которой требовался очень сильный контроль над магической энергией.
К сожалению, я пока таким не располагал.
Серебряный Змей смерил меня уничтожающим взглядом, но ничего не сказал.
— Хорошее решение. Но вы правы, Люк. По своему действию ловушки и правда могут быть разными. Поэтому дать этой иллерийской собаке идти впереди нас — не самая лучшая идея, — ответил Жумельяк. — Пес пойдет рядом с Де’Аламиком. От него он точно никуда не денется, — добавил кардинальский сын.
— Титус, Тина, — привлек я внимание фангов. — Попытается сбежать, рвите его на куски, — приказал я сестре и брату, кивнув на Сервантеса. — Для подстраховки, — добавил я и улыбнулся.
Друзья, и в том числе Рошфор, рассмеялись. А вот кому точно было не до смеха, так это Идальго. Особенно, когда фанги встали неподалеку от него и начали сверлить его внимательными взглядами.
— А что с иным? — Жозе кивнул на Черного Паука.
— Сказал, что будет ждать два дня, а затем уйдет, — честно ответил я Жумельяку. — Сразу уточню. Я спрашивал. С нами он не пойдет, — добавил я, когда увидел, что Жозе хочет что-то спросить.
— Ясно. Жаль. Его помощь нам сильно пригодилась бы, — ответил сын кардинала.
— Понимаю, но это его выбор, на который я никак не могу повлиять, — ответил я собеседнику.
Возможно, я бы и мог оказать на друида давление и убедить его отправиться с нами, но я этого делать, откровенно говоря, не хотел. Как и Избранник Угла, иной оказался очень даже приятным…
«Хм-м, человеком?» — подумал я о том, как можно было бы закончить фразу.
Подходило еще, конечно, слово гуманоид, но, если честно, у меня язык не поворачивался его так назвать. Да, это слово, несомненно, подходило. Причём иные были гуманоидами разумными, в отличие от, например, клыкавров — человекоподобных кошек, которые жили трайбами и нападали на всех, кто заходил в их владения.
Причем движимы они были лишь животными инстинктами, и все человеческое им было чуждо.
У иных же, наоборот, были свои традиции, ценности, религия и так далее.
Много чего их объединяло с людьми. Да и вообще, раньше они были людьми. Просто теперь они сильно изменились под влиянием дикой магии, которая была здесь повсюду.
В любом случае, я не хотел заставлять Черного Gаука отправиться с нами в опасное место. На его плечах лежала большая ответственность. Он был вождем Падальщиков, жизнь у которых была и так далеко не сахар. А ещё я понятия не имел, что с ними будет, если друида не станет.
— Тогда идем без него, — тем временем ответил Жумельяк. — Все готовы? — он обвел наш небольшой отряд взглядом.
Все напряженно и молча кивнули.
— Тогда отправляемся, — сказал он, и мы, пройдя через ворота, начали медленно двигаться вниз. Признаться честно, когда я ступил на первую ступеньку, ведущую в недра руин, я сразу же испытал странное чувство. Будто бы эта тьма была живая.
Правда, оно продлилось всего пару секунд и исчезло также быстро, как и возникло.
— Люк, вы не против пойти впереди? — спросил меня Жумельяк, и я кивнул.
— Вперед, — приказал я Тине и Титусу. А сам использовал магическое зрение.
Мы вошли в руины.
— У вас тоже от этого места мурашки по коже? — спросил здоровяк, который шел в авангарде нашего маленького рядом со мной и Титусом
— У меня да, — ответил ему Анри, который шёл за нами в компании Рошфора, Сервантеса и Тины.
Замыкал же наше шествие Жумельяк, который с обеспокоенным видом крутил головой по сторонам. Ему явно не нравилось здесь, что не удивительно, учитывая, что аура у этого места, действительно, была устрашающая.
Лучше же всех себя чувствовал Винсент, на которого, казалось, это место, вообще, никак не воздействовало. Возможно, все дело было в магии. А вернее, в ее отсутствии. Несмотря на то, что магическое зрение ничего не показывало, я был уверен, что стены, мох и даже сам воздух были пропитаны магией.
Но не той, что была нужна для использования заклинаний, или моих техник. Нет, это была совершенно другая магия. Старая, забытая, древняя…
Я не знал точно, но как будто сейчас я, как впрочем и остальные обладатели магического дара ощущали ее отголоски ее былой силы, которую сохранили эти руины.
Хотя, не удивлюсь, если эти просто разыгралось мое воображение.
— Люк, путь впереди чист? — спросил меня Жозе, который уже догадался, что я могу видеть или чувствовать магию.
— Да, — ответил я, так как мое магическое зрение, действительно, пока ничего опасного не показывало.
Впереди точно не было ни магических ловушек, ни монстров, не еще чего-либо магического. А вот обычные ловушки, как оказалось, в этих руинах точно были.
— Стоять! — я резко схватился за плечо здоровяка и остановил его.
Он удивленно уставился на меня.
— Что-то случилось? — спросил Де’Жориньи.
— Да, — кивнул я и обернулся назад. — Дорогой Анри, позвольте вашего нашего пленника, — я протянул Пересмешнику руку и он передал мне веревку, за которую удерживал связанного Сервантеса.
Мы встретились с ним глазами и я улыбнулся. А вот пленнику явно было не до шуток. Он же долго был здесь и наверняка знал, что тут есть скрытые панели. Интересно, на что он рассчитывал? Попробовать еще раз смыться, если начнется суматоха из-за того, что кто-то из нас — меня или Де’Жориньи умрет?
Возможно, но во-первых, второй раз такому вряд ли кто позволил бы случится, а во-вторых, на выходе его ждал Чёрный Паук со своим фамильяром, который бы опять его поймал, а затем дождался бы нас и передал обратно, либо предал бы кому-нибудь.
И не факт, что это были именно иллерийцы. Уверен, что за Серебряного Змея офицеры Галларии, тоже, готовы были заплатить. И заплатить немало. Тем более, что друид знал, теперь, какой пленник был у него в руках.
— Что случилось, Люк? — послышался голос Жумельяка сзади.
— Все нормально, Жозе, — ответил я кардинальскому сыну и толкнул Сервантеса в плечо вперед.
Благодаря своему зрению, которое позволяло мне видеть в темноте, инстинктам, опыту, и интуиции и наблюдательности Василиска от меня не скрылась нажимная панель в полу, которая была еле заметна и я уверен, что мой товарищ здоровяк, наверняка бы наступил на нее и даже
