулись в наступление, и немцам было просто невозможно теперь снять часть своих сил с одного участка фронта, что бы перебросить его на другой. Ещё через два дня уже Каунас оказался в кольце, а на очереди была Клайпеда. Поняв, что если они немедленно не выведут свои войска из Прибалтики, то потеряют их, немецкое командование отдало приказ немедленно отступать. Разумеется, что за оставшееся время много вывести было невозможно, и не смотря на сильные заслоны, на то, что бы выйти к берегу Балтийского моря у Шилуте нам потребовалась неделя. Примерно половина немецкий войск не успела выйти и сейчас как раз откатывалась к Клайпеде, что бы попытаться морским путём вернуться в Германию. Знаковым было то, что 1 августа мои части вступили на территорию Пруссии, о чём вечером того же дня торжественно и заявил Левитан на всю нашу страну.
Глава 18
2 августа 1944 года, Белоруссия.
Приказ Сталина, о присвоении мне звания маршала стал для меня полной неожиданностью. Да, не скрою, было приятно, из генерал-майора в отставке до маршала, об этом я не мог и мечтать и в принципе ничуть не жалел, что высшие силы забросили меня в тело генерала Павлова. Кроме новой жизни, я получил возможность изменить ход войны и на мой взгляд изменил её в лучшую для нас сторону, по крайней мере наши потери с моей помощью были в разы меньше. Пускай раньше война не закончится, хотя кое какие события произошли раньше, но на общий ход войны это не повлияет, главное, что наши потери, как в мирном населении, так и в солдатах значительно меньше, а это основное, чего я хотел добиться. Теперь, хотя в Прибалтике мы и вышли уже на территорию Германии, в Восточной Пруссии, но основная задача передо мной на данный момент была в полном очищении Белоруссии от противника.
Две недели потребовались, что бы полностью зачистить остатки Прибалтики, благо, что немцы и сами старались поскорее оттуда свалить. Все немецкие части отходили к Клайпеде, откуда их и вывозили по мере возможности на кораблях, а мы этому всячески мешали. На Балтийском море развернулись настоящие сражения, и хотя наши большие корабли в нём участия не приняли, так как это было слишком опасно, но вот подлодки и торпедные катера рубились страшно. Если подлодки просто поджидали немецкие конвои, то торпедные катера пытались под покровом ночи атаковать противника. Своя битва, не менее ожесточённая шла и в воздухе, в итоге не смотря на собственные большие потери, удалось отправить в объятия Нептуна примерно половину немецких транспортов. Что удивительно, Гитлер не призывал оборонять Клайпеду до последнего солдата рейха, видимо даже до этого несостоявшегося художника дошло, что немецкие солдаты будут более полезны ему в Рейхе. В итоге 15 августа, под огонь наших танков, порт Клайпеды покинул последний немецкий корабль с остатками немецких войск. Сразу после этого остатки моих войск вернулись назад и принялись выдавливать немцев из Белоруссии. Также за это время был отбит Минск, защищавшая его группировка немцев была просто уничтожена. Большое количество бронетехники поддерживало штурмовые группы, которые планомерно зачищали дом за домом, выдавливая немцев от окраин города к его центру. Пулемёты бронетранспортёров подавляли любые огневые точки противника, а если попадалось орудие, то выезжал танк или самоходка и прямым огнём уничтожал вражеское укрепление. Основные потери несла пехота, бронетехника страдала мало, а безвозвратных потерь практически не было. Вот так за пару недель мы и зачистили Минск, после чего я перенёс в него свой штаб, причём на старое место, которое к моему удивлению уцелело. Битые стёкла окон и выщерблины на фасаде не в счёт, главное, что само здание уцелело, и даже внутри был порядок, так что после того, как там поменяли стёкла в окнах, и протянули линии связи, я снова занял это здание. Разумеется перед этим его очень тщательно проверили сапёры, но ни каких сюрпризов не нашли.
