момент, Глеб сказал мне что-то в поддержку, стараясь помочь мне, а импульс живы от него, пусть и слабый, снял окончательно паралич страха.
Он прав, совершенно прав, я должна не защищаться и оправдываться, а сразу перейти в нападение, ведь я права. Сейчас, да и тогда тоже, я была права, а он повернул всё так, что виноватой вышла я, а не он. Сейчас этого не повториться, я должна держать себя в руках и вести разговор так, как будет угодно мне.
Резко встав, я направилась к своему столу и сняла трубку.
— Слушаю, — произнесла я, стараясь придать своему голосу холодную уверенность.
— Что у тебя там за безобразие происходит? Почему ты отдала приказ об аресте аристократов? — требовательно и с металлом в голосе произнёс отец.
Огромных сил мне потребовалось, чтобы сохранить ту же холодность и твёрдость в голосе:
— Это у тебя нужно спросить, что за игру ты затеял, подсылая мне людей из Тайного Приказа. Ты думаешь, что разыгранная ими комедия осталась нераскрытой? Да за такое их нужно было уничтожить на месте. Ты не представляешь, каких сил мне потребовалось, чтобы не наказать этих смердов, поднявших на меня руку. Если ты ещё раз пошлёшь подобных людей с грязными планами, я разорву все отношения с Родом и уеду в Московское княжество, хотя нет, там моя мать будет пытаться оказать на меня давление, ведь она хоть и не простила тебя, но до сих пор пляшет под твою дудку. Я уеду в Киев и заберу с собой одарённого. Уверена, там оценят мой подарок по достоинству и дадут ему достойный титул, ну а дальше как получится. Главное, что вы будете далеко и не сможете опять манипулировать мной, — жёстко произнесла я, при этом пальцами вцепилась в столешницу и сжала её изо всех сил. При этом от напряжения непроизвольно выплеснулась жива, в результате чего на столе выросло несколько зелёных побегов.
— Да как ты смеешь так разговаривать со своим отцом, — попытался он надавить на меня, и я уже готова была сдаться и просить прощения, но внезапно мне на плечо легла рука. От этого простого действия по моему телу пробежали миллион маленьких молний, очистивших мой разум и снявших магическое оцепенение. Именно магическое, отец, разговаривая по телефону, смог каким-то образом воздействовать на меня, но теперь это наваждение сняло сильной рукой подростка, который просто положил её на моё плечо.
— Ещё одно слово в таком же тоне, и ты перестанешь быть для меня отцом. Ты уже фактически утратил этот статус, пытаясь манипулировать мной, я не твоя вещь и не принадлежу тебе, — произнесла она.
— Ты забываешься, княжна. Я в силах запереть тебя в Кремле, и ты будешь подчиняться мне, не вздумай перечить мне, — произнёс мой отец, распаляясь всё сильнее. Мне удалось вывести его из себя, а значит, надо закрепить успех.
— Только попробуй! В этот раз моя рука не дрогнет принять яд, и ты не получишь ничего ни моё тело, ни мою свободу, потому что это всё принадлежит только мне, — сказала я и с шумом опустила трубку на рычаг телефона.
— Не переживай, через минуту-две он перезвонит, — произнёс Глеб.
Я развернулась к нему и посмотрела в его глаза. Только сейчас я заметила, что они ярко-голубого цвета, а если смотреть в них долго, то можно утонуть.
Тут опять в кабинет постучали и, приоткрыв дверь, секретарша произнесла:
— Ваша мать на проводе, я перевела звонок в ваш кабинет.
После этого дверь тут же закрылась.
— Сейчас начнётся игра в злого и доброго полицейского. Так они расшатают твою психику и смогут манипулировать твоим поведением. Ты не должна давать слабину, иначе всё, что ты сейчас сказала, будет забыто, — произнёс Глеб, глядя мне в глаза. Его уверенный голос подействовал на меня отрезвляюще. Первая мысль, что я смогу пообщаться с матерью первый раз за два года, сменился холодным расчётом. Раз она звонит сразу после звонка отца, значит, она была рядом и слышала весь разговор. Но мать с отцом в ссоре и практически не общаются, а это означает, что она знает обо всём происходящем и поддерживает отца в этом. Возможно, что и в прошлый раз она знала про инициативу отца и не вмешалась. Как же мне надоели все эти интриги, но раз они сами этого захотели, пусть получают сполна.
Взяв трубку телефона, я произнесла:
— Слушаю.
— Дочь, что у тебя случилось? Твой отец в шоке от твоих слов и пребывает в гневе, я еле сумела его успокоить, чтобы он не совершил необдуманного поступка в твою сторону, — произнесла взволнованно мать.
— Ты позвонила впервые за два года только ради этих слов? Тебя совершенно не интересует, как у меня дела? — спросила я холодно.
— Неужели ты думаешь, что я не следила за тобой? Твоя охранница докладывает мне каждую неделю, что у тебя происходит. Хочу напомнить, что ты сама не захотела ни с кем общаться, и я уважаю это твоё требование. Хотя и не согласна с ним. Ты могла сама в любой момент набрать меня, и я была бы очень рада услышать твой голос, — сказала княгиня с осуждением.
Моё сердце дрогнуло опять, и я действительно готова была сейчас расплакаться, признав её правоту, и просить прощения, но Глеб, встав рядом, сжал мою левую ладонь. Это простое касание сняло все эмоциональные всплески и заставило рассуждать здраво.
Он был прав, мои родители опять пытаются манипулировать мной.
— Или ты прекратишь этот цирк, или я кладу трубку. Я знаю, что ты заодно с отцом, как и в тот раз, когда мне якобы случайно попалась рукопись про любовный амулет. Говори, что вам от меня и от Глеба нужно, иначе разговора не получится, — произнесла я холодно, полностью взяв себя в руки. Я даже удивилась своим словам, когда обвинила мать в том, что она и в прошлый раз всё знала, а раз не вмешалась, то, значит, одобрила действия отца.
— А ты серьёзно повзрослела, дочка. Но, возможно, ты права, давай поговорим начистоту. Появление одарённого было предсказано задолго до твоего рождения, и я сделала всё, чтобы ты после ссоры с отцом попала именно в тот город, где он появится. Мир стоит на грани большой войны. Разломы скоро исторгнут из себя полчища ужасных тварей, и они попробуют захватить наш мир. Перед этим должен появиться уникальный одарённый, он одновременно из двух миров, как это понять, мы не знаем, но его появление ни с чем нельзя
