— А давай попробуем! — легкомысленно согласился Бес. — Хуже-то уже не будет. Митрыч, у тебя есть какой ножик?
— Да, вроде был где-то, — я пошла посмотреть в рюкзаке. Про кинжал я не сказала, потому что нутром чуяла, что к нему друзьям лучше не прикасаться. Покопавшись в портфеле, извлечённом из Васиного багажника, нашла свой складной нож и, поигрывая им, вразвалочку пошла к костру со словами:
— Ну чё, Бес, побратаемся?
Этот… чмырь рассмеялся и согласно кивнул. Я подошла к нему, надрезала свою и его правые ладони. Мы скрепили руки в рукопожатии. Ради прикола решила сказать:
— Принимаю этого конкретно взятого индивида в свои названные братья. Пусть все силы будут мне свидетелями.
Это было сказано для снятия напряжения и никакой силы не имело.
Тем неожиданнее было, когда наши ладони, ещё скреплённые в рукопожатии, засветились сначала белым светом, потом всеми цветами радуги, и на закуску сверкнула чёрная молния. Апосля этой свистопляски во всем теле ощущалась небывалая лёгкость.
— Кру-уть… — протянул Макс. — Я тоже так хочу!
Решил всё-таки воспринимать действительность такой, какая она есть? Молодец! Хвалю!
Демон был с ним полностью согласен.
Минут десять мы братались друг с другом. Так мы стали одной семьёй.
— Пацаны, — вспомнила я, — выкиньте свои лялякалки.
— Чё это вдруг?! — Максим аж побагровел от возмущения. Ну да, он у нас тот ещё задрот, всем задротам задрот.
— А ты посмотри, попробуй его включить.
Чёрт достал мобилку, потряс, нажал на кнопку включения и добился ровно того же результата, что и я — телефон сгорел. С выражением высочайшей скорби на лице, Макс выкинул свой телефон. Так же поступили и остальные.
* * *
«Когда уже хоть один людь появится?! Уже столько бродим по этой всеми богами, и мной в частности, проклятой, грёбаной дороге!»
Не имея возможности на ком-нибудь сорвать голодную злость, я мысленно материлась, выстаивая целые города с небоскребами.
Вот уже три дня мы идём по лесной дороге, по-очереди катаясь на Васе. Как я отметила, та чёрная дыра, что вместо бака находится в мотоцикле (братья тоже смогли увидеть тот туман) — это своего рода вечный двигатель. Весьма полезная вещь в хозяйстве.
Мысли были заняты мечтами о крове, еде, воде, а на родителей ничего не осталось. Как-то так получилось, что нас не волновало то, что мы их больше можем не увидеть.
…На дорогу мы вышли в полдень следующего дня после попадания на Верльен. Это была утрамбованная широкая лесная тропа. Идти по ней было очень удобно. Здесь, кстати, была ранняя весна, поэтому мы маршировали по лесу без курток. Две из них лежали в багажнике, остальные мы кое-как прикрепили сзади наездника.
Жизнь казалась сказочно прекрасной, пока мы не захотели кушать. Нет, не так. Мы захотели ЖРАТЬ!!!
К вечеру мы натолкнулись на кустик чего-то сильно напоминающего шиповник, но по вкусу оно напомнило мне лесную черешню, которую я собирала летом несколько лет назад. К сожалению, какая-то тварь решила спилить то дерево, и теперь в том лесу нет больше черешен. Домашняя же на вкус сильно отличается, водянистее, что ли?
Один хрен, помирать от голода или от отравления, и мы наелись этими ягодами.
Наутро мы чувствовали себя вполне выспавшимися, но снова голодными. Куст был полностью обглодан, поэтому завтрак отменялся.
Голодаем мы и по сей день. Мелких или каких-либо других животных не встречалось, только гомон птиц был слышен.
И ведь даже ни одной речушки, ни одной самой протухшей лужицы не встретили! То есть, не то, что помыться, даже попить нечего!
За эти дни и так не отличающиеся полнотой, мы вконец похудели, хотя мне худеть было просто некуда, я всегда была жилистой, а жир при всём желании не наростал. Чтобы хоть немного поднять парням настроение, я запела глупую детскую песенку, благо голосом не обделена:
Был у меня один маленький апельсин,
Маленький, гнилой, апельсинчик мой.
Вот я его съел, стал он моим совсем,
Маленький, гнилой, апельсинчик мой.
Я на горшке сижу! ААААААА!!!
И в потолок гляжу! ААААААА!!!
А во всем виноват
Круглый оранжевый гад!
Отчего-то стало совсем весело и мы смеялись, не могли никак остановиться минут десять.
— Да-а, Митра, не ожидал, — вытирая выступившие от смеха слёзы, сказал Бес. — Ты действительно… ха-ха-ха… ой… Зверь… хи-кхи… Я ж чуть коньки не отбросил, пока ржал.
