Ознакомительная версия.
– А Шпала, он-то с какого бока? – поинтересовался Ник.
– Никакой он не «Шпала», – благодушно пояснил Курчавый. – Это и есть третий член «Азимута», старший лейтенант государственной безопасности, – Бочкин Ерофей. Очень способный юноша, далеко пойдёт. Не удивлюсь, если лет через десять-пятнадцать он всю нашу службу возглавит.
Ник улыбнулся про себя: приятно сознавать, что ты настучал по физии будущему главе всемогущего ведомства. До чёртиков, блин, приятно…
– Подытожим, – устало зевнул Курчавый. – Пора нам с тобой, Никита Андреевич, завершать прения. Достаточно лирики на сегодня. Сейчас тебя товарищи доставят в наш ведомственный пансионат. Это на берегу Ладожского озера, около мыса Морье. Знаешь такое место?
– Ну, да, – кивнул Ник. – Приходилось в тех краях рыбачить, и летом, и по зиме. Отличные места. Природа, свежий воздух, прочие прелести.
Капитан убрал все документы во второй сейф, достал из одёжного шкафа длинную шинель толстого сукна, одеваясь, выдал Нику последние указания:
– Остальных, кого я в группу включу, тоже доставят в пансионат. Территория там охраняемая, так что, попрошу без глупостей: при попытке несогласованно покинуть территорию – будут стрелять на поражение. Пансионат – это наша опорная база. Там и ускоренные курсы по повышению квалификации откроем. Будете учиться разным полезным навыкам. Из своего Горного института, извини, конечно, ты уже отчислен – с завтрашнего дня. На этом на сегодня всё, любезно попрошу на выход…
За дверями дисциплинированно ждали оловянноглазые.
Все вместе поднялись на первый этаж, вышли во двор.
В небе пунцово догорал осенний закат, заметно подмораживало. Около ворот стояли два чёрных «воронка» с работающими моторами.
Курчавый взял Ника под локоть, отвёл чуть в сторонку и негромко проговорил, глядя прямо в глаза:
– Думаю, что не всё так просто с тобой, товарищ Никита Иванов. Совсем не просто. У меня память отменная, а вот анекдота твоего вспомнить не могу. Помню, что про Польшу, помню, что Ленин там фигурировал, и всё на этом. Да и песни твои – так, только в общих чертах припоминаю. Ни одной мелодии напеть не смогу. Это притом, что слух у меня – идеальный…. Как такое может быть? А? Вот, и товарищ Бочкин в своём рапорте ту же странность отметить не преминул. Впрочем, потом про это поговорим, в свободное время. А вот – осень. Посмотри, поздняя осень кругом. Может, стихотворение прочтёшь, из нового? Порадуешь своего старого командира?
Ник улыбнулся и прочёл – с чувством:
Что такое осень? Это небо…
Плачущее небо под ногами.
В лужах разлетаются птицы с облаками…
Осень, я давно с тобою не был…
– Сильно, – согласился Курчавый. – Настроение осеннее просто отлично передано, на мой вкус. Ладно, братец мой, разъезжаемся в разные стороны, к местам временной дислокации. До скорой встречи…
Глава третья Ротмистр Кусков и первые потери
«Воронки», как и предполагалось, разъехались в разные стороны. Курчавый в свой сел, за руль непосредственно, первым ударил по газам.
А с Ником на заднее сиденье, по бокам, парочка телохранителей всё тех же уселась. Плотненько так спрессовали, добры молодцы. Ну, эти-то хоть молча ехали, а шофёр попался – не приведи Бог. Пожилой такой еврей, махровый – до невозможности. Всю дорогу себе под нос ерунду всякую бормотал: про «бедную Сару», про «несчастного, глупого Мотю», про «грехи Израилевы». То ли сумасшедший, то ли просто дурочку ломал, как всем бойцам невидимого фронта полагается. Долго ехали, в объезд города, часам к трём ночи только добрались до места.
На пути возник высоченный забор, со сторожевой вышки по глазам ударил яркий прожектор. Старый еврей посигналил, через минуту ворота совершенно бесшумно отъехали в сторону. Внутри добротный дом-пятистенок стоял в середине участка, рядом с ним – несколько разномастных бараков, часовые – и тут и там. Прямо к крыльцу дома подъехали, вошли в длинные, скупо освещённые сени. Водитель разговорчивый, к радости Ника, остался в машине. С правой стороны коридора – несколько дверей, из крайней, чуть приоткрытой, кухней явственно пахнуло. С левой стороны – всего одна дверь, над ней табличка: «Спальный комплекс». Обрадовался Ник этой надписи просто несказанно. Спать хотелось до жути – в машине заснуть не удалось, сколь ни старался: безжалостно трясло на ухабах, свинцовые плечи соседей толкали синхронно с двух сторон.
