С той поры наше маленькое кустарное производство самопальной водки работало беспрестанно и исправно приносило прибыль, причём солидную.
Как‑то днём я отправился на торг и увидел на небольшой площадке внутри торга кулачный бой. Два мужика бестолково мутузили друг друга, пуская из разбитых носов кровавые сопли. Вокруг стояли зрители, дружными и громкими воплями подбадривали дерущихся. Как я понял из разговора окружающих, это было нечто вроде тотализатора. Выигравший бой получал деньги, пусть и не очень большие. Один мужичок всё‑таки упал, не в силах подняться, второй радостно вскинул руки.
– Ну, есть ещё желающие? – На средину круга вышел мужчина средних лет, одеждой смахивающий на купчину.
Из рядов зрителей вышел здоровенный парень лет двадцати пяти, косая сажень в плечах, на щеках – румянец. Зрители начали бурно обсуждать шансы каждого, кидая медяки и серебро организатору. Я задержался, было интересно посмотреть здешние приёмы кулачного боя. Наконец рефери – организатор боя – махнул шапкой. Бой окончился быстро. Молодец пару раз махнул кулаками‑кувалдами, мужичок‑соперник, уже уставший от предыдущего боя, рухнул в пыль.
Толпа разочарованно загудела – бой окончился очень быстро. Молодец сиял улыбкой, вскидывая руки.
– Кто ещё желает помериться силушкой, разогнать кровь молодецкую? – спросил организатор.
И тут меня как бес под руку толкнул. Я вышел в круг:
– Я хочу!
Молодец ходил по кругу, пренебрежительно поглядывая на меня. Роста он был такого же, как и я, но шире в плечах и упитаннее. Рефери собрал с играющих деньги, вышел в середину круга и махнул шапкой:
– Начинайте!
Молодец, взбодрённый предыдущей лёгкой победой и полученным выигрышем, сразу ринулся в атаку. Главное было – не попасть сразу под удар его кулака. Парень слишком надеялся на свою силу, а техники не было никакой, когда бил – открывался весь, о защите не беспокоился. Кулак его пошёл вперёд, я мгновенно пригнулся и сам ударил его в солнечное сплетение. Как в каменную стену, только немного дыхание удалось ему сбить. Противник стал осторожнее, видно, опыта в кулачных боях ему было не занимать. Теперь он стал ходить вокруг меня кругами, выжидая время для удара. Я смотрел ему на ноги. Когда противник хочет бить, всегда переносит вес тела на одну ногу. Вот молодец сгруппировался, и в этот момент я упал на руки, в положение для отжимания, и левой ногой ударил его под колено. Противник рухнул спиной на землю. Ё‑моё, маленькое землетрясение!
Какое‑то время он лежал неподвижно – приложился сильно, затем медленно встал, потряс головой и, как разъярённый бык, кинулся на меня. Не привык падать детинушка, привык сам бить. Я уходил в стороны от его кулаков, но один раз почти не успел, кулак вскользь прошёл по голове, зацепив ухо. Было ощущение, что я задел проходящий товарный поезд.
Разъярённый падением, молодец уже не думал о защите, в его налитых кровью глазах читалось только одно: свалить меня, растоптать, одержать победу. Дыхание его сбилось, парень не привык долго двигаться. Его удел – пришёл, ударил, победил.
Выбрав момент, я крутанулся и врезал ему пяткой в лоб. Здоровяк на секунду застыл в задумчивости, потом рухнул, подняв облако пыли. Я постоял рядом, но парень даже не делал попыток подняться. Я вскинул в победном жесте руки. Победа! Чистый нокаут! Ко мне подошёл организатор, насыпал в руку медных и серебряных монет.
– Ты хорошо дерёшься; супротив Тимофея никто долго продержаться не мог, а ты его самого уложил. Приходи сюда ещё, пока тебя никто не знает, можно хорошую деньгу срубить.
Я поблагодарил за деньги, насчёт приходить на бой, обещал подумать. Нет, не моё это. Понимаю необходимость знания и умения постоять за себя, но регулярно бить морды противникам на потеху публике, извините, я не гладиатор. Отойдя в сторонку от зрителей, пересчитал деньги – два рубля и алтын. Совсем неплохо.
Я направился в оружейный ряд, надо было купить маленький, используемый для еды ножик, и большой, для хозяйственных нужд и для боя. Выбрал ножи в чехлах, подвесил на пояс, начал выбираться с базарной площади. Кто‑то тихонько взял меня за руку. Я обернулся. Рядом стоял небольшого ростика тщедушный человечек. Свисающие пейсы, ермолка на темечке и характерный нос выдавали в нём иудея. Картавя, он извинился и попросил для разговора отойти в сторону.
– Слушаю вас.
– Я видел, как вы дрались с этим бугаём, восхищён вами.
