и Гофмана с Ойстрахом и прочими грандами — все по чуть-чуть руку приложили. И не удержался, сводил в кинозал. «Макарена» и два клипа от Успенской.
Директор Парижского филиала американской компании Columbia Broadcasting System, которое называется CBS France, Жак Суппле был немного похож на Алана Делона. Синие глаза, тёмные волосы, правильный овал лица — а вот не красавчик. Чуть нос не такой, уши больше оттопырены, нет родинки на скуле. Вроде ерунда, а эффект другой. Зато почти коротко стрижен, и пиджак из красивого с отливом материала. Француз, мать его!
Фурцева на что старушка, а и то стойку сделала. Даже коньяк велела Тане принести с шоколадом.
— Материал очень хорош, особенно песня про танцы в космосе и композиция «Волшебный полёт». Про Макарену даже говорить не буду. В латиноамериканских странах и самой Испании это принесёт кучу денег. Фильмы с вашими русскими песнями продать можно, но больших денег ожидать не стоит. Я во Франции столкнулся с неприятием французами английской музыки — и, наоборот, Джо Дассен не завоюет большой популярности в Америке. Нужно переводить на английский, тогда это будет очень востребовано. Никто ещё не делал музыкальных фильмов в таком формате. Итак, что вы хотите?
— Триста миллионов долларов.
— Хорошо, вам в каких купюрах? А то у меня только мелкие с собой, — совершенно не изменившись в лице, поведал переводчику месье Жак.
Тот, не понимая, что это юмор, перевёл. Фурцева выслушала и, так как никто не смеялся, откинулась на спинку стула и выпучила глаза. Стала хватать ртом воздух. Камбала камбалой.
— Это за три года, — так же спокойно продолжил Пётр, не придя на помощь Екатерине Великой, — А сейчас нужно заключить договор о выпуске в вашей студии двух синглов. На первой стороне первого — «Танцы на Марсе», на второй «Шторм». На втором — «One Way Ticket» и «Волшебный полёт». И ещё миньон с этими же композициями, плюс «Макарена».
Си-би-эсник взял карандаш из прибора на столе и достал записную книжку, написал циферки, попереставлял их местами.
— Нужна ещё одна короткая песня на пару минут, она обязательно должна быть с текстом и на английском, — не отнять — профи.
А что у нас там есть из заначек? Переведена «Трава у дома», но даже репетировать не начали. Та же история и с позаимствованной у «Агаты Кристи» суперской вещи «На ковре-вертолёте». Стоп! Оставим на следующую пластинку. Недавно Вика исполнила крутую вещь. В фильме, вернее, в сериале «Спецназ» есть бесподобная сценка «Танец у экскаватора». Английского варианта нет — так там и слов-то пять штук.
— Екатерина Алексеевна, нам срочно нужно на фирму «Мелодия». Записать одну песню. Очень срочно. Через час.
Глотавшая воздух бабушка тряхнула головой и превратилась в министра.
— Ну, ты мне за всё ответишь! Сейчас позвоню.
— Позвоните в мой номер ещё, и пошлите машину за Машей. Пусть возьмёт «Танец у экскаватора».
— А кто играть будет? — не отнять — организатор.
— У неё есть минусовка.
— Минусовка? Что это?
— Ну, как Брежневу показывали. Музыка записана, а слова сами поём.
— Ты тут без меня лишнего не наговори! Приличная хоть песня? А то опять в блуд введёшь.
— Там всего несколько слов. Да! Пусть хороший переводчик приедет на «Мелодию», — вот и ещё одну вещь украли, да простит нас Алексей Григорьев, он же Гога.
— Когда же всё это кончится? Уехал бы ты поскорее в свои Васюки. Хоть оклемаюсь. И напьюсь.
— А вас Брежневы с собой не берут?
— Брежнев?
— Брежневы. Всё, дорогая Екатерина Алексеевна. Третьего мая встречаемся в Краснотурьинске, а сейчас организуйте запись.
Ушла, опять хватая воздух.
— Мне можно поприсутствовать на записи? И у меня есть хороший переводчик, — улыбочка типу в тёмных солнцезащитных очках. Весной и в кабинете. Или у этого тоже проблемы со зрением? Как это называется? Офтальмия?
— Нужно. Теперь давайте обсудим процент и тираж, — мы ведь тоже деловые.
— Не гонорар? — жук.
— Нет. Процент.
— Двадцать.
— Девяносто.
— Двадцать пять.
— Девяносто.
— Больше тридцати не дам.
— Смотрите, месье Суппле, вы выпускаете небольшой тираж и пускаете в продажу. Я вполне могу оценить качество своих вещей. Следующий тираж будет миллионным. Миньон только в СССР купят миллионов десять — плюс сингл «Макарены» в Испании. Мексика, если мне память не изменяет, довольно густонаселённая страна. Миллионов сто? То есть тоже не менее чем миллионный тираж. Ваша компания заработает десятки миллионов — долларов. Столько же за клип «Макарена». Не жадничайте.
— Что такое клип?
— «Макарена» — это и есть клип, это же английский.
— Ясно. Сорок процентов. На большее не пойдёт моё руководство. В таких продажах в СССР вы уверены?
— На сто процентов.
— Тогда по вашей стране отдельный договор на пятьдесят процентов.
— Приятно иметь дело с деловым человеком.
— Вы озолотитесь, — налил сам себе коньяк и отсалютовал месье Жак.
— Не всё то золото, что плохо лежит.
— Ха-ха. Нужно будет запомнить.
Прибежала Екатерина Алексеевна.
— Едем. Машу привезут прямо туда.
— О, сейчас будет быстрая русская езда? — просиял американский француз.
— Знаете нашу поговорку? «Мы медленно запрягаем, но быстро ездим. А тормозим вообще страшно».
— Вы не тормозите, — на самом деле хороший переводчик тонкую игру слов уловил. Вон до Великой только дошло. Хихикнула.
— Итак, капитан, сутки прошли. Докладывай.
— Ничего по пострадавшим. Варвару Сошникову пока не нашли. Третий человек умер от укола в сердце шилом.
— Хреново. Что по шофёру?
— Признан вменяемым, только болтлив не в меру. После повторного опроса людей и сотрудников в Домодедово никаких результатов. Как испарились. Напрашивается вывод: это была маскировка, от которой избавились прямо после того, как покинули такси. Шофёр рейсового автобуса вроде бы видел мужчину в песцовой шапке, но мех определить точно не может. Возможна и собака, и кролик. Мужчина очень высокий и здоровый.
— Опять сплошные домыслы!
— Есть новость по медали.
— Ну слава богу. С этого нужно было начинать.
— Тоже малоутешительно, товарищ подполковник. Вчера в отделение Тверского района столицы поступило заявление гражданина Тишкова Петра Мироновича о пропаже медали лауреата Ленинской премии.
— Тишков! Что-то знакомое.
— «Трава у дома», «Миллион алых роз».
— Понятно. Что говорит?
— В заявлении написано, что предположительно украли в метро.
— А он что говорит?
— А он всё время в разъездах. Сейчас находится в здании министерства культуры. Встречается с Фурцевой. Вчера весь день провёл тоже с нею.
— У него есть алиби на позавчерашнюю ночь?
— Есть. Всю ночь был в гостинице «Россия». Опрошены родная и приёмная дочери. Администрация гостиницы видела поздно вечером и рано утром — сам директор гостиницы с ним встречался. Ему звонил Первый секретарь
