От Иркутска началась действительно гоньба, в сутки, а мчались днём и ночью, покрывали аж до 300 километров! Но чаще под двести - двести пятьдесят. Я прижился в кошеве почти как в вагонном купе: ел и спал на ходу и в какой-то момент даже перестал замечать неудобства, досаждавшие вначале. Как будто никогда не спал ни на чем мягче сена поверх чемоданов.
Когда проскочили Красноярск, мимоходом, не останавливаясь, меня словно отпустило нервное напряжение, которое подспудно держало всё это время, ведь в моей прежней жизни камергер Резанов скоропостижно скончался именно под этим сибирским городом. Ну что же, возможно дело не в месте, а в дате: поживём - увидим, доживём - узнаем, переживём - расскажем
В Екатеринбурге задержались на полдня : народ загнал в баньку, да и сам попарился, наконец сбрил опостылевшие усы, а то всё бегом-бегом, не до того было. Потом отправил мужиков отъедаться в трактир, сам с Фернандо и Лангсдорфом двинулись в ресторацию, подле которой остановился прикупить газет, где меня, точнее со-владельца тела, Резанова, окликнули: - Николай Петрович! Не может быть! - из коляски выбирался солидного вида дядька и спешил ко мне с распростёртыми объятиями.
"Кто это? - осведомился я, у со-владельца тела - Николай Никитич Демидов", - ответствовал камергер. Но, видя мое непонимание, снизошел: "Владелец Нижнетагильских железоделательных заводов". Выяснилось, что они с Резановым давние знакомцы и Демидов присоединился к нам. За трапезой я держал ухо востро и подспудно, наводящими вопросами выяснил, что главные проблеммы, сдерживающие металлургию в России отсутствие простого способа превращать чугун в сталь с одной стороны и, с другой, нехватка мощности водяных приводов в производстве, тогда как квалифицированных рабочих готовят сами в, насколько я понял, в прообразе фабрично-заводского училища.
- Николай Никитич, а если стали сможете получать сколько захотите и появится независимый от воды малогабаритный привод, сможете внедрить их у себя?
- Да ухватился бы обеими руками за сию возможность! Да ведь только покуда ни в Германии, ни в Англии похожего нет.
- Ну не скажите, - проявил осведомленность я, - паровые машины-то внедряют.
- Пока прожорливые, но да, есть,- а Вы откуда знаете?
- Мы в Русской америке много чего нового знаем, - отшутился я. - И обещал прислать чертежи переделочной печи по способу, известному в мое время как Бессемеровский и улучшенной мощной паровой машины двойного расширения, а сейчас, увы, спешим, - говорил я уже на подходе к коляске. Но умная, а главное вовремя пришедшая мысль заставила остановиться: - Николай Никитич, а давайте-ка сделаем совместный светоснимок, - я кивнул Лангсдорфу и первый светописатель воодушевленно потянул треногу из-под полога.
- Светоснимок? - склонил набок голову озадаченный заводчик, завороженно разглядывая устанавлиемый аппарат.
- Ну да, вот такой, - я выудил из пакета наш общий снимок у борта "Юноны" перед отплытием из Новоархангельска. - Мы Вам эти светоснимки почтой отправим из столицы, давайте запишу точный адрес.
Пока Лангсдорф деловито производил отработанные манипуляции, Демидов задумчиво произнес: - А ведь, Николай Петрович, это замечательнейшее изобретение... Хотя бы, к примеру, процесс производства стали запечатлеть ученикам в обучение... Вот бы нам такое устройство.
- Вы про своё ремесленное училище речь ведете? Ваших ребят подучим и аппаратурой обеспечим, дайте только срок фабрику открыть да привелегию выправить. Кстати, Николай Никитич, а вот Вам, - я выудил из баула на сиденье, - рубик, - я в нескольких движениях продемонстрировал как пользоваться, - Вашим ученикам для развития объемного воображения.
Демидов сдвинул брови и принялся сосредоточенно крутить грани кубика, приговаривая под нос: - Так, это сюда, это туда... - Потом еле-еле оторвавшись, поднял глаза на меня: - Сколько я Вам, Николай Петрович, должен за сей замечательный кубик, рубик?
- Этот подарок, - улыбнулся я, - а ежели потребуются ещё, пишите мне, договоримся, мы их в столице продавать намерены после получения привелегии.
Расстались мы лучшими друзьями, Демидов долго тряс руку мне как Резанову и стоял, провожая нас взглядом, покуда мы не свернули за угол.
Спустя два дня я на закате приказал остановиться в приуральской степи, мне хотелось проверить прохождение радиоволн именно здесь, за каменной преградой Уральского хребта, отделяющего Европу от Азии. Как ни странно, первой отозвалась Кончита. Я назвал пройденные пункты, зная, что девушка по моей подсказке отмечает их флажками на карте, как это делали мы в моем времени, следя за экспедициями. На душе посветлело. Затем отрапортовали "Юнона", которая уже неделю как стояла у пристани на Неве у моего, то есть Резанова особняка в Санкт-Петербурге, а следом Новоархангельск и форт Росс: у всех порядок.
В нижнем Новгороде я разыскал Ивана Петровича Кулибина под предлогом заказать бинокулярные трубы, а коли получится, то и полноценные бинокли для флота Русско-американской компании. Гениальный механик, как увидел нарисованную мною на скорую руку на оберточной бумаге оптическую схему пришел в неописуемое волнение, принялся тут же, в соседней комнате, где у него оказалось оборудовано нечто вроде домашней мастерской, прямо на дощечках городить рабочую модель и, как я не торопился, а пришлось по ходу подсказывать как да что. Зато мне удалось под благовидным предлогом узнать мнение на тот момент наверное единственного в мире знатока мостовых конструкций возможность проложить мост между Россией и Америкой, грандиозность замысла увлекла воображение Кулибина и он обещал проделать тщательные расчеты, что мне и надобно было.
Пошли пить привезенный мною свежайший чай, пуд которого я презентовал механику к его вящей радости, и тут я поинтересовался: - Иван Петрович, а давайте-ка сделаем наш общий светоснимок, - и показал ему как образец тот, что видел Демидов. Кулибин живо заинтересовался и мы снялись прямо в горнице за самоваром. Пользуясь случаем я посетовал, что светописателю приходится вручную возиться с крышкой на светописце, чтобы сделать снимок, что плохо влияет на качество получаемых светокартин, вот бы придумать механический затвор: в виде диафрагмы или шторки, который отмерял бы время точными порциями. Кулибин ощупал аппарат, мы открыли заднюю стенку, показали устройство, механик-самоучка поразился простотой, предложил ряд усовершенствований, обещал такое приспособление изготовить. Мы переглянулись с Лангсдорфом и я спросил, может ли господин механик изготовить пяток улучшенных светописцев и получили заверения, что к октябрю сможем забрать.
А на десерт, так сказать, я выложил на стол рубик, показал как работает. Иван Петрович молча встал, глянул на головоломку с одного боку, зашел с другого, оглядел сверху, потом взял и