– Спасибо, это всё?
– Нет, что вы. Я ювелир, моя фамилия Ройзман, вам это о чём‑либо говорит?
– Нет.
– Будем знакомы, меня зовут Изя.
– Меня – Юрий Котлов.
– Вы похожи на порядочного человека.
– Спасибо.
Еврей помялся.
– Я ювелир, мне нужен человек для охраны.
– Ну так наберите вот таких удальцов, что выходят на кулачках драться, в чём проблема?
– Нет‑нет, мне не надо людей, которые плохо владеют кулаками. Я наблюдал за вами во время боя, вы не потеряли самообладания, редко били сами и не давали ударить вас противнику. Способ вашего боя как‑то резко отличается от общепринятого, вероятно, вы этому учились в Персии или ещё где‑то. Я не видел, чтобы русичи дрались ногами.
– Видите ли, уважаемый Изя! У меня своё, пусть и маленькое дело, и мне не хотелось бы бросать его для того, чтобы махать кулаками. Этот бой – так, прихоть, желание немного осадить самонадеянного удальца. Мне бы хотелось работать головой.
Изя пожевал губами, подумал, высморкался в платок – большая редкость здесь, продолжил:
– Хорошо, вы не хотите постоянную работу, но один‑то раз можете съездить со мной?
– Куда и на сколько?
– Во Владимир; поездка, думаю, займёт две седьмицы.
– Сколько платите?
– С моим коштом – десять рублей серебром.
Я немного подумал. Десять рублей – сумма немаленькая. Кивнул, соглашаясь.
– Но два рубля – задаток.
Изя повздыхал, но достал из поясной калиты два рубля и отдал.
– Подойдёшь завтра с утра ко вторым петухам к Покровским воротам, жди там.
– Буду.
Я развернулся и пошёл на торг. Предложение побыть охранником было неожиданным, но и пускать всё на самотёк было нельзя. Слишком прочно была вбита в моё сознание необходимость обстоятельной и вдумчивой подготовки – к операции ли, к чему другому.
Пошёл к рядам оружейников. Кроме ножа у меня ничего не было, а нож – крайнее средство, когда ничего другого уже не осталось. У первых лавок я встал: на чём остановить выбор? Лук – оружие неплохое, да учиться им владеть надо сызмальства; сабля хороша для конного, мечом в одночасье тоже владеть не научишься.
Глаза мои блуждали по смертоносному железу, не зная, на чём остановить выбор. Из‑за прилавка вышел степенный мужик с окладистой бородой и в кожаном фартуке. Скорее всего, кузнец, что и сработал это всё.
– Что хочешь, мил‑человек? У меня всё есть, выбирай, к чему душа лежит.
– Подскажи, уважаемый, не знаю, что делать? В опасную дорогу собираюсь, оружие попроще хочу взять: так, чтобы привыкать долго не пришлось, но и с оружным справиться.
– Воинский опыт есть ли?
– Нет.
Не мог же я ему сказать, что после института пришлось год отслужить в разведбате, командиром медицинского взвода. И на учениях по болотам ползать и научиться маскироваться, и стрелять из Калашникова. Эх, сейчас бы сюда Калашникова, всё проблемы отпали бы.
– Тогда возьми арбалет. Силой, я смотрю, тебя Бог не обидел, тетиву натянешь. Постреляешь немного, быстро набьёшь руку. А ещё предложу боевой топор, ежели сила есть – ни один рыцарь, даже в полном доспехе, не устоит, любые латы пробьёт, о кольчуге даже не говорю.
– Давай посмотрим.
Продавец вытащил из‑за прилавка арбалет, оружие с виду совсем не грозное. Так, можно сказать, ложе от ружья, если бы не плечи лука. Сбоку от ложа торчала деревянная рейка, усиленная железной полосой.
– А это что? – указал я на рейку.
– Да это же «козья нога», тетиву натягивать. Руками не совладать, спину сломаешь.
Кузнец вытащил из небольшого колчана арбалетный болт – коротенькую, сантиметров двадцать пять, стрелку с куцым оперением, показал, как укладывать в жёлоб. Подняв арбалет вверх, нажал на спуск. С громким щелчком болт врезался в бревенчатый навес, пробив почти насквозь бревно толщиной чуть не с моё бедро. Лишь оперение торчало.
– Берёшь?
– Беру, болтов к нему поболее дай.
– Отдаю с колчаном, тут два десятка будет. Топор показывать ли?
– А то!
Мастер снял со стены устрашающего вида железяку. С одной стороны топорища – небольшой ширины лезвие, с другой, вместо обуха, – острый стальной шип, слегка загнутый. Ручка длинная, отполированная, ясеневая. Я взял в руку – сидит удобно, хоть и тяжеловат, килограмма два с лишним.