От остальных послышалось согласное бормотание. Я тоже была пострадавшей, потому что дикий ржач пробрал и меня.
— Ну хоть настроение вам подняла, сказали бы спасибо, — не, ну а чего они меня так не ценят?
— Не надо на нас гнать, мы тебя очень даже ценим! — возмутился Чёрт.
Моя челюсть покатилась по траве куда-то далеко-далеко, а брови смешались с волосами. Всё, что я смогла выдавить из себя, было:
— Э-э-э-э… А-а-а-а… Кхм…
— Что такое? — удивлённо спросил он и принялся озирать в поисках того, что меня так поразило. Не нашёл и непонимающе уставился на меня, как и остальные парни.
— Чувак, ты услышал мои мысли. — Я наконец смогла справиться с овладевшим мной изумлением. — Походу, после братания мы можем общаться мысленно.
— А давайте попробуем, — предложил Дэн. Ну мы и попробовали.
«Ну чё, получается чё-нить?» — мысленно спросила ребят.
«Получается. Прикольно так. Ртом не двигаешь, а всё слышно», — ответил мне Макс.
В голове возник яркий образ жареной курочки, такой аппетитной, такой манящей! В животах у всей группы оглушительно заурчало.
«Какой гад подумал о еде?» — моему негодованию не было предела.
«Простите, братцы, я просто очень голодный», — притворно всхлипнув, покаялся Бес.
«Да ладно, — мысленно махнул рукой Демон, — сами такие же.»
Незаметно для себя мы насовсем перешли на мысленную речь. Тут я кое-что вспомнила.
«Ребята, я давно уже хотела спросить, а почему вы решили на день рождения подарить мне этот кинжал? — я показала рукой на предмет разговора. — Вы только не подумайте, что мне не нравится. Мне просто интересно.»
Объяснить вызвался Чёрт:
«Идём мы, короче, по городу, думаем, что же тебе подарить. Проходим мимо антикварной лавки «Наследие неизведанного». Мы решили туда зайти, вдруг какую красивую безделушку встретим? Зашли. Бродим по магазину. Мой взгляд зацепился за этот кинжал, который стоял в дальнем углу лавки. Я как посмотрел на него, сразу о тебе подумал. Стоил он где-то долларов двести. Я позвонил родителям, показал парням, те тоже рассказали родителям. Так мы и купили этот кинжальчик. А по твоим загоревшимся глазам мы поняли, что не прогадали.»
Действительно, не прогадали. У меня с детства страсть к холодному оружию. Помню, когда мне было лет восемь, мы были в каком-то музее, и там был стеллаж с саблями, ножами, кинжалами. Я потом неделю доставала папу, чтобы он купил мне что-нибудь такое. Он не внял. Видите ли, я ещё маленькая, могу пораниться или, не дай бог, убиться ненароком. (В голове прозвучало хихиканье в три голоса. Эти гады и воспоминания мои видят?! «Да!» — донеслось от Дэна.) Но, когда мне исполнилось тринадцать, папа подарил мне складной ножик. Прошлым летом я забыла его в рюкзаке с летней одеждой на даче (этот рюкзак теперь со мной) и подумала, будто он потерян. Всё-таки хорошо, что я его оставила тогда, он сейчас весьма кстати.
За наплывшими воспоминаниями и мысленным диалогом мы не заметили, как вышли к деревушке. Мы были как раз на возвышенности. Как мы обрадовались! Не передать словами. Наконец-то мы сможем нормально поесть!
«А ты уверена, что нас покормят? — скепсиса в голосе Дэна хватило бы на всех нас. — Мы ведь даже местного языка не знаем», — попытался он нас вразумить. Но мою уверенность это не пошатнуло. Даже если нас не пустят, мы возьмём деревню штурмом! Ибо страшнее голодного ребёнка только ОЧЕНЬ голодный ребёнок. А я отношусь сейчас ко второй категории. Остальные были со мной полностью солидарны и Дэну пришлось заткнуться.
К деревне мы подошли минут через пять. Это была не типичная деревенька, каких по нашей стране вагон и маленькая тележка, нет. Это был целый оборонительный объект. Состояла она из дворов пятидесяти, две главные дороги образовывали крест, на перекрестке стояла статуя местного знаменитого деятеля, наверное. Окружено поселение было крепким даже на вид каменным забором высотой в два человеческих роста. По углам были башенки, с которых просматривалось всё свободное пространство вокруг деревни. Кованые ворота были закрыты. На них было написано только название деревеньки — Стриполз. И, странное дело, написано было не русскими буквами и даже не английскими, а на незнакомом мне и парням языке, но было понятно. Как так, не знаю.
