Оливарес бегал из угла в угол, но не в отчаянии заламывая руки, а творя чары, которые после нашей смерти отомстили бы нападающим. Лицо у него было вдохновенно-злым. Он, как и я, оценил нападающих, количественно и качественно, и понял, что отбиться в этот раз не выйдет, только посмертно покарать. И собрался карать с размахом.
— Помогай, — бросил он, увидев меня. — Умрем, но заберем с собой всех.
— Вариант, что не умрем, не рассматривается?
— Алехандро, нам не пробиться, — покачал он головой.
— Я не предлагаю пробиваться. Я предлагаю уйти подземным ходом. И быстро, пока у нас есть время.
— Подзорная труба? Дай мне, — неожиданно бросил он и не просто протянул руку, а вытащил из моего мешка требуемое и навел на противника через окно, применив чары, позволяющие видеть ночью. — Так я и думал, с-скотина Карас-скилья, переиграл все к своей выгоде.
Прошипел он, отбрасывая подзорную трубу с такой силой, что я ее еле поймал. Не хотелось бы расставаться со столь полезной вещью, которая, ко всему прочему была моим трофеем с мибийского корабля.
— Дон Уго, если вы собираетесь пасть геройской смертью, то я вам не напарник. Пойду я, мне еще людей выводить.
— Стоять. — Оливарес схватился за голову и встопорщил остатки волос на ней. — Нужно доделать чары, чтобы никто не усомнился, что мы погибли. И завязать на уничтожение защиты. Взорвется так, что мало никому не покажется, а кому вдруг покажется — прилетит проклятием. Хорошим, качественным. Других не делаю.
— Нашли время хвастаться, — раздраженно бросил я, потому что почувствовал, что первая линия защиты — все, скончалась. А ведь ее навертел чародей с опытом, не я. Как быстро нападающие уничтожат мою поделку?
— Я почти доделал, изменяю под связку с тобой, — бросил Оливарес и что-то забормотал под нос.
— Минута у нас есть, а он дело предлагает, — вмешался Шарик.
Проклятийнику на завершение понадобилось куда меньше минуты, секунд тридцать-сорок. И то я думаю, это время ушло на изменение чар, связанное с новой информацией от меня. Чары Оливареса замкнулись черной паутиной с серединой в проходе между башней и пристройкой.
— Чего стоишь? Перехватывай управление, — прохрипел Оливарес. — И крепи к защите.
Шарик было дернулся, но я и без его подсказок понял, что нужно сделать, чтобы получить грандиозный бабах. И то, что это нужно делать осторожно, чтобы не получить бабах прямо сейчас, тоже понимал. Обстановка к точности и аккуратности не располагала, потому что нападающие использовали чары со световыми и звуковыми эффектами, да и последствия этих чар ощущались постоянно, но у меня даже не подрагивали руки, когда я перехватил все и свел в единую систему.
— Ходу! — скомандовал я.
— Вещи… — скривился Оливарес, но пошел не в спальню, а туда, куда я его толкнул.
Разумный он дон, понимает, что вещи можно купить новые, даже самые дорогие, а вот с жизнью такого не прокатит: чуть задержишься — и уже предстанешь перед Всевышним.
Двигался Оливарес не так быстро, как бы мне хотелось, но тормозящим звеном оказался не он, и даже не Исабель, а Хосефа, которую Серхио пришлось тащить на себе, а она отбивалась и рвалась спасать живность. Деятельность «Умру вместе с поросенком» нужно было пресекать, поэтому я рявкнул:
— Тихо! Животным ничего не грозит, пока рядом с ними не заметят людей. После этого поражение твоего поросенка станет делом нескольких секунд, потому что на конюшне защиты нет.
Хосефа всхлипнула.
— Всегда вы забываете о важном.
— Если бы там была защита, то по ней тоже били бы.
Возвращаться за вещами Серхио служанке тоже не дал, вытеснив в подвал, где обнаружилась уже полностью собранная Исабель со свернутым одеялом в руках. Оливарес при ее виде скривился, плюнул и буркнул себе под нос что-то нехорошее. Приводить его в чувство будем потом, пока надо быстро эвакуироваться. Чары сработали штатно, я загнал всю толпу внутрь, закрыл проход и замкнул чары, накрывающие потайной ход, чтобы наше движение было не отследить. До второго выхода из потайного хода мы добежали вмиг, но открывать его я не стал. Мало ли что… Вдруг какой чародей прямо сейчас мониторит все живые существа рядом? И тут мы такие красивые выскакиваем из-под земли к его вящей радости. Нет, силы врага дробить нельзя — они все должны попасть под любовно накрученные чары Оливареса. Кстати…
— А почему, дон Уго, вы решили, что дон Карраскилья нас предал?