Вошли в спальню: штук тридцать кроватей составлены идеальными рядами, застелены все с аккуратностью образцовой, на спинках – металлические шары знатные, как и полагается, фанерные прикроватные тумбочки рядом, стулья простенькие. На одну кровать – по одному стулу и тумбочке одной, соответственно.
Идиллия армейская. Для тех, кто понимает, конечно.
Ник прошёл в дальний угол, комбинезон свой злосчастный быстро стащил да и нырнул под одеяло. Ни о чём думать не хотелось, только краешком глаза успел заметить, уже засыпая, как один из сопровождающих направился к соседней кровати, а второй расположился на стуле – рядом с входной дверью. Плащ свой распахнул, сложил руки на груди, предварительно кобуру наплечную расстегнув. Понятное дело, бдить приготовился – в соответствии со строгими инструкциями …
Проснулся Ник в восемь ноль-ноль, от голоса командного.
– Подразделение – подъём! – бодро вещал голос. – Туалетные процедуры принять! Переодеться, к зарядке приготовиться! На всё про всё – даю пятнадцать минут!
Открыл Ник глаза: на пороге спального помещения стоял крепыш средних лет, одетый в чёрные сатиновые трусы и голубую майку, на ногах – сапоги кирзовые. С видом довольным донельзя, улыбка широченная, глаза радостные, лучистые.
– Спортивный инструктор Епифанцев, – представился крепыш. – Согласно местному распорядку дня, поступаете в моё распоряжение до десяти часов. Потом – следуете на завтрак. Прошу поторопиться, товарищи! Вот вам сменная форма одежды: трусы, майки, гимнастерки, брюки форменные, сапоги. Всё по размерам подобрано. Полотенца также приложены, портянки…
Рядом с весёлым крепышом стояло несколько картонных коробок и один из оловянноглазых: заспанный, растрёпанный, в руках пистолет чёрный, визуально – браунинг. Видимо, заснул всё же, штафирка, теперь смущается.
Второй сопровождавший Ника спросил, высунув голову из-под одеяла:
– Извините, но нас это тоже касается? Ничего не путаете? Может, только товарища Иванова?
– Ничего не путаю, – продолжил от души веселиться спортивный инструктор. – Приказ капитана Курчавого. Вот, телеграфом пришло, – помахал над головой узкой бумажной лентой. – Торопимся, товарищи! Гражданскую одежду – в картонные коробки сложить, освободив их предварительно, понятное дело. Туалетная комната – напротив по коридору, через дверь от кухонной. Вопросы?
Молодцы, приставленные за Ником следить-наблюдать, ознакомились первым делом с содержанием телетайпной ленты.
– Мы включены в состав группы «Азимут», – сообщил один из них тусклым голосом. – В соответствии с полученным приказом, представляюсь: Кузнецов!
– А как же обещанная командировка в Испанию? – засомневался второй, но тоже представился: – Токарев!
Как бы то ни было, через пятнадцать минут все уже бежали по дорожке, проложенной по периметру забора, – в кирзовых сапогах, трусах и майках, следом за бодрым инструктором Епифанцевым.
Территория пансионата оказалась совсем даже немаленькой, периметр насчитывал более пяти тысяч шагов Ника. Намотали три «круга», благо погода способствовала: лёгкий минус, ясное небо, полное безветрие.
Потом последовали махи руками-ногами, приседания, прыжки различные, наклоны во все стороны. Напоследок – упражнения на турнике и брусьях.
Хорошая такая зарядка получилась, серьёзная, лет пять уже Ник свой организм не подвергал подобным нагрузкам. Устал, конечно, но и бодрость определённая образовалась, особенно после умывания ледяной водой и тщательного, до красноты, растирания торса вафельным полотенцем.
На завтрак прибыли уже в компании со зверским аппетитом.
Нормальный такой завтрак, взрослый: хлеб пшеничный, масло, икра красная, яйца вареные, колбаса настоящая – из мяса, без сои, напитки в ассортименте – чай, кофе, какао.
После завтрака занялись иностранными языками на солнечной веранде. Мымра седая, в цивильном, появилась, очочками сверкая. И давай тестировать – на знание английского и немецкого языков. Ник в школе и институтах своих немецкий изучал, а уже потом, во время занятия бизнесом, – английский. Так что некоторые зачатки всё-таки были, но не более.
Кузнецов с Токаревым полиглотами настоящими оказались, так шпарили, что мымра только цокала восхищённо.
Потом с ней же прошли занятия по психологии, тренинг, так сказать. Ничего серьёзного, практически – как в том анекдоте: «Идут две молоденькие девушки по улице. Одна из них мороженое лижет, другая кусает. Вопрос: какая из них замужем? Правильный ответ: та, у которой обручальное кольцо на пальце…».
Ознакомительная версия.
