то мир будет разрушен? Или духи смогут с ним совладать?
— Совладать-то смогут, вопрос в том, захотят ли?
— А могут не захотеть? — удивился я.
— Ты бы согласился уничтожить свой пропуск в лучшую жизнь?
— Наверное нет, но разве вам у себя плохо живется?
Жаль, что не было возможности посмотреть на морду змея. Что она сейчас выражает?
— Вот и я не уверен, что на этот раз они решат его прогнать, — сказал Шанс, словно и не услышав моего вопроса. — Одно дело старые боги. Они были завязаны на этот мир. Его гибель вызвала бы и их смерть. Сейчас все изменилось.
— А ты? Что будет с тобой, если этот мир рухнет?
— Это сложный вопрос, — протянул Шанс. — И он сейчас для тебя не имеет значения.
— А что имеет?
— Тебе нужно понять, как связано желание Корсакова свергнуть Императора с тем, что задумал Шалок. Что Император думает получить от затеи своего духа-покровителя? Не руины же мира его прельщают? Ведь что-то Шалок ему пообещал. Вот это надо выяснить. Потому что, иначе может статься так, что мы лишаем себя союзника. Вот только в чьем лице он?
— Ты думаешь, что все это связано между собой? Не может быть так, что это кусочки совершенно разных пазлов? Не получится ли так, что мы попытаемся увидеть одну картинку там, где их две?
— Когда в игру вступают силы уровня Разрушителя и старых богов, то не стоит думать, что события не связаны. Эти сущности думают на несколько ходов вперед, и такие, как Сиврок и Шалок, а уж тем более Корсаков и Император всего лишь пешки, — произнеся это, змей задумался.
— Ты считаешь, что за ними стоит кто-то еще?
— Пока не знаю, но исключать такого не собираюсь.
Мне показалось, что змей слегка разоткровенничался со мной и я решил задать ему вопросы, что мучали меня.
— Как мне вести себя с Императором? Ведь он наверняка узнает, что это наши с тобой действия не позволили Шалоку осуществить задуманное.
— А чего ты переживаешь? Скорее всего он сам тебе подскажет, как к этому относится. Просто внимательно за ним наблюдай и подыгрывай ему. Сейчас все главы родов будут знать, что ты адепт Восьмого духа, но никто не знает, что за Императором стоит Шалок. Если Император захочет оставить это в тайне на какое-то время, то даст тебе это понять. До момента пока адепты снова не свяжутся со своими духами эта информация может быть козырем. Или твоим смертным приговором, тут как посмотреть, — усмехнулся Шанс. — Но я бы поставил на первый вариант. Духи скорее всего расскажут своим, кто стоит за Императором. Но это будет чуть позже. Думаю, они так же посоветуют не лезть на рожон, но и не вести дел с этой парочкой. Так что, статус-кво сохранится.
— Значит просто слушать и делать, как скажут?
— Как-то так. И помни в чем сейчас состоит твоя задача.
— Шанс, почему я не валяюсь в беспамятстве после того, как пообщался с тобой или Посивой? Еще Терехов намекал на что-то подобное, а уж сегодня ночью я насмотрелся на полумертвых адептов столько, что мне на годы вперед хватит? И еще, почему Посива так заинтересовалась тем, что мы с тобой находимся на связи?
— Это ты ей сказал?
— Нет! Она сама увидела!
Я поднял руку и помахал в воздухе привязанным к ней ножом. Я, конечно, понимал, что Шанс меня только слышит, но не видит. Или видит?
— А, ты про нож! — догадался змей. — Забыл совсем про него.
— А как бы мы сейчас общались?
— И то верно.
— Ты не увиливай от ответа? В чем дело? Почему я могу с тобой нормально говорить? Почему после создания разрыва не валяюсь полумертвым и не пускаю слюни?
— А сам не догадываешься? — усмехнулся Шанс.
— А должен⁈
Я задумался.
— Ну, мало ли? — хмыкнул змей. — Ладно, не зависай. Все просто, ты особенный.
Я проснулся к обеду с мыслью, что особенные должны нормально высыпаться по ночам, а не скакать по городу, как бешеные собаки.
Наш разговор с Шансом закончился на признании меня не таким, как все, но вытащить из змея что-то еще мне так и не удалось. Ну хоть от ножа отвязался.
Повернув голову, я нашел клинок лежащим на стуле рядом с кроватью.
Развернулся и понял, что рядом никого нет. Настя проснулась раньше и уже куда-то ушла. Я вспомнил, что сквозь сон слышал, как девушка проснулась и тихонько встав ушла из комнаты.
Видимо, и мне было пора идти искать пропитание. Живот принялся бурчать, едва я подумал о еде.
Надо было вставать, есть и собираться на прием к Императору.
При мыслях о грядущей встрече мне стало еще хуже. Я не боялся, скорее просто не хотел никого видеть. Адепты сейчас были не в лучшей форме. После того, какими они были сегодня ночью, я сомневался, что они вообще будут в состоянии что-то обсуждать. Оставалось понять, что с Императором.
Если он в таком же состоянии, как и остальные, то надеяться на вменяемый разговор не приходилось. А исходя из слов Шанса, что я особенный, можно предположить, что так и будет. Конечно, тот разрыв, который я приписывал Императору был небольшим, но как сказал Зорев плачевное состояние адептов случается не от потери крови.
Ладно, чего гадать? Надо вставать и двигаться. Будем разбираться по ходу дела.
Я поднялся с кровати, оделся и вышел из спальни.
Настю я нашел в гостиной, сидящей в глубоком кресле. Рядом с ней на маленькой оттоманке полулежала дочь управляющего. Девчонка о чем-то расспрашивала Настю, а та со смехом ей отвечала.
Едва я появился в комнате, как девушки замолкли.
Лиза подскочила с места и, мельком глянув на меня, унеслась прочь из комнаты.
— Обедать будешь? — спросила Настя.
— Сейчас тебя съем, если не накормишь, — усмехнулся я.
— Ну тогда распоряжусь, чтобы подали еду, а то останешься голодным. Во мне и есть-то нечего, — весело ответила Настя, продемонстрировав стою тонкую талию.
Девушка явно выспалась и была в хорошем настроении.
— Зато выше есть много чего вкусного, — сказал я, ткнув пальцем в сторону ее груди.
— Это на десерт! — возмутилась девушка и засмеялась.
Демонстративно покачивая бедрами, Настя вышла из комнаты и скрылась в направлении кухни. Через десять минут она вернулась. За ней шла женщина из обслуги, неся огромный поднос, плотно заставленный едой. Следом шла еще одна с чайником и двумя чайными парами на небольшом серебряном блюде.
Во время завтрака мы молчали. Я был дико голодный, а Настя просто сидела напротив, пила