— Потому, мальчик мой, что не успел я отправить ему сообщение, что донна Болуарте рвется в столицу, как нас тут же прибежали убивать королевские солдаты.
— На нас могли и гравидийцы напасть.
— В мибийской форме? — хмыкнул он. — Почти сразу после того, как я отправил письмо Карраскилье? Ответ он, кстати, так и не прислал, с-скотина. Ничего, я эту гадину еще так прокляну, что икать до смерти будет, скорой и мучительной. Икать и гадить под себя.
Прокатившийся удар встряхнул наше убежище так, что я еле успел поймать Оливареса. А то приложился бы дон об пол со всего размаху — и куча переломов гарантирована. В его возрасте кости хрупкие, а координация нарушена. Не то что у остальных: немного пошатнулись ойкнули,но устояли на ногах.
— Хорошо пошло, — удовлетворенно сказал Оливарес, получая информацию о срабатывании чар. — Чувствую эманацию смерти. Много сегодня полегло.
Я же думал совсем о другом: судя по удару, башня разрушилась частично или полностью. Вставал вопрос, насколько серьезные разрушения и не полезут ли нас откапывать, чтобы убедиться в смерти.
— Нам бы наружу, — намекнула Хосефа. — Куры от страха могли помереть, дон Алехандро.
— Если полезем сейчас, то помрем мы, — буркнул Оливарес. — Хосефа, если куры после всего этого выжили, то из них сварят куриный супчик. Если не выжили, то судьба у них будет та же.
Хосефа горестно всхлипнула, и Шарик перебрался к ней на плечо и принялся оглаживать мохнатой лапкой щеку.
— Один ты здесь добрый.
— А почему дон Карраскилья на это пошел? — подала голос Исабель. — Ему проще было бы отдать информацию о моем местонахождении Гравиде. Или продать. Уверена, Его Величество Фернандо Пятый ему хорошо заплатил бы.
— Донна Болуарте, — насмешливо проскрипел Оливарес, — жизнь не вращается вокруг вас. Убить хотели меня и Алехандро. Точнее, Алехандро и меня. Основная цель — он, потому что он стоит куда выше вас.
Глаза Исабель округлились.
— Получается, меня чуть не убили из-за вас, дон Контрерас?
— Вас списали за компанию, чтобы сделать приятное соседней стране, — буркнул Оливарес. — Спусковым крючком послужило ваше желание перебраться в Стросу. Не нужны вы там и сами по себе, а с учетом того, что могли рассказать что-то ненужное, касающееся Алехандро, еще и опасны для Карраскильи и Охеды.
— Думаете, они вместе? — скептически спросил я, потому что у меня создалось впечатление, что Карраскилья мнил себя некоей оппозицией Охеде.
— Уверен. Карраскилья свою выгоду не упустит.
— Но какая у него может быть выгода?
— Стать придворным магом объединенной страны, — уверенно ответил Оливарес. — Сейчас оба короля, как они думают, остались без наследников, и оба ослаблены ритуалами. Но они могут слить силы и получить одного наследника. Охеда это при нас обсуждал. Тогда смерть донны Болуарте была платой за их будущие посты.
Что там на самом деле думал Оливарес, я не знал. Возможно, переживал, что не продал донну Болуарте сам и раньше. Хотя он бы такую выгоду не получил. Он никогда не смог бы претендовать на роль придворного мага и потому что что сила маловата, и потому что развитие узконаправленное.
Просидели мы под землей до утра, и только утром я осторожно приоткрыл вход и запустил чары поиска, потому что моя сигнальная сеть нападения не пережила. В округе было пусто, поэтому я вылез наружу и повернулся к башне…
Что сказать? Башни не просто не было. На ее месте было месиво из камней, рассыпанное весьма неравномерно по большой площади. Насмешкой судьбы выглядел торчащий по центру композиции «Хаос и тлен сущего» кусок ванны. Моей прекрасной ванны, которой я толком и не успел воспользоваться.
